Выбор ведьмы

— А что дальше? — вдруг спросила Танька.

Уже изготовившиеся к скандалу, Ирка и царевна дружно повернулись к ней.

— Когда «дальше»? — растерянно переспросила царевна.

— Оденемся мы и накрасимся по всем правилам. — Танька выразительно покосилась на половинки разрезанной свеклы в руках у мамки-няньки. — А потом? Что там полагается по пещерному этикету?

— Пойдем… — промямлила царевна-лягушка.

— Куда? — терпеливо продолжала Танька.

— Вы Владычице представляться собираетесь или младшему кухарю? Понятно, что в Тронную Пещеру!

— А дальше? — Выражение Танькиного лица было как у воспитательницы детсада, строчку за строчкой выковыривающей из уст подопечной стишок для Деда Мороза.

— Дальше ждем, — сдалась царевна. — Специальная комнатка есть — все для удобства посланников! — сладко улыбнулась она.

— Долго? — продолжила допрос Танька.

— Пока Владычица появится, потом Великие — глашатай, объявление, представление, то-сё… Потом Грэйл Глаурунг, раз вы под его крылом, просит для вас разрешения приблизиться к Тронной Скале… и тут уже появляетесь вы! — царевна хихикнула, явно предвкушая грядущее зрелище. — В подобающем виде!

— Вот именно! — воинственно начала Ирка.

Танька удовлетворенно кивнула, будто услышала именно то, что хотела услышать.

— Прекрасно! Просто замечательно! — и бросила уже было открывшей рот Ирке: — Пусть эта жаба делает что хочет. — И уселась на стульчик, сложив руки на коленках жестом примерной школьницы, и даже шею вытянула, подставляя щеки под свеклу.

Ирка зажмурилась, морально готовая к чему угодно: что это не Танька сказала, что Таньку заколдовали, что Таньку подменили… Открыла глаза… Мамка-нянька сосредоточенно терла Танькины щеки свеклой, аж стул ходуном ходил.

— Как это — что хочет? — настороженно переспросила Ирка. — Ты на клоуна похожа! — Зеркала перед Танькой конечно же не было, вот она и не видит!

— Я уверена, конечный эффект будет потрясающий! — заверила Танька и улыбнулась пакостно-препакостно.

Царевна-лягушка занервничала. Вопросительно уставилась на мамок-нянек.

— В чем дело? — демонстративно скривилась Танька. — Отказываемся — вы не рады, соглашаемся — вы тоже энтузиазмом не блещете!

Если Танька что-то задумала, пусть даже непонятно что именно, надо просто делать как она предлагает! Ирка решительно плюхнулась на соседний стул:

— Уговорили! Кто мы такие, чтоб идти против самой Табити-Змееногой, благодетельницы нашей? Где тут ваши парадные платья?

— 3-замечательно… — неуверенно пробормотала царевна. Подвох она чуяла, но… отступать было уже поздно. Что она Владычице скажет: ведьмы согласились на все и поэтому я сбежала? — Одевайте их! А тобой я сама займусь! — она хищно повернулась к Богдану.

Парень стоял, расслабленно прислонившись к стене… и легко придерживая за рукоять упертый в каменный пол меч. Царевна-лягушка качнулась к Богдану — и остановилась, напоровшись не на меч, а на насмешливый взгляд. Заколыхалась туда-сюда широченная юбка.

— Можно… я подойду поближе? Тебя тоже надо переодеть!

— С тех пор как мне исполнилось три года, я переодеваюсь сам, — отрезал Богдан и демонстративно провел кончиком меча по полу разделительную линию. Сталь мерзко и пронзительно проскрежетала по камню.

— Фи, какой ты… нелюбезный! Ты только посмотри, что я тебе приготовила! — царевна метнулась к сундуку, с трудом распахнула крышку.

Безрукавка из кожи тончайшей выделки и впрямь была неплоха — если не считать нежно-салатового цвета, точно в тон платью царевны. Дальше следовала тончайшая белая рубашка… с кружевным жабо.

И штаны, темно-салатовые… круглые. Шортики-шарики до колен — В памяти Богдана всплыл парень одетый под испанского гранда на прошлогоднем турнире по историческому фехтованию, отлично шпагой владел. У него похожие штаны были, как-то так они назывались, похоже на «колеса», но не «колеса»[4]… И к ним чулки! Чулки-и! И туфли. С пряжками. На каблуке. Именно. Да.

— Это… мне? С кружавчиками?

