Страница 10 из 42
Следующим днём я радовал своих будущих коллег — называть этих серьёзных людей полноценными коллегами, пока меня официально не взяли на работу, было бы очень самонадеянно с моей стороны — своим бодрым видом и неизменной вежливой улыбкой с налётом лёгкой заинтересованности во взгляде. Кажется, я перенял от Постановщика куда больше, чем сам того хотел. Либо же просто привык придерживаться определённого образа и модели поведения.
В любом случае, люди постоянно придумывают для себя «маски», которые носят в повседневной жизни. Так какой-нибудь серьёзный и строгий начальник фирмы вполне может расслабиться дома, перевоплощаясь в любящего мужа и отца, чтобы не быть даже в кругу семьи всё тем же начальником. Или же, наоборот, все эти образы сливаются воедино, выставляя на всеобщее обозрение истинное «я» человека.
Понятное дело, что в окружении пока ещё не вполне знакомых людей я пытался… не то, чтобы выпятить свои лучшие качества, скорее равняться на заданные ими стандарты. В некотором роде я им подражал, в какой-то мере — неосознанно. Они, как профессионалы своего дела, просекли всё в момент и даже подсказывали мне время от времени, как именно должен восприниматься людьми человек, называющий себя дипломатом. Неизменно сдержанный, вежливый и предельно тактичный. Но при этом, излучающий внутреннюю уверенность. С последним, как оказалось, у меня всё было в порядке.
— Неплохо, — практически сразу после начала моей стажировки хмыкнул Вениамин Петрович, пожилой уже сотрудник департамента в ранге второго секретаря, назначенный моим куратором. До этого он выдал мне папку с какими-то газетными вырезками и сказал заняться этим, более ничего не объясняя. А потом полдня за мной наблюдал, наверняка подмечая все мои действия. — Несмотря на то, что ты понятия не имеешь, с какой стороны к этому подойти, у тебя на удивление неплохо получается делать вид, что ты держишь ситуацию под контролем.
Первые дни моей стажировки практически полностью состояли из таких вот проверок. Сотрудники министерства очень редко говорили что-то напрямую, зато позволяли за собой наблюдать. И делать выводы. Вот так, постепенно я и подстраивался под свой… новый статус, стараясь ему соответствовать.
Тем не менее, этим утром моё приподнятое настроение можно было разглядеть невооружённым глазом. И это несмотря на то, что я половину ночи мотался по ночному городу. Но, в отличие от предыдущих выходов, на этот раз мои поиски хоть чего-нибудь не вписывающегося в стандарты обычности для «простого горожанина», наконец-то увенчались успехом. Возможно не полным, но частичным уж точно. Я не набрёл случайно на стрелку подпольщиков, не стал свидетелем битвы Героев с Извергами и даже не наткнулся на тусовку Диких. Однако же я, наконец, нашёл то, что искал изначально — Искажение.
Благодаря уличному освещению, ночью в Москве достаточно светло, во всяком случае, если не сворачивать с дорог во всяческие переулки, да дворики, где полно закутков, куда не достаёт свет уличных фонарей. И аура человека, что перемещался исключительно от одного такого закутка к другому, от одной густой тени к следующей, просто не могла не привлечь моего внимания. Неужели, передо мной подпольщик, решивший выйти на дело, которое априори не может оставаться в рамках закона?
Приободрившись, я спустился на тротуар и поподробнее оглядел шарящегося за кустами мужика. Ну… моя версия относительно подпольщика дала трещину, хотя сходу отбрасывать её всё же не стоило. Человек, что, постоянно оглядываясь и пригибаясь, бежал вдоль дороги, скрываясь во тьме, был похож скорее на жертву концлагеря, чем на матёрого злоумышленника. Бритоголовый, тощий, с затравленным и усталым взглядом. Так же он выделялся бледной кожей с просвечивающими венами, и испачканной в грязи пижамой. Да, моё Магическое Зрение также неплохо улучшилось за прошедшее время, позволив мне рассмотреть в кромешной темноте все эти подробности.
