Кара

— Может, ты и прав Олег, зря я переживаю — произнес я, — наверное, еще не время. Может, действительно, не стоит форсировать все эти события, задержать Цаплина, мы всегда успеем. Но, с другой стороны, мы теряем время, мы не знаем, где и у кого находятся эти иконы? А, вдруг, их действительно вывезли за пределы города?

— Давайте, подождем, ну еще хотя бы денек? — произнес Янковский.

— Хорошо, Олег, денек, так денек — произнес я. — Думаю, что завтра к вечеру, мы определимся, что с ним делать.

Олег вышел из кабинета. Оставшись один, я стал изучать поступившую за день почту.

Проснувшись рано утром, я умылся и сел завтракать. Вдруг раздался телефонный звонок.

— Вот, как, всегда — проворчала жена, — даже поесть нормально не дадут человеку.

Я поднял трубку и услышал голос Балаганина Станислава.

— Слушай, шеф, последние новости. Вчера, насколько я знаю, было принято решение в отношении Хафизова, он переходит на работу в штаб МВД.

— Ты, что Стас, я вчера его видел вечером, и он мне ничего об этом не сказал. Это, наверное, очередная утка, ведь его ведь назначили на эту должность совсем недавно, чуть больше четырех месяцев. Он только что стал въезжать в наши дела, а ты говоришь о переводе.

— Дело, твое, шеф. Можешь мне не верить, но об этом мне рассказал сам Усманов. Он сейчас в трауре, боится, что начальником управления могут назначить тебя и тогда, ему придется паковать свои чемоданы.

— Я, что-то в это, не верю Стас. Наверное, тебя разыграл Усманов, хотел посмотреть, как ты на это отреагируешь?

Я положил трубку и вышел из дома. Около подъезда стояла служебная автомашина.

— Как дела, Игорь? — спросил я водителя. — Дома, у тебя, все нормально?

— Спасибо — ответил водитель, — пока все хорошо.

Захватив по дороге начальника управления связи МВД, мы через десять минут уже были на работе. Зайдя к себе в кабинет, я занялся текущими делами.

В девять часов утра, мне позвонил Хафизов. Он пригласил меня подойти к нему в кабинет. Войдя в его кабинет, я был удивлен тем, что почти весь руководящий состав уже находился в его кабинете. Через пару минут, в кабинет вошел заместитель министра Костин. Все присутствующие в кабинете сотрудники управления молча встали, приветствуя заместителя министра.

Костин открыл папку и зачитал подписанный министром приказ о назначении Хафизова на должность начальника штаба МВД. Исполнение обязанностей начальника управления, временно возложили на меня. Я был удивлен этим назначением и в какой-то степени немного растерялся от столь высокого доверия ко мне руководства МВД.

Зачитав приказ, Костин попросил меня зайти к нему и вышел из кабинета. Вслед за ним, стали расходиться и другие сотрудники управления.

Мы остались вдвоем в кабинете, я и Хафизов. Судя по тому, что все вещи Хафизова были упакованы в коробки, которые стояли вдоль одной из стен, я понял, что Стас был прав и я, был последним из руководящего состава управления, кто узнал о назначении Хафизова на должность начальника штаба.

— Ты, знаешь, Абрамов — произнес Хафизов, — если сказать правду, то я, был против твоего назначения на должность исполняющего обязанности начальника управления. Но, увы, меня никто не послушал. Не радуйся, этой должности, начальником управления, ты все равно никогда не будешь. Я, сделаю все, для этого, чтобы ты никогда не стал начальником, ни когда. Ты, как факир в цирке, волшебник, лишь на час и не более.

— Извините, меня — произнес я спокойным голосом. — Слава, Богу, что не вам это решать, буду я начальником или нет.

Я решил на прощание уколоть его, как можно больнее, зная его непримиримое отношение ко мне.

— Вы, может и правы, в чем-то, что я никогда не стану начальником этого управления, но я с великим ужасом для себя, буду наблюдать за тем, что вы будете творить в МВД.

— Что, ты этим хочешь сказать? — спросил меня Хафизов.

— Я, уже все, вам сказал. Удачи, вам на новом месте — произнес я, и направился к двери.

— Погоди, Абрамов — остановил он меня. — Ты считаешь, что я не смогу работать на новой должности?

