Поверженый король

Дверь кабинета приоткрылась, и в проёме показалось широкое лицо молодого парня.

— Подгоняй девятку, едем в сторожку.

Лобов открыл сейф, достал оттуда деньги, золото, несколько папок с бумагами. Всё это он положил в кожаный портфель и, засунув пистолет за ремень брюк, направился к выходу. Остановившись у двери юристов, Лобов открыл дверь и коротко произнес:

— Меня нет ни для кого. Решайте все вопросы самостоятельно. Ждите моих указаний.

Он чуть не бегом выскочил из офиса и, сев в машину, поехал за пределы города.

Анатолий Фомич Лобов сидел на заднем сиденье. От его хорошего утреннего настроения не осталось и следа. Достав из кармана брюк носовой платок, Лобов постарался оттереть на своём лице следы крови. Однако засохшая кровь плохо оттиралась сухим платком.

— Батон, у тебя есть в машине вода? — поинтересовался он у водителя. — Если есть, притормози и дай мне воды.

Водитель остановил машину и, открыв багажник, вытащил канистру с водой.

Лобов, сняв с себя грязный и заляпанный кровью пиджак, начал умываться. Умывшись, он обтёрся небольшим полотенцем и, взглянув на пиджак, выругался:

— Ну, надо же, первый раз надел этот костюм, и на тебе, выбрасывай. Три штуки долларов просто так выбросил на ветер!

— Да ладно, Анатолий Фомич, не переживайте. Главное, что сами остались живы. Этому надо радоваться, а не жалеть какой-то костюм.

— Ты меня ещё учить будешь, что мне жалеть, а чего нет! Вот когда встанешь на моё место, тогда и будешь решать, что для тебя важнее, жизнь или костюм за три тысячи долларов.

— А мне и так хорошо, на своём месте, — произнёс Батон. — Зачем мне лезть наверх, куда лезут все. Оттуда больней падать, да и голова часто кружится от высоты. Я не карьерист.

— Ты хитрый, Батон, хочешь рыбку съесть, и на это не сесть. Так не бывает. Человек всегда выбирает, где лучше, на то он и человек, а не животное.

Они ещё проехали километров пять по трассе и, съехав с дороги, стали медленно углубляться в лес по просёлочной дороге. Через три километра машина остановились у озера. В метрах ста от воды стоял небольшой рубленый дом.

— Батон, возьми ствол и проверь хижину дяди Тома, — велел Лобов.

Водитель нагнулся к багажнику и достал из него охотничий карабин «Сайга». Передернув затвор и послав патрон в патронник, он осторожно направился к дому. Обойдя его несколько раз и убедившись в отсутствии в нём незваных гостей, он махнул рукой Лобову, давая понять, что тот может без опасения войти.

Лобов, достав из укромного места ключи от дома, открыл замок и осторожно вошёл в дом. Вслед за ним вошёл и Батон.

Лобов прошёл в большую комнату, где снял с себя всю одежду и переоделся во всё чистое. Выйдя из комнаты, он подошёл к буфету, стоявшему на кухне, и достал начатую бутылку коньяка. Он налил целый стакан коньяка и выпил залпом. От выпитого коньяка его передёрнуло. Он порылся в буфете, достав шоколадную конфету, закусил выпитый коньяк.

Взяв недопитую бутылку коньяка и стакан, Лобов прошёл в комнату и, сев в кресло, включил большой импортный телевизор. По телевизору шёл какой-то зарубежный фильм, в котором какие-то гангстеры расстреливали машину своих конкурентов.

— Вот жизнь, куда ни посмотри, везде одно и то же, — подумал Лобов. — Видно, в этой жизни без крови нельзя.

Сев удобнее в кожаное кресло, Лобов плеснул в стакан немного коньяка и, выпив его, закрыл глаза.

А как всё хорошо начиналось в его жизни! Он купил в городе небольшой дом в Елабуге, устроился работать на один из заводов «КАМАЗа». Быстро рос по служебной лестнице и через год был уже заместителем начальника цеха. Работа ему нравилась, и он, не жалея себя, отдавал ей всё своё время.

Как-то летом после работы Лобов решил искупаться в Каме. Он вышел из автобуса и, срезая расстояние, задворками направился к реке. Тёплая ласковая вода приятно коснулась его усталых ног. Он хотел уже нырнуть, когда услышал истошный крик женщины.

