Страница 38 из 82
Геракл велел своим воинам укрыться в засаде, а сам, безоружный, отправился к мрачному замку жестокого Диомеда, возвышавшемуся на высоком берегу. Не успел он приблизиться к его стенам, как был окружен большим отрядом бистонов. Без лишних слов они навалились на героя, скрутили ему руки веревками и повели к своему господину. Царь и его дружинники пировали в большой зале с прокопченными дубовыми потолками. Окон в ней не было. Посредине располагался большой очаг, на котором жарилась огромная кабанья туша. Несколько факелов на стенах не могли разогнать царящий мрак, и от этого лица разбойников выглядели еще более жутко. Нечего сказать, в хорошеньком обществе оказался Геракл по вине Эврисфея! «Кто ты такой? – грубо спросил его Диомед. – И какая нелегкая занесла тебя в наши края?» – «Я несчастный грек, – отвечал сын Зевса. – Мой корабль разбился о скалы неподалеку отсюда. Все мои товарищи утонули. Я один добрался до берега и теперь брожу в поисках жилья, где бы мог найти кров и приют». Слова Геракла потонули в громком хохоте, гоготе и свисте. Бистоны от души потешались над своим пленником. «Если ты желаешь отдохнуть, – с насмешкой отвечал царь, – то ты попал туда, куда нужно. Мои лошадки позаботятся, чтобы тебя не тревожили никакие заботы. Ты получишь даже больше чем искал – вечный покой и вечный приют!»
Диомед махнул рукой, слуги подхватили пленника и поволокли его к большому приземистому зданию, построенному из толстых бревен. Геракл не сразу сообразил, что это конюшня. Из-за прочных дверей раздавался такой рев и вой, словно десятку львов и, по крайней мере, полусотне волков разом прищемили хвосты! – Это вопили адские кобылицы Диомеда! От звуков их голоса стыла в жилах кровь и вставали дыбом волосы даже у самых отчаянных смельчаков.
Геракла втолкнули внутрь и поставили перед медными клетками, в которых отчаянно ржали, били копытами и грызли сковывавшие их железные цепи четыре дикие кобылицы. Их глаза по волчьи сверкали в темноте, а их огромным зубам мог позавидовать любой хищник! Герой огляделся вокруг и повел от отвращения плечами. Ну и местечко! Всюду запекшаяся кровь, обглоданные кости и человеческие черепа! Конюхи начали открывать клетки, чтобы кобылицы могли добраться до Геракла. Однако тот не стал покорно дожидаться своей участи – напряг мышцы и легко разорвал веревки, которыми были скручены за спиной его руки. Небольшое усилие – и он свободен! Слуги Диомеда, конечно, этого никак не ожидали. Геракл сгреб их в охапку и одним махом закинул в клетки прямо под копыта их чудовищным питомцам. А те живо расправились с ними – им ведь было все равно, кого есть. Так царские конюхи оказались в положении своих жертв. И поделом! Сколько ни в чем не повинных людей поубивали они на своем веку! Крики несчастных всегда вызывали у них только злобные усмешки. Теперь пришла пора на себе испытать каково быть кормом коней-людоедов.
Насытившись, кобылицы сделались менее свирепыми. Геракл снял с них цепи, вывел из клеток и запряг в колесницу. Потом он распахнул ворота конюшни и выехал во двор. Его появление повергло бистонов в полное изумление. Никто не успел его остановить. Застоявшиеся кобылицы во весь опор помчались вдоль берега моря. Никогда еще Гераклу не приходилось мчаться на таких быстрых конях. Вот это прыть! Только ветер свистит в ушах.
Бистоны, впрочем, опомнились очень скоро. Одни из них вскочили на колесницы, другие – верхом на своих коней. Сам царь Диомед, услыхав о дерзком похищении его любимых лошадей, бросил пир и возглавил погоню. Оглянувшись, Геракл увидел, что его преследует целая толпа народа. Казалось, весь город мчится по его следам! Но ведь как раз этого он и добивался! Первая половина его плана была достигнута, теперь оставалось осуществить вторую.
Геракл стремительно промчался через низину, въехал на ближайший холм и резко осадил лошадей. Сверху ему было хорошо видно, как конница бистонов скатывается на дно долины. В тот момент, когда передовые воины достигли подножья холма, Абдер распахнул ворота, и на головы преследователей обрушилась морская вода. Стремительный поток, подгоняемый приливом и свежим ветром, быстро размыл стенки канала. Количество переливающейся через край воды возрастало с каждым мгновением. Застигнутые врасплох разбойники пришли