— С кружевами! — возмутилась царевна и любовно погладила чулки. — Тебе нравится?

— Безумно. — Из горла Богдана вырвался полуписк-полувой, начисто заглушивший тихий смех под потолком, и он перехватил меч за рукоять недвусмысленно примериваясь к шее царевны. После кружев и чулок никакие соображения межмировой дипломатии его остановить не могли.

— Надевай, — негромко сказала Танька.

— Ты серьезно? — Богдан замер, держа меч на изготовку и не глядя на подругу.

— Совершенно! — подтвердила Танька. — Ее болотное высочество так старалась, чтоб нас приодеть… покруче а ты ей хочешь сорвать задуманную гадо… наше эффектное появление перед змейским обществом? Торжество вкуса, стиля и моды? — Танька откровенно издевалась.

Царевна занервничала, взгляд ее заметался по сторонам, выискивая несомненный подвох.

— А чего это ты им распоряжаешься? — истерично квакнула она.

— Твое какое дело? — очень спокойно ответила Танька. — Дали тебе задание нас одеть по этикету вот и одевай, а наши отношения тебя волновать не должны.

— Я тебе не прислуга! Я дочь жабьего царя, а вы жалкие человечки и…

— То есть мы можем все это снимать? — Танька потянулась к высоко зачесанным волосам.

По лицу царевны пробежали сразу все оттенки зеленого, она закусила губу, зло фыркнула и отвернулась.

— Я там переоденусь, — зло пробурчал Богдан. Пятясь, как перед самым страшным врагом, которому нельзя показывать спину, Богдан отступил в травяную пещерку. За ним ускользнул на диво молчаливый кот, которого попытка одной из мамок-нянек повязать ленту ему на шею повергла в глубокую депрессию. Царевна фыркнула и вернулась к девчонкам.

Мамки-няньки выставили из сундуков платья. Именно выставили, как шкафы: юбки крепились на жесткий металлический обод, корсажи и рукава не гнулись от покрывающего их золота и драгоценных камней.

— Это… что за антиквариат? — с ужасом глядя на эти сооружения, не выдержала Ирка.

— Это очень, очень ценные платья! Из личного гардероба Владычицы! К тому же единственные, которые подходят вам по размеру. Снимайте свои листочки! — потребовала царевна.

Желание выдать «Вот пусть она сама их и носит!» было фактически нестерпимым. Оставалось надеяться, что Танька и впрямь что-то задумала. Ирка бросила злой взгляд на потолок. Свернувшийся кольцом змей скроил снисходительную морду и демонстративно неспешно и томно прикрыл глаза кончиком хвоста. И пусть только попробует подглядывать!

Мамки-няньки раскрыли платья на спине, как раскрывают дверцы двустворчатого шкафа, и девчонки шагнули внутрь. Платья захлопнулись на них, будто шитые золотом ловушки. Мамки-няньки подскочили, нанося завершающие штрихи на лица и волосы.

— Ну вот, другое дело! — удовлетворенно сказала царевна-лягушка. Мамки-няньки закивали, любуясь делом рук своих.

Ирка поглядела на Таньку, и из груди у нее вырвался сдавленный хрип. Лицо Таньки теперь походило на пластиковую физиономию Рональда МакДоналда у входа в «Макдоналдс»: лоб покрывала белая пудра, на щеках багровели пятна свекольного румянца, рот по-вампирски красный, а глаза от черной обводки похожи на две темные дыры. Громадная юбка, валики на бедрах и жесткие рукава превращали Таньку в толстую короткорукую карлицу, а высокий, расшитый камнями воротник уничтожал даже намек на шею, и голова будто росла прямо из плеч. Ирка невольно снова вскинула глаза к потолку. Змей больше не лежал вальяжно под потолком, он завис, будто в трансе раскачиваясь всей передней частью тела, глаза у него были огромные, и даже по невозмутимой чешуйчатой морде читалось: «Только не спрашивай меня, как ты выглядишь!» Если Танька такая, то сама Ирка…

— Ты во что их превратила, жаба болотная?! — раздался сзади жуткий рев. Ирка попыталась обернуться — и застопорилась, застряв в чудовищной юбке. Но и так было понятно, что вернулась Пан Лун.

— Не пытайтесь меня оскорбить! — с достоинством заявила царевна. — Я лишь выполнила волю Владычицы: привела их в тот вид, в каком они достойны… — она сильно надавила на последнее слово, — предстать пред царствующими и иными змеями!

4

Такие штаны называются «кельсес».