Кровь на колёсах

Каримов как опытный оперативник просчитал этот вариант и решил убрать меня, организовав скандал. Для этих целей он и взял Веронику. Небольшая заметка в СМИ о задержании заместителя начальника следственно-оперативной группы МВД СССР при попытке изнасилования полностью бы решала задачу.

Я сидел в кресле и моделировал предстоящие события.

«Интересно, конечно, — думал я, — кого мне пытаться изнасиловать — ее или подругу? У них здесь все прихвачено — и врачи будут свои, и прокуратура сразу возбудит уголовное дело. Вот только тогда можно будет со мной торговаться насчет Шиллера, Кунаева и наркотиков. А может, просто отказаться от вечеринки? Нет, отказываться нельзя. Пусть считают меня простаком. Откажись я сейчас, они спланируют другую провокацию, о которой я могу и не догадаться. Ах, Каримов, Каримов! Не послушал я твоего совета заниматься машинами и не соваться в дела по наркотикам. Теперь я влез в это дело с головой, и просто так выйти уже не удастся. Брось сейчас это дело — и через неделю-другую тебя тихо убьет Мустафа». Я на секунду закрыл глаза, стараясь расслышать что-то внутри — интуицию или инстинкт самосохранения.

«И так уже много сделал — вернул пару десятков грузовиков. Что еще надо? — говорил я себе за свой собственный инстинкт. — Зачем играть со смертью? Что тебе это даст? Деньги, славу, повышение? Подумай о семье, о дочке!»

Глаза мои открылись, и я уже точно знал, что делать, но по-прежнему не знал, зачем это мне.

Я сделал несколько шагов по кабинету и, заперев дверь, влез на стул. Заглянул в плафон люстры и увидел там микрофон. «Не убрали, значит, я им еще нужен. Ну, играть, так играть!»

Приняв положение мыслителя, я постарался вспомнить послужной список Кунаева. Он был не очень большим и умещался на половинке листа.

Кунаев начал работу в милиции с уголовного розыска, в городском отделе Алма-Аты. Точно! После этого он резко пошел вверх и уже через три года возглавил городской отдел Аркалыка. Вот, наверное, тогда и познакомился со своим хозяином, который повел по жизни подающего надежды оперативника Кунаева.

Я набрал телефон Старостина и параллельно стал писать оперативную информацию, полученную от агента «Верный». Оформив сообщение, приложил к нему план мероприятий по проверке данного сообщения, а если говорить нормальным языком, план возможного развития ситуации на предстоящей встрече с Вероникой.

Старостин не отвечал.

Закончив писать, я убрал рапорт в сейф. Должна была звонить Вероника.

«Если я им еще нужен, она обязательно позвонит, — полагал я. — Это мероприятие планировали давно и просто так отменить не захотят».

Вероника не звонила.

Вдруг раздался долгожданный звонок, но я услышал голос Старостина. Он сообщил, что со мной хочет переговорить какая-то женщина.

— Соединяй! — почти крикнул я и через секунду услышал уже знакомый голос.

— Виктор! Мы с подругой ждем вас! Хватит работать, пора отдыхать, — игриво произнесла Вероника.

«Ну что, настал момент истины, Абрамов! — подбодрил я себя. — Давай, рискуй! Теперь или они, или ты! Другого быть не может».

Я вызвал Старостина:

— Сейчас еду к одной женщине. Которая звонила. Не исключаю провокацию. Ну, к примеру, попытку изнасилования или еще чего-нибудь покруче. Будь на связи, и если позвоню, ты должен опередить местную милицию и не дать им меня задержать. Ты понял? Это очень важно! Как ты это сделаешь — дело твое!

— Все ясно, Виктор Николаевич! Мы просто встанем на этом адресе и будем ждать вашего сигнала. С КГБ связаться можно?

— Да, можно, но не нужно. Вот тебе ключ от сейфа, там мой рапорт. Если что — отдашь только представителю ГУУР МВД ССССР. Больше никому, ты понял?

— Да все я понял, — заверил он.

Я достал из сейфа диктофон, проверил батарейки и сунул в карман.

— Возьми адрес, — я накинул пальто и пошел на выход.

Ехали мы недолго. Подруга Вероники жила недалеко от городского отдела милиции, на улице Тараса Шевченко.

