Страница 26 из 42
— Это было бы очень любезно с твоей стороны, — кивнул я, отступая на шаг и позволяя ему отворить передо мной дверь.
— Мы могли бы поговорить? — Спросил он, когда я проходил мимо.
— Спущусь через пару минут, — ответил я, скрываясь внутри подъезда.
На то, чтобы закинуть продукты в холодильник и переодеться у меня ушло чуть больше времени, чем озвученная пара минут. Нет, ну не в деловом же костюме мне здесь прогуливаться? Так что я с чистой совестью его снял и повесил обратно в шкаф, одевшись в джинсы, светлую рубашку с короткими рукавами, да накинув сверху лёгкую замшевую куртку. Спустившись вниз, я нашёл взглядом вернувшегося на скамейку Провидца, кивнул ему и пошёл к выходу со двора. Тот, подхватив рюкзак, быстро меня нагнал.
Он собирался сходу что-то сказать, но я коротко бросил ему «не здесь», после чего ускорил шаг. Вавиловский пруд служил излюбленным местом отдыха, наверное, для доброй трети жителей района. Весьма обширная такая лужа, скованная бетонными берегами, вокруг которой были установлены скамейки, проложены пешеходные дорожки и выращены яркие клумбы. Здесь постоянно катались на велосипедах, выгуливали детей и собак, рыбачили, кормили уток, при благоприятной погоде — даже загорали.
Сейчас же, в самый разгар рабочего дня, тут было достаточно спокойно. Я устроился на скамейке под раскидистым деревом — в тени которого оказалось особенно приятно — с живописным видом на прудик. Рядом, на самый край скамейки примостился Провидец, устроив рюкзак у себя на коленях. Я молча рассматривал слегка колышущуюся, исходящую сотнями бликов от солнечных лучей водную гладь, предоставив ему право первым начать разговор. Ведь не для того же, чтобы просто познакомиться он на меня вышел?
— Михаил, — для начала представился Провидец, неловко ёрзая на месте.
— Севастьян, — ответил я, протянув ему руку, — но лучше просто Сев.
Немного доброжелательности не помешает, особенно когда человек, знающий о моём предыдущем образе и вышедший на мою гражданскую личность, нервничает настолько, что это заметно невооружённым взглядом. «Что я тут делаю?», «Зачем мне это?», «Куда я полез?» — примерно такие мысли буквально читались на его лице. Неуверенность, нерешительность, а также сомнение в собственных силах и поступках — не самые подходящие качества для человека, что надел костюм и считает себя Героем. Но ведь это только то, что лежит на поверхности. Неправильно судить о ком-то лишь по первым впечатлениям.
— Очень приятно! — Ответил на рукопожатие он.
Хватка его оказалась на удивление крепкой, не слишком вяжущейся с его малость дистрофичным телосложением.
— Итак, я тебя слушаю.
— Мы… я… — он запнулся, закусив губу.
Какое-то время он молчал, после чего поудобнее устроился на скамейке, устремив взгляд куда-то вдаль. Не скажу, что напряжение полностью его покинуло, но всё-таки немного расслабиться у него получилось.
— Сегодня утром по телевизору сказали, что мы — Герои, — произнёс он, причём явно не то, что собирался изначально.
— Ты с этим не согласен? — Краем глаза покосился на него я.
— Нет, — мотнул головой он, — пока — нет.
— Самокритично, — заметил я.
— Против правды не попрёшь. Вчера ты всё правильно сказал, мы многого не знаем и не понимаем. Вот только, — он развернулся ко мне, и взгляд его был ясен и твёрд, — мы одели костюмы совсем не ради развлечения.
Что-то мне подсказывает, что сейчас я узнаю ради чего.
— Это всё Ромка, мой лучший друг. Именно он основал Теневых Мистиков и стал нашим лидером. До этого мы с ним, как я уже упоминал, какое-то время состояли в Анархистах, и, наверное, нам не стоило изначально с ними связываться. Именно после этого Ромка и загорелся идеей собрать собственную команду.
Ага, с блэкджэком и… кхм… девицами лёгкого поведения.
— Ну, знаешь, своя команда, свои правила, свой геройский путь и всё такое. В принципе, только найти людей, да объединить нас он и успел. Не без моей помощи, если ты понимаешь о чём я.
