Страница 38 из 42
Похоже Теневым Мистикам, а если точнее, то одному конкретному Мистику, предстоит вновь заняться этим делом куда раньше, чем он мог предполагать. Хотя… в случае с Провидцем это довольно спорное утверждение. Кто знает, какие сигналы он ловит и какое откровение к нему снизойдёт во время очередного прихода?
Завтра как раз суббота, а потому следует постараться разобраться со всем за выходные. Всё-таки мне неизвестно, сколько времени Искажение может находиться в подобном состоянии, так что лучше не затягивать. Надеюсь у Михаила нет никаких планов, потому как нам предстоит совместная прогулка по изнанке, и я понятия не имею, что от этого ждать. Кажется, только недавно я жаловался на недостаток драйва в своей жизни, а теперь и в нескольких стычках со сверхами поучаствовать успел, и другие заботы себе нашёл. Полагаю, можно с чистой совестью обозначить это многообещающим началом…
Мы договорились пересечься в девять утра в скверике, что находился неподалёку от места, где жил Михаил. Неплохой райончик, кстати, тихий, со всем необходимым в шаговой доступности. Ждать его самого не пришлось, этот конкретный школьник оказался на удивление пунктуален, рухнув рядом на скамейку и дыша, словно загнанная лошадь, практически минута в минуту. Одет он оказался по-спортивному, в просторную майку и шорты до колен. Он даже свои длинные патлы на затылке резинкой подвязал, чтобы во время тренировки в глаза не лезли.
— Утренняя пробежка, — выдохнул он, перехватив вопросительный взгляд и подтвердив мои выводы, — уже второй день на пару с Раздором круги наматываем.
— Похвально, что вы отнеслись к этому всерьёз, — кивнул я. — Впрочем, насчёт тебя я как раз не сомневался.
— Раздор куда более ответственен, чем пытается казаться, — сказал Михаил. — Мы с Ромкой вышли на него, когда его способности только проявились. — Он замолк, будто решая, стоит ли продолжать. Я его не торопил и моё терпение оказалось вознаграждено, не прошло и минуты, как он продолжил: — Тогда он сильно испугался своих сил. Не хотел кому-то случайно навредить, а потому ходил, постоянно держа руки в карманах, начал всех сторониться. А тем, кто лез в его личное пространство, он попросту хамил. Некоторые его даже хулиганом считать начали, родителей в школу вызывали, его самого к школьному психологу направили. Не особо помогло, тогда он только сильнее дистанцировался от остальных.
— Надо полагать, вам двоим всё же удалось его растормошить, — заметил я.
— Тут скорее Ромка постарался, таскался за Стасом… — он запнулся, осознав, что ляпнул лишнее.
Ранее мы с ним пришли к договорённости, что инкогнито его друзей — это их личное дело, и если они решат мне довериться, то сделают это исключительно по собственному желанию. Мне чьи бы то ни было паспортные данные не интересны, так что я против этого не возражал. В конце концов, когда-то я вполне неплохо сотрудничал с теми же Токсиком и Акумой, понятия не имея, как их по-настоящему зовут, так что для меня это было не особо существенно. Некоторые черты характера просто невозможно скрыть за образами, и то, что я о них знал, позволяло мне довериться им в достаточной для совместных вылазок в Зону степени. Также и здесь — я не претендовал на что-то большее, и не был намерен лезть в чью-то жизнь сверх необходимого.
— Вот это и означает — вести двойную жизнь, — хмыкнул я. — Поэтому-то некоторые предпочитают отыгрывать образ максимально далёкий от своего реального характера — так намного проще всё это дело разграничивать. Конечно, здесь начинаются совершено иные сложности, но это уже другой вопрос. Ладно, лучше расскажи, что было дальше.
— Дальше… — Михаил, раздосадованный своей оплошностью, будто бы отмер. — Дальше Ромка начал его доставать, постоянно к нему прикапывался, пытался вывести из равновесия. Закончилось всё дракой на школьном дворе, после чего их обоих с разукрашенными рожами сначала отвели в медпункт, а затем — к директору. Потом мы подкараулили Раздора по пути домой, и Ромка сказал ему: видишь, не стоит так бояться собственных сил, ты не навредишь никому, если сам этого не захочешь.