— Нет, Рустем Эдуардович — произнес я. — Мне, откровенно говоря, просто жалко ваших будущих подчиненных, которых вы также поделите пополам. Одних будете ласкать, а других, вы будете просто выдавливать из своего аппарата.

Рустем Эдуардович, разрешите мне задать вам все лишь один нескромный вопрос, почему вы так не ровно ко мне дышите? Я до сих не понимаю вас, что я мог такого сделать, что бы сделать из вас своего врага.

— Для этого, делать много и не нужно. Вы знаете, я родственник начальника УВД города Набережных Челнов Гарипова. Мы с ним двоюродные братья. Он то, мне и рассказал, что вы за человек.

— Ну, и что он мог вам поведать о моей скромной персоне? — спросил я его.

— Многое такое, что я не могу вам простить. В частности, вы сделали все, что бы его, не назначили заместителем начальника управления уголовного розыска.

— Странно — произнес я. — Я ни кого и никогда, не куда не назначал. Это делает министр, а не я. Если министр посчитал, что кандидатура Абрамова больше подходит на эту должность, чем кандидатура Гарипова, то все эти претензии адресуйте министру, а не мне. Я то, причем здесь?

— Вы, просто, выскочка Абрамов. Я изучал все ваши справки по Челнам и Казахстану. Вы в них открыто обвиняли моего брата в преступной бездеятельности. Скажите, что это, не так?

— Рустем Эдуардович, это не являлось плодом моей фантазии, это был факт, который я указал в своей справке. Простите меня, но наша с вами дискуссия о том, кто прав и кто, виноват, просто беспочвенна. А, сейчас, извините меня, мне нужно идти, меня ждет Костин Юрий Васильевич. До свидания.

— Ты, что, так долго? — поинтересовался Костин у меня. — Тебя, Абрамов, только за смертью посылать, проживешь еще пару часов лишнего.

Я молча прошел в кабинет и сел в кресло, стоящее напротив его большого стола.

— Слушай, Абрамов, я что-то не вижу, у тебя особой радости в этом назначении? Мне, всегда казалось, что ты всегда хотел стать начальником управления, а, сейчас глядя на тебя, я что-то начал сомневаться в этом?

— О, какой радости, вы говорите, Юрий Васильевич — произнес я. — Вы же хорошо знаете, что я теперь должен тащить управление сразу в трех лицах, это, работая за начальника управления, его заместителя по оперативной работе и заместителя по имущественному блоку. Короче, как Змей Горыныч, один, при трех головах.

— Ты, думаешь, что я это не понимаю? Поэтому, я всячески и настаивал, что бы именно на тебя возложили эти обязанности, а не на Усманова. Ты, представляешь, что бы произошло, если бы министр поддержал не меня, а Хафизова? Мы бы с тобой, в течение месяца полностью развалили бы все управление уголовного розыска.

— Вы, как руководитель, может, поступили и правильно, однако, вы помните наш разговор, когда вы сообщили мне, что назначили начальником управления уголовного розыска Хафизова, руководствуясь гуманными ко мне соображениями? То есть, вы посчитали, что после перенесенного мной инфаркта миокарда, я не могу руководить этим управлением? Что, мы имеем теперь? Где ваша гуманность, Юрий Васильевич? Сейчас, я должен буду пахать за всех своих заместителей, а как же перенесенный мной инфаркт?

Костин смотрел на меня и, не сказав ни слова на мой колкий выпад, поднялся из-за стола и подошел к окну. Он отдернул в сторону штору и стал молча смотреть на улицу. Прошло несколько минут, прежде, чем он заговорил:

— Ты, прав Абрамов, как всегда. О назначении Хафизова на должность начальника управления уголовного розыска, я узнал тогда от министра. Хочешь, верь, хочешь, не верь, но со мной, ни кто не консультировался по этой кандидатуре. Я тебе, тогда просто соврал, посчитал, что так будет проще для меня. И, теперь, об этом его переходе, я также узнал в самый последний момент. Я не могу тебе все рассказать, но ты должен понять, что наступили совершенно другие времена и сейчас ум и профессионализм, отходит на второй план в нашей жизни, на первый, вышли родственные и иные связи.