Страница 14 из 33
Поэтому в Киевском государстве, крупнейшем в Европе и занимавшем ключевое положение у границ европейского сообщества и христианского мира, не было реального единства, которое могло бы сплотить многочисленные восточнославянские племена в одну нацию. Связанная с остальной Европой посредством двух противоположных влияний – периодических связей с соседним католическим Западом и проникновения византийского (восточноримского) православия, эта Древняя Русь находилась при этом под постоянной угрозой нашествий азиатов с юго-востока, но быстро расширила сферу своего влияния путем сравнительно легкой экспансии на территории финских племен на северо-востоке. Это промежуточное положение между Европой и Азией оставалось постоянной проблемой для восточных славян – для России как единого целого в смысле «старой Руси», которая постепенно вела к разделению на различные, очень отличающиеся друг от друга России, чему способствовали династические деления на княжества, которые вопреки воле Ярослава стали практически наследными в разных ветвях потомков Рюрика. Не соответствуя строго изначальным племенным территориям, эти княжества, однако, во многих случаях имели различное этническое прошлое и вдобавок различные политические интересы, зависевшие от их географического расположения.
Уже в тот древнейший период истории восточных славян стало очевидно, что они, не имея возможности контролировать побережье Черного моря, не смогут этого сделать и в отношении берегов Балтики. И Владимир, и Ярослав совершали военные походы против литовских и финских племен, которые отделяли Киевское государство от моря, откуда норманны пришли в Россию. Но даже завоевания Ярослава не достигали дальше Юрьева – города, который он основал и который позднее стал Дерптом (Тарту)[11]. Однако Новгород и Полоцк оставались постоянными славянскими аванпостами в этом направлении, и граница между славянами и балтами оставалась практически без изменений.
Падение Болгарского царства и возвышение Венгрии
Традиция X и начала XI в., столь важная для Чехии, Польши и России, наверное, имеет даже еще большее значение для двух государств, образованных захватчиками-азиатами в Дунайском и Балканском регионах. Для болгар, славянизированных и крещенных в конце предыдущего века, это был период их величайшей, поистине имперской экспансии, которая оставалась незабываемым вдохновением, хотя закончилась катастрофой с далекоидущими последствиями. Для венгров, которые так и не ассимилировались со своими славянскими соседями и стали христианами не раньше конца X в., их быстрое вхождение в западный мир немедленно стало отправной точкой блистательного развития, которое длилось до конца Средних веков.
Первый христианский правитель Болгарии Борис оставил своему сыну Симеону (893–927) царство с прочным положением и славянским языком, введенным в государственную и церковную жизнь, практически независимое от Византии. Но у его преемника, получившего образование в Константинополе, были более честолюбивые цели. Он хотел завоевать Византию и заменить греческого императора на болгарского. После нескольких осад Константинополя он был очень близок к своей цели и, заключив договор с императором Романом Лакапином в 924 г., который согласился платить дань опасному соседу, остановил свои набеги у четко определенной границы. Симеон называл себя «царем болгар и греков». Он также завоевал западную часть Балканского полуострова, в частности сербов, которые еще не создали у себя сколько-нибудь определенной политической организации.
Однако смерть Симеона в 927 г. оставила Болгарию истощенной. Стало очевидно, что идея замены Восточной империи в качестве главы христианского православного мира и всего Балканского региона была иллюзией, находящейся за пределами возможностей молодого государства, которое столкнулось с серьезными внутренними проблемами. Одной из них было еретическое движение, зародившееся при сыне и преемнике Симеона Петре благодаря монаху по имени Богумил. Основанное на концепции древних восточных сект о постоянной борьбе между силами добра и зла, богумильство распространилось за пределы Болгарии далеко на Запад, и его влияние просматривается во французских еретических тенденциях конца Средних веков. Но такое движение вряд ли могло укрепить сопротивление Болгарии мщению греков, которые во время правления Петра нанесли первый серьезный удар по новому государству.