— Неплохой ход, — кивнул я, — если не учитывать того факта, что это на самом деле было опасно. Со всеми этими бушующими гормонами никогда нельзя быть точно уверенным, что человек вашего возраста может выкинуть в следующий момент.
— Ромка был абсолютно уверен, что Раздор сдержится, — пожал плечами Михаил. — И не надо так на меня смотреть, я ему ничего такого не предсказывал, наоборот — пытался отговорить от этой затеи. В итоге получилось, как получилось. Нас стало трое, да и Раздор перестал замыкаться в себе и отгораживаться ото всех подряд. Хотя от привычки постоянно держать руки в карманах так и не избавился.
— Получается, тогда-то и зародилась основа для его образа, — кивнул своим мыслям я. — Только она так и осталась не более чем основой. Было бы неплохо её развить, а может и творчески доработать, но об этом я поговорю с самим Раздором. Сейчас же у нас есть темы посерьёзнее, затем я тебя и позвал.
Для начала я пересказал Михаилу подробности моего «знакомства» со Светочами, не забыв предупредить об их заинтересованности Метелью.
— Вы поэтому не горите желанием к кому-либо присоединяться? Здесь такое нормально?
— Насчёт Светочей лучше у Метели уточнить, но среди Анархистов нам с Ромкой оказалось тяжко. Они как разросшаяся до совершенно неприличных размеров банда, да и занимаются в основном разборками со Злодеями и другими ОГГ. С ними они постоянно либо сверхов-новичков делят, либо территории для патрулирования. И это при том, что среди них редко кто в принципе горит желанием что-то там патрулировать. Сплошная мышиная возня, за те два месяца, что мы среди них провели, так ничего геройского и не совершили!
— Знаешь, живя в Победограде, с Зоной под боком, я и не подозревал, насколько общая угроза в лице Извергов дисциплинирует отдельных сверхов, — заметил я.
— По-моему, Анархисты даже слова такого не знают — дисциплина, — усмехнулся Михаил.
— Весело тут у вас. Вернее — у нас. Думаешь остальные ОГГ также проявят к нам интерес?
— Если мы станем известны, но останемся при этом независимыми — наверняка. Диких-одиночек в Москве крайне мало и либо они попросту никому не интересны, либо достаточно сильны сами по себе, чтобы не нуждаться в крыше.
— Да, дела, — протянул я.
Не трудно догадаться, к чему это «крышевание» вообще нужно. Как я уже упоминал, здесь нет постоянной угрозы нападения Извергов, если какая тварь и вылезет на городские улицы, то это можно считать скорее исключением, чем правилом. Никаких Зон и Периметров, где они плодятся, никакой угрозы Прорыва. Основная опасность для москвичей исходит от враждебно настроенных сверхов. А они в первую очередь — люди. Иной раз не менее кровожадные, чем монстры, зато куда более хитрые, изобретательные и мстительные. Если имеешь дело с подобным противником, то лучше всего, когда за тобой стоит некая сила, способная защитить тебя и твою семью в случае… непредвиденных осложнений.
Похоже, что ОГГ стали подобной силой здесь. Действие рождает противодействие, а потому против организованной преступности сформировался такой вот своеобразный ответ. Так как Ассоциация с её политикой регистрации устраивает далеко не каждого, подобные объединения просто не могли не возникнуть, тем более на столь благодатной почве, да с качественными удобрениями, наверняка предоставляемыми отечественными спецслужбами. Светочи, Анархисты и Кулаки — крупнейшие игроки, не считая МАС, на столичной геройской арене. Но если с первыми двумя всё более-менее понятно, то вот последние…
— Кстати, а что Кулаки? — Тут же поинтересовался я. — Слышал о них что-нибудь?
— Говорят разное, — ответил Михаил, — только не обязательно это является правдой. Однако практически все сходятся во мнении, что Кулаки — радикалы, считающие, что в борьбе со злом все средства хороши. Они ни с кем не церемонятся, и, если кто-то после столкновения с Кулаками отделался лишь тяжкими телесными, можно считать, что ему сильно повезло. Эти парни реально ходят по самому краю, но сторонников у них хватает. Многие считают их жёсткие методы вполне оправданными.