— Что произошло? — подумал он. — Откуда этот страшный крик?

Он медленно пошёл вдоль берега Камы, внимательно рассматривая прибрежные кусты. Вдруг его босая нога наступила на что-то мягкое и тёплое. Увиденное повергло его в шок. В густых прибрежных кустах лежал труп женщины. Судя по положению трупа и ссадин на теле, женщина, перед тем как умереть, была зверски избита и изнасилована. В метрах десяти поодаль лежал труп мужчины. На небольшой полянке, скрытой густыми кустами, на разложенной на траве скатерти лежали продукты. В стороне от скатерти в траве лежала пустая бутылка от импортного вина.

— По всей вероятности, здесь отдыхала эта парочка, пока на место стоянки не набрели неизвестные люди, — предположил Лобов. — Убив мужчину и изнасиловав его спутницу, они убили женщину и забросали их ветками.

Осторожно, чтобы не оставить своих следов, Лобов стал осматривать прилегающую местность. Его взгляд приковал блестящий предмет, сверкающий среди высокой травы. Лобов нагнулся и поднял его. Это была зажигалка, но не просто зажигалка, какие сотнями продаются в магазинах, а уникальная в своём роде. Зажигалка была изготовлена, скорее всего, в местах лишения свободы. Положив находку в карман брюк, он осторожно покинул это место.

— Кто эти люди? — думал он про себя, направляясь домой. — И за что их могли убить?

Прошло несколько дней, по городу пополз слух, что на берегу Камы были обнаружены трупы двух человек, женщины и мужчины. Ими оказались туристы из Германии, которые хотели отдохнуть на берегу реки. У убитых были похищены личные вещи и автомобиль марки «Опель».

— Вот, значит, в чём причина этой трагедии, — подумал Лобов.

Ему, бывшему афганцу, видавшему множество смертей, было противно и непонятно, как это за какие-то безделушки можно убить человека. От этой догадки ему стало не по себе, и волна отвращения захлестнула его всего.

Однажды вечером к нему домой нагрянули оперативники из городского отдела милиции. Не предъявляя никаких документов, они молча обшарили его дом и надворные постройки. Не найдя ничего подозрительного, они предложили ему пройти с ними в милицию.

— Ребята, вы что творите беспредел! — возмутился он. — Вы хоть можете мне объяснить, чем вызван этот обыск?

— Мы сейчас тебе всё объясним, — произнёс прыщавый оперативник. — Сейчас привезём в отдел, там и поговорим.

— Давайте поедем, я ведь не против этого. Мне только одно непонятно, что вы у меня искали и в связи с чем.

Прыщавый оперативник надел на него наручники и, толкнув его в спину, приказал выйти на улицу. Уже на пороге дома Лобов обратил внимание, что вокруг его дома собралось человек пятнадцать любопытных соседей, которые обсуждали его задержание.

— В милиции нет дураков, — произнёс один из них. — Если его забрали, а тем более заковали в наручники, значит, есть на то причина.

Лобова провели через строй любопытных граждан и чуть ли не силком посадили в машину.

В милиции его сразу же поместили в камеру, в которой уже находились двое задержанных людей.

— Привет, мужик, — обратился к нему уже немолодой мужчина, руки и грудь которого украшало множество наколок. — Тебя за что сюда упаковали?

— Чёрт его знает, — ответил Лобов. — Приехали домой, устроили обыск, а затем надели мне наручники и сюда.

— Да ты не гони здесь порожняки. Здесь люди серьёзные собрались и хотят знать, что за пассажир к ним попал. Я, например, не отрицаю, что попал по статье 108 части 2 УК. Ну, задел соседа ножом, а он и коньки отбросил. И, что главное, не было у меня умысла его убивать. Он сам на перо нарвался. Вот Лёха, он тоже попал сюда за хулиганку. Он по жизни баклан, чуть что — сразу же в драку. А ты — ни за что. Здесь невинных сидельцев не бывает!

— Нет, мужики, вы поверьте мне, я действительно не знаю, за что меня забрали. Мне даже об этом не сказали.

— Если не сказали, значит, скажут — произнёс тот, что был весь в наколках. — Мне кажется, ты вообще впервые в милиции?