Кара

В той же заметке, указывались предполагаемые приметы преступников, совершивших накануне убийство четверых чеченцев.

Прохоров, внимательно прочитал приметы, стараясь определить под какие из них, подпадает он и его друзья. Однако, приметы были настолько размыты, что по ним практически не возможно было установить ни его самого, ни его друзей. По приведенным в газете приметам, можно было свободно задерживать практически все молодое население Москвы.

Прохоров отложил газету в сторону и закрыл свои глаза. Перед ним, вновь, словно в документальном фильме, стали прокручиваться, меняя один эпизод за другим, события вчерашнего вечера.

Игорь хорошо видел Бондаренко, который в упор расстреливал из автомата чеченцев. Однако, как он не старался, он никак мог вспомнить, где в этот момент, находился Лобода и почему, он не стрелял в этих чеченцев.

— Неужели, струсил? — подумал он про себя. Это было не похоже на Лободу, который всегда отличался своей боевитостью и дерзостью.

— Так, почему же он, не стрелял? — вновь подумал про себя Прохоров.

Он вновь и вновь прокручивал эти события, стараясь припомнить, где же находился в тот момент Лобода. Однако, чем дольше он об этом думал, тем больше и больше убеждался, что Лобода, укрывшись за припаркованными у обочине машинами, прятался не только от чеченцев, но и от своих ребят.

— Ну и гад — подумал про себя Прохоров. Струсил, спрятался! А, если бы чеченцев оказалось не четверо, а чуть больше, то они могли свободно покрошить их двоих, открыто стоявших на улице и стрелявших в чеченцев.

От этой мысли, Прохорову стало не по себе. Ему не хотелось верить, что Лобода струсил.

— Выходит, он вместо того, что бы прикрывать их, спрятался за стоящие у дороги автомашины и все это время, просто отсиживался за ними, пока они не перестреляли чеченцев.

Вот сучок, надейся после этого, на таких вот друзей? — с горечью подумал про себя Прохоров.

Он снова потянулся за газетой, однако дверь купе, резко раскрылась и Прохоров, увидел стоявшего в дверях, уже знакомого ему, белобрысого худенького паренька.

Оба от неожиданности застыли, не зная, что сказать друг другу. Первым пришел в себя Прохоров. Он поднялся с места и, давая возможность, пареньку положить свои вещи под сиденье, вышел в тамбур.

— Вот, так встреча? — подумал про себя Прохоров. Да, интересно получается, две недели назад, я с ним сводил свои личные счеты, сегодня ему же помог на вокзале, а теперь оказалось, что мы едим в Казань в одном поезде, в одном вагоне, и даже, в одном купе. Мистика, можно сказать!

— Да, пути Господни, неисповедимы — вновь подумал про себя Прохоров, наблюдая, как парень укладывает свои вещи на полку. Земля действительно круглая, сегодня ты наверху, а завтра он.

Вагон дернулся, и поезд стал медленно набирать скорость. Через некоторое время, мимо вагона, стали проноситься со скоростью курьерского поезда, местные пригородные поселки.

— Прощай Москва, не пить твое вино и клешами нам не утюжить мостовые — произнес про себя Прохоров, слова некогда модной, а теперь уже забытой всеми песни.

Он вышел из купе и направился в туалет. Мимо него, с чемоданами в руках проследовала семейная пара. Пропустив их в узком коридоре, Прохоров проследовал дальше.

Минут через десять, Игорь вернулся из туалета и, открыв дверь купе, увидел, что белобрысый паренек, читает оставленную на столе им газету. На соседнем сиденье, сидела пожилая супружеская пара, которая с явным испугом, посмотрела на вошедшего в купе Прохорова, фигура которого на какой-то миг полностью закрыла весь дверной проем купе.

— Молодой человек? — обратилась к нему женщина. Вы, не поменяетесь с моим мужем местами. Он у меня больной и не сможет взобраться на верхнюю полку?

— От чего не сделать приятное людям — произнес Прохоров. Мне все равно мамаша, где спать, главное было бы место.

Прохоров, проснулся рано утром от шума голосов, доносившихся с улицы. Поезд стоял на станции Канаш. Стук и громкие голоса проводницы и выходящих из поезда пассажиров, разбудили его. Прохоров вышел из купе и увидел, что проснувшиеся от шума пассажиры, уже стали занимать очередь в туалет. Игорь вошел в купе и, забрав с собой полотенце и зубную щетку, то же направился в туалет, где занял очередь.