После нашествия мадьяр и печенегов основная восточная часть страны с ее великолепной столицей в Преславе стала полем битвы между греками и русскими под предводительством Святослава, которых византийский император Никифор Фока использовал против болгар, и победа над русскими была одержана в 972 г. при Иоанне I Цимисхии. Результатом был захват Восточной Болгарии греками. Однако в западной части страны появился новый правитель – король Самуил. Он возобновил борьбу, начатую Симеоном против империи, и противостоял ей в течение более 30 лет.
Эта долгая греко-болгарская война является одним из решающих событий в истории Балканского полуострова. Ее можно даже истолковать как начало распада восточнохристианского общества. И она на самом деле доказала невозможность примирения имперской идеи со свободным развитием разных народов, поселившихся к югу от Дуная. На первом своем этапе это была оборонительная война Византии от вторжений Самуила, которые достигали Адриатического и Эгейского морей. Но Болгария заплатила высокую цену за эти новые имперские амбиции. Император Василий II, по прозвищу Болгаробойца, в 1014 г. наконец нанес ей сокрушительное поражение, и сам Самуил умер, когда ему были присланы тысячи пленных с выколотыми глазами. Такая жестокость, разумеется, привела болгар в ярость, и они еще четыре года продолжали сопротивление в Балканских горах. Но к 1018 г. вся их страна была завоевана и снова превратилась в провинцию Греческой империи.
Византия была достаточно мудра, чтобы дать болгарам довольно большую степень региональной автономии, и, хотя у них уже не было своего собственного патриарха, их религиозная жизнь продолжала развиваться отдельно при архиепископе Охридском. Поэтому на протяжении оставшейся части XI и большей части XII в. Болгария, по-видимому, находилась под полным контролем империи, и лишь после падения в Константинополе династии Комнинов в 1185 г. восстание началось снова и привело, как иногда говорят, к образованию 2-го Болгарского царства. Однако сохранялась постоянная напряженность между греками и болгарами: ни одна сторона не могла удовлетворить свои имперские амбиции и всегда была готова сотрудничать с любыми новыми силами, которые могли появиться на Балканском полуострове, против своего соперника.
Одной из таких сил стала славянская Сербия, которую ни греки, ни болгары так и не смогли полностью завоевать. Но и здесь сильное политическое движение началось не раньше конца XII в., хотя уже в 1077 г. один из сербских вождей в районе Зеты (позднее часть Зеты стали называть Черногорией) по имени Михаил получил королевский титул от папы Григория VII. И хотя этот факт не имел долгосрочных последствий, его значение огромно, потому что он указывает на то, что даже среди сербов время от времени на протяжении Средних веков проявляется влияние католического Запада. Это влияние оставалось преобладающим среди их ближайших сородичей – хорватов, где задолго до того, как Григорий VII даровал королевскую корону Звони-миру (1076–1089), в 924 г. Томиславом было создано католическое королевство.
Не встречая угроз со стороны германцев в годы правления Каролингов и лишь непродолжительное время ощущая их со стороны Византии, Хорватия, однако, оказалась между двумя поднимающимися державами, одна из которых, Венецианская республика, хотела захватить ее адриатическое побережье в Далмации, в то время как другая, Венгрия, была отделена от Хорватии только рекой Дравой. Воспользовавшись смертью Звонимира и брачными узами, связывавшими их с правящей династией в Хорватии, короли Венгрии после захвата Хорватии в 1091 г. сумели образовать постоянный союз двух королевств под властью венгерской короны в 1102 г. Хорватия включала и Далмацию, и Славонию – территорию между нижним течением реки Дравы и рекой Савой, к которой позднее была также присоединена Сирмия, расположенная ниже по течению Дуная. Однако все это славянское царство всегда оставалось младшим партнером в союзе, который просуществовал до 1918 г.; Далмация была объектом притязаний Венеции, тогда как северо-западные соседи хорватов – словенцы попали под власть Австрии.
11
Ярослав основал Юрьев в 1030 г., в 1224 г., после захвата немцами, он стал называться Дерпт, в 1893–1919 гг. короткое время снова был Юрьевом, с 1919 г. Тарту.