Страница 11 из 78
В. И. Ленин указывал, что «между разновидностями философского идеализма возможны при этом тысячи оттенков, и всегда можно создать тысяча первый оттенок… С точки зрения материализма эти различия совершенно несущественны»[7]. Основное в том, что в идеалистическом восприятии мира всегда содержится фантастическое, ненаучное понимание действительности.
Идеализм возникает как наукообразное продолжение мифологических, религиозно-фантастических представлений. По своим социальным корням идеализм, в противоположность материализму, часто выступает в качестве мировоззрения консервативных и реакционных слоев и классов, не заинтересованных в правильном отражении бытия, в коренной перестройке общественных отношений. Идеализм остается главным и основным мировоззренческим противником материализма.
Многие современные идеалисты, открещиваясь от Беркли и даже от самого термина «идеализм», все равно так или иначе верят в некую таинственную силу, и всегда, если покопаться поглубже в их порой очень сложных и путаных философских построениях, можно найти первичность «духа» — эту «логическую» основу религиозного мировоззрения.
Идеализм и религия зародились еще в глубокой древности. Практическая деятельность помогала познавать окружающий мир. У людей стихийно складывалось пусть примитивное, но в основе своей правильное, материалистическое мировоззрение. Однако со временем к первоначальным стихийно-материалистическим воззрениям (часто весьма упрощенно отражавшим мир, а потому и не всегда адекватно) начали прибавляться извращенные, фантастические попытки объяснения «таинственных» — грозных, могучих и поэтому страшных — сил природы. Зародившиеся на заре человечества религиозные взгляды в определенной мере были и остаются той питательной средой, на которой развивается идеалистическое понимание мира. В свою очередь это понимание всегда служило и служит философским фундаментом религии.
Религия по своей сути является фантастическим отражением земных природных и социальных сил, принявших форму неземных, сверхъестественных. С точки зрения теории познания корни религии заключаются в возможности отрыва человеческой фантазии от действительности, искажения и извращения реальных отношений в процессе их познания.
Таким образом, религиозные представления — это во многом ошибочные, ложные знания.
Какие параллели можно провести между первобытным охотником и современным физиком? Конечно, не прямые и далеко не непосредственные. И все же параллели есть, давайте проследим их. Представьте себе вашего прапращура, разбуженного темной дождливой ночью громом. Обдирая в кровь руки и ноги, он мечется в густом, заваленном буреломом девственном лесу. Он уже многое знает и умеет. В частности, ему знаком огонь. Эта непокорная грозная сила, съедающая самые толстые бревна, обдающая тем жаром, который посылается желтым кругом с неба. Но огонь на земле бывает страшнее — все живое превращается от него в легкий светло-серый песок. Наш прапращур вынужден спасаться от гнева этой необузданной силы. И в то же время человек мечтает использовать ее для обогрева пещеры, приготовления пищи и других важных дел.
Потом человек поймет, что такое огонь, в чем суть процессов горения, грома, молнии и электрических разрядов. Он станет властелином огня и электрической энергии. Боги, Перуны и Зевсы, старые повелители огня, уйдут с мировой сцены. Любой католический или православный священник гневно заклеймит сегодня почитателя Перуна, назвав такого человека невежественным язычником, бездумно верящим в предрассудки.
Священник не станет сегодня утверждать, что гром происходит от шума колесницы Ильи-пророка, разъезжающего по тучам и мечущего огненные молнии, ибо сегодня известны физические процессы, лежащие в основе явлений грома и молнии. Священник начнет туманно ссылаться на якобы иносказательные представления о небесной колеснице.
Наука разрешила, раскрыла, что такое молния, и исчезла необходимость в Перуне и Зевсе.
Ученый-идеалист, конечно, не будет утверждать сегодня, что молнии мечет сверхъестественное существо. Его знания и техническое вооружение нельзя сравнивать с тем, чем располагал предок. Но и сложность задач, стоящих перед современным ученым, совершенно не сравнима, скажем, с «загадками» огня или отражения человеческого лица в спокойной воде. А ведь и это было когда-то сложной «мировой загадкой», потребовавшей массы наблюдений, породившей много фантастических представлений.