Поднявшись на второй этаж, я позвонил в обитую черным дерматином дверь. Там раздались легкие шаги, и дверь открыли. На пороге стояла Вероника и во все свои белые зубы счастливо улыбалась мне.

Меня провели в прихожую, взяли пальто и жестом пригласили в комнату. В комнате подруга Клара хлопотала у почти готового стола.

Я окинул стол и сразу почувствовал себя ужасно голодным. Стол был полон домашних яств, а запах жареной свинины вскружил мне голову.

— Девчонки, — весело сказал я, — где можно помыть руки?

Вероника показала рукой на дверь. Я прошел в туалет, шумно помыл руки, достал из кармана диктофон, еще раз проверил его и, убедившись в полной исправности, закрепил микрофон под рубашкой. А сам диктофон положил во внутренний карман костюма. Удовлетворенный проделанным вышел из туалета и вернулся в комнату. Вероника стояла у окна и смотрела на улицу. Я подошел к ней и через плечо тоже выглянул, стараясь угадать, кого она высматривает на оживленной дороге.

Недалеко от дома стоял белый микроавтобус, какой обычно используют спецслужбы при прослушивании. Все ясно — в квартире будут записывать.

— Мы еще кого-то ждем? — поинтересовался я у Вероники.

Девушка вздрогнула и на мгновение растерялась.

— Хотела подойти еще одна подруга, — вяло ответила она, — но судя по времени уже не придет. Давайте сядем за стол.

Мы сели, и я стал открывать шампанское. Разлив вино по фужерам, я налил себе немного водки.

Вероника сказала: «За встречу», и мы дружно выпили. Я не мог удержаться от вкусной еды, а моя дама сразу долила мне в рюмку.

— Не слишком ли часто? — спросил я. — С утра ничего не ел! Боюсь быстро опьянеть.

— Не переживайте, запьянеете — останетесь ночевать. Места хватит, да и Клара не будет против, — ласково щебетала Вероника.

— Да бросьте, Вероника, причем здесь ваша подруга! — решил я сразу расставить все по местам.

Мы снова выпили, а Вероника снова долила. В комнате висела какая-то напряженность, и ни шампанское, ни водка не могли ее побороть.

— Вероника, вы почти не пьете, — заметил я по-простецки. — Может, вам водочки?

Девушка удивленно подняла на меня глаза и моментально среагировала:

— Вы внимательны, Виктор. Просто если я выпью, становлюсь абсолютно неуправляемой! Боюсь, что ко мне такой вы сразу потеряете всю симпатию.

— Давайте выпьем за любовь, за это большое и светлое чувство, которым Бог наградил человека и больше никого в природе, — философски завернул я.

— Виктор, как вам моя подруга? Не правда ли, эффектная женщина? — с чего-то вдруг начала Вероника. — Вы ей ужасно нравитесь. Она мне чуть скандал не закатила после того вечера в ресторане. А мы ведь с ней лучшие подруги!

Я с искренним любопытством смотрел на Веронику и искренне не понимал, к чему она клонит. А она взяла водку и налила мне полную рюмку.

Клара же к тому времени достаточно опьянела и, не мигая, уставилась на меня.

— Вы интересная особа, — обратился я к Веронике. — Вам ловко удается передать меня с рук на руки.

Мы выпили еще, и я попросил разрешения ненадолго покинуть теплую компанию.

В туалете я сунул палец в рот и спровоцировал рвоту. Прополоскав рот, вышел из туалета и, пошатываясь, направился обратно к столу. Увидев в углу гитару, я прихватил ее, сел в кресло и провел по струнам. Как ни странно, гитара была настроена.

— Ну, и кто у нас играет? — спросил я.

— Никто! — категорически ответила хозяйка дома и, подойдя к креслу, села рядом со мной.

Ее оголенная рука скользнула вверх по моей шее, на миг застыла на голове, а потом стала гладить мне волосы.

Вероника стояла в стороне, но явно следила за происходящим.

— Вероника, что тебе спеть? — спросил я, не забывая изображать пьяного.

— Спойте про любовь! — томно произнесла Вероника. — Это вечная тема мужчины и женщины!

Я — хоть и пьяный — немного подстроил гитару и взял аккорд.