Я понимал, а потому мне не осталось ничего, кроме как кивнуть. Как я уже говорил: долбанный читер!
— Мы с Раздором в одном дворе живём, с детства знакомы. А Флер учится в нашей школе, в параллельном классе.
— Как кучно в Москве сверхи понатыканы, — хмыкнул я.
— А чего ещё ожидать, когда народ сюда со всей страны валит, будто намазано чем? — Поддел меня он. — В любом случае, Ромка успел нам только название придумать, прежде чем с ним случилось… честно говоря, я понятия не имею, что именно с ним произошло, но из-за этого он лишился своих сил.
— Как так? — пришлось проявить немалую выдержку, чтобы воздержаться от неуместных восклицаний и не подскочить на месте, будучи ошарашенным таким внезапным поворотом.
— А вот так, — мрачно выдохнул Михаил. — Он хотел найти для нас что-то типа базы или убежища, где мы могли бы собираться вместе и тренироваться использовать свои способности. Из-за этого он постоянно лазил по разным сомнительным местам. Так его и нашли под вечер, валяющимся без сознания возле одной из заброшек. Отвезли в больницу, там сказали, что с ним всё в порядке, да вот только сам он прекрасно знал, что ничего не в порядке. Он рассказывал, что сразу, как только очнулся, почувствовал это. Будто от его тела оторвали кусок. И совершенно не помнил, как это произошло, вообще тот вечер не помнил.
— Он ощущал физическую боль? — Тут же уточнил я.
— Скорее уж — метафизическую, — покачал головой Провидец, — он не любил об этом говорить, упоминал лишь, что чувство утраты было нестерпимым, будто бы он лишился зрения или слуха. Чем дальше, тем отстранённей он становился. Спустя несколько недель, прямо перед летними каникулами…
Он замолк, вновь уставившись на сверкающую поверхность воды. Я не стал его торопить, пусть и догадывался, что именно произошло. Подросток с наверняка травмированной энергетикой и аурой, из-за чего постоянно пребывающий депресняке и считающий себя неполноценным, особенно в сравнении со своими друзьями-сверхами… иначе чем самоубийством, без своевременной помощи компетентного психолога, это закончится не могло.
— Он наглотался таблеток и… заснул, — чуть дрожащим голосом продолжил, наконец, Михаил. — Утром рядом с ним нашли записку, в которой он в общих чертах расписал все свои страдания, указав причиной неразделённую любовь. Я её читал — прямо мороз по коже. Но, тем не менее, даже так Ромка прикрыл нас от лишних подозрений. Мне он тоже прислал прощальное письмо с компьютера в интернет-кафе. Перестраховывался, думал, что следаки его ноут с телефоном перероют.
Предусмотрительный парень. Был.
— В общем, нам он желал не сдаваться, идти за мечтой, стать такими Героями, которыми он мог бы гордиться, найти собственный путь и всё такое.
— Значит это и есть главная движущая сила Теневых Мистиков? — Спросил я.
— Скорее скрепляющий нас вместе цемент. Да и то — лишь поначалу, — покачал головой Михаил. — Я был в той самой заброшке, и там я впервые провалился на изнанку. Несколько часов бродил по безжизненным и бесконечным развалинам под фиолетовым небом, пока каким-то чудом не вывалился в реальность. Хотел показать это ребятам, но, когда мы туда выбрались несколько дней спустя, нашли лишь заваленный обломками пустырь. Там уже бульдозеры вовсю копались, расчищали место.
— И чем ты там таким на изнанке занимался, что аж дом снесло?
— В основном пытался окончательно не впасть в панику и отыскать выход, — не поддержал шутки Провидец. — И смотрел видения, разумеется, там они почему-то наиболее чёткие и понятные.
— Как то, в котором ты узнал обо мне? — Припомнил я.
— Именно, — подтвердил он.
— А в первом Искажении, значит, ты увидел что-то, что позволило вам выйти на Метель, не так ли? Ну, чего ты вылупился, это же элементарно. Вряд ли вы бы наткнулись на человека с похожей проблемой случайно. Ты вроде как упоминал, что у неё с сестрой что-то подобное приключилось.
— Со сводной сестрой, — уточнил он. — Да, она лишилась своих сверхспособностей и тоже не помнила где и как, так что место, где это могло произойти, я даже проверить не смог.