Еще раз напомним, что природные «загадки», будучи решенными на каком-то уровне, не отпадают и не сдаются в архив. Они снова становятся «загадками», но на совершенно другом, более высоком уровне. Поэтому не приходится удивляться, что порой очень крупные ученые, продираясь через «лес неясностей и парадоксов», ставят себе синяки и шишки, а то и совсем сбиваются с дороги.
Так соблазнительно бывает отнести новое явление, упрямо не укладывающееся в старые представления, к проявлению таинственного духа. К тому же люди тысячелетиями, из поколения в поколение верили в бога.
Продолжает действовать старый порочный круг: идеалистические колебания и ошибки ученых питают религию, а религиозное мировоззрение мешает видеть природные процессы такими, какими они есть в действительности. Вот в чем подоплека величайшей важности повседневной борьбы с идеализмом и религиозным мировоззрением, в чем важность распространения и укрепления материализма и атеизма в сознании каждого человека нашего «научно-технического» XX века.
Идеализм и религия мешают человеку познавать и преобразовывать мир. Лишь материалистический подход позволяет проникнуть в сущность явлений. Как писал Фридрих Энгельс, «материалистическое мировоззрение означает просто понимание природы такой, какова она есть, без всяких посторонних прибавлений»[8], то есть без угнетающих страхов и фантазий о сверхъестественном, надприродным.
Мы мысленно побывали в далеком (и не слишком далеком) прошлом у своеобразного «водораздела» человеческих взглядов на материалистические и идеалистические. Конечно, столь краткое «восхождение» было недостаточным, чтобы подробно осмотреться и разобраться в основном вопросе философии. Но теперь мы по крайней мере можем понять Эмиля Дюбуа-Реймона, который двумя первыми — именно первыми — «мировыми загадками», самыми сложными и якобы вечно неразрешенными, лежащими вне пределов нашего сознания, считал сущность материи и силы (энергии) и происхождение движения.
Да, это основные задачи, так сказать — «загадки загадок», ибо в конечном итоге именно здесь фундамент, глубинные корни правильного понимания мира во всем его многообразии.
Что же такое материя?
Если иной нетерпеливый читатель поспешит перевернуть несколько страниц, то мы искренне посоветуем ему этого не делать. Это далеко не простой вопрос. Пожалуй, лучше всего рассмотреть данную проблему хотя и вкратце, но исторически.
Для начала нам придется отправиться в шумный, многолюдный и разноязыкий портовый город Милет. На рубеже VII–VI веков до нашей эры эта греческая торговая колония в Малой Азии достигла зенита своего расцвета, став одним из основных центров купеческого и военного мореплавания. Отсюда в дальние путешествия отправлялись галеры, к длинным веслам которых приковывались рабы. Поиски, захват и эксплуатация новых земель, рудников и шахт; строительство кораблей, городов-крепостей и оросительных систем; создание навигации и сложных ремесел — вся эта кипучая практическая деятельность настоятельно требовала развития научной мысли. С другой стороны, рабовладельцы, нещадно эксплуатируя рабов, стали обладателями крупных богатств и свободного времени. Таковы были предпосылки для расцвета искусства и науки, который, если так можно выразиться, «породил» знаменитого Фалеса из Милета.
Можно, конечно, рассказать о геометрических открытиях Фалеса, использованных при строительстве храмов, или астрономических и математических работах, связанных с мореплаванием. Все это подтвердит вышесказанное, но сейчас лучше остановиться на другом. Постепенно подмечая определенную связь между различными явлениями, люди стали воспринимать природу как нечто единое целое. Они как бы создавали базу неверно истолкованных явлений и фактов, старались при их помощи укрепить, своеобразно «материализовать» объяснения религиозных сказок. Так, небесные светила превратились в божества, от настроения которых зависела судьба земных явлений и отдельных людей.
7
Ленин В. И. Полн. собр. соч. — Т. 18.— С. 284.
8
Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. — T. 20.— С. 513.