Поезд пришел в Казань без опоздания. Вагон медленно проследовал мимо красного кирпичного здания вокзала и, дернувшись в последний раз, остановился.

Прохоров вышел из вагона и медленным шагом, направился в сторону остановки второго трамвая.

Около остановки трамвая, его нагнал белобрысый паренек и, протянув ему руку, произнес:

— Спасибо, тебе, за все. Меня зовут Вадим. Ты, знаешь, увидев тебя тогда на вокзале, я почему-то подумал, что ты мне обязательно поможешь. Так, оно и вышло. Я рад нашему знакомству.

Прохоров, прежде чем подать ему руку, оценивающе посмотрел на него. Единственно, на что обратил внимание Прохоров, это на произнесенные им слова, они были произнесены с такой искренностью и благодарностью, что Прохоров не удержался и протянул ему свою большую и сильную руку.

— Меня, зовут Игорь — произнес он и пожал руку Вадима. Мы завтра вечером с ребятами собираемся в баре и, если ты захочешь, то можешь так же прийти на нашу встречу.

Вадим кивнул головой в знак согласия. В его глазах мелькнул какой-то озорной огонек.

— Спасибо, за приглашение Игорь. Я обязательно приду — произнес Вадим. Ну, так что, значит, до завтра?

— Кстати, Игорь — произнес Вадим. Вот возьми деньги, которые отдали эти таджики. Они не мои, так как я еще не успел отдать им деньги.

— Ты, хочешь сказать, что я совершил разбой в отношении их? — удивленно спросил Прохоров Вадима. Получается, что так.

Они еще постояли минуты три, со смехом вспоминая события вчерашнего дня.

Они расстались, так как, расстаются хорошие друзья. Еще ни кто из них не знал, что это встреча, навсегда определит их дальнейшую судьбу.

Вечером ребята, как обычно, встретились у входа в «Грот — Бар». Раздевшись, они всей группой, направились в дальний конец зала. Разместившись за столом, они заказали пиво и соленые сухарики.

— Ну, как там, Москва? — поинтересовался у Прохорова Леонид Орловский. Я, слышал краем уха от ребят, что вам, пришлось участвовать в акции против чеченцев?

Прохоров, отодвинув в сторону кружку с пивом, удивленно посмотрел на Леонида, стараясь предугадать, каким может быть его очередной вопрос.

— Леня, давай, не темни, скажи от кого конкретно, ты услышал эту про эту чепуху? — спросил его Прохоров. — Это тебе, наверное, Лобода натрепал своим языком, а не ребята?

Прохоров, как никогда, внимательно посмотрел на Лободу, на лице которого моментально исчезла улыбка. Взгляд Прохорова был настолько тяжелым, что Лобода невольно отвел свои глаза в сторону. Хорошо зная Прохорова еще по школе, Лобода отлично понимал, что подобный взгляд Игоря не сулит ему ни чего хорошего.

— Что, ты замолчал? — спросил он Орловского, — если сказал «А», то скажи и «Б». Так, от кого ты это узнал?

За столом повисла гробовая тишина. Цаплин и Богдаренко, непонимающе посмотрели на Прохорова, стараясь понять в связи с чем, возникла эта нескрываемая ничем неприязнь в отношении Лободы.

— Может, ты, и с нами поделишься, своим рассказом о московской акции — спросил Прохоров Лободу. Давай, расскажи нам здесь собравшимся, как ты прятался за машинами, когда твои ребята, рискуя жизнью, исполняли, как ты говоришь, эту самую акцию? Чего, ты молчишь?

От этих жестких, словно гвозди слов, Лобода, как-то сжался, словно стал сантиметров на десять ниже своего роста. Его глаза забегали, а дыхание стало каким-то тяжелым и частым. Лобода, окинул взглядом сидевших за столом ребят, словно ища в них защиты, однако, не найдя в них взаимопонимания, сразу же сник и опустил глаза в землю.

— Чего, молчишь Лобода? — вновь задал ему вопрос Игорь. — Если есть что сказать, то говори, не стесняйся. Попытайся отмазаться от этого обвинения, давай говори, другого подобного случая, у тебя не будет.