Из увиденного мной можно было сделать однозначный вывод — передо мной именно что беглец. Только вот откуда он сбежал? Явно больничная пижама как бы намекала на верный ответ, вот только я очень сомневался, что столичная система здравоохранения находится в таком упадке, что из Московских больниц разбегаются пациенты, опасаясь, как бы их там не залечили до смерти. В любом случае, следовало выйти с этим бедолагой на контакт и расспросить о произошедшем, прежде чем делать хоть какие-то выводы, однако я обоснованно опасался, что при моём внезапном появлении он скорее сердечный приступ словит, чем загорится желанием поговорить по душам с незнакомцем в причудливом балахоне. Тут следовало действовать аккуратнее.
Не успел я ничего предпринять, как в конце улицы послышался рёв мотора. Из-за угла вырулил микроавтобус, при виде которого беглеца аж заколотило от ужаса. Он огляделся и поняв, что может выдать себя если побежит, скрылся за ближайшим кустом, припав к земле. Машина тормознула у обочины прямо напротив места, где затихарился мужик. Поразительная точность. Хотя, скорее уж — подозрительная. Из микроавтобуса тут же выскочило трое мордоворотов, двое из которых были в униформе санитаров, а водитель — в джинсах и лёгкой коричневой куртке. В руке он сжимал некое устройство, похожее на обычный смартфон, разве что поквадратнее, да поувесистее.
— Ну, где он? — Пробасил один из санитаров — здоровущий детина с огромными кулаками, на которые были натянуты медицинские резиновые перчатки.
— Погодь, — буркнул водила, водя перед собой устройством и внимательно всматриваясь в экран. — Должен быть где-то здесь.
— Матвеев! — Выкрикнул санитар в сторону усаженной кустами и деревцами зоны за тротуаром. — Выходи немедленно! У тебя ещё курс терапии не закончен!
Второй санитар вытащил из машины приличных размеров фонарь и, направив луч во тьму между деревьев, начал медленно обходить предполагаемую зону залегания сбежавшего пациента по кругу.
— Может, поторопить? — С нехорошей усмешкой спросил водила, со значением покачав в руке свой девайс.
— Ты дурак? — Приблизившись рыкнул ему в лицо санитар, отобрав штуку и сунув её себе в карман.
— А что такого-то? — Дерзко выпятив небритый подбородок, ответил тот.
— Сказал бы я тебе, да главный лучше справится.
После этого заявления водила как-то растерял весь свой запал и заметно скис. Тем временем второй санитар, что не слишком сильно отличался от своего коллеги габаритами, высветил вжавшегося в землю и старающегося даже дышать через раз пациента.
— Нашёл! — Крикнул он, после чего обратился уже к беглецу: — Вставай, Матвеев, погуляли и хватит. Сейчас мы отвезём тебя обратно, сделаем укольчик и…
— Нет! — Дико возопив, мужик взвился на ноги и в руке его что-то блеснуло. — Я не вернусь!
Грязный осколок стекла являлся таким себе оружием, однако же санитар счёл за лучшее отойти на пару шагов. Его коллега достал из кармана ранее отобранный у водителя девайс и продемонстрировал его явно не совсем адекватному пациенту.
— Тихо, Матвеев, тихо, — успокаивающим голосом произнёс он. — Видишь это? Не заставляй меня его применять. Выброси стекляшку и садись в машину, всё будет хорошо.
Его призыв не слишком сильно помог, однако же вид прибора будто бы придал беглецу решимости. Он перехватил осколок поудобнее и замахнулся, будто бы собрался вонзить его себе в грудь.
— Стой! — Закричал санитар, поняв, что пациент собирается сделать.
Я готов был вмешаться в любой момент, намереваясь попросту оглушить всех присутствующих Пульсарами, если ситуация примет совсем уж скверный оборот, и только после этого разбираться. Однако же, санитар с фонарём вовремя сориентировался, накинувшись на беглеца сбоку. Повалив его на землю и насев сверху, он выкрутил тощую руку, заставив выронить осколок стекла.
— Отпусти, сука! — Придавленный немалым весом санитара, сбежавший пациент скулил и извивался, пытаясь вырваться из вполне профессионального захвата. — Я туда не вернусь!
— А куда ты денешься? Не дёргайся, только хуже себе сделаешь, и так ладонь уже поранил. Жора, чего ты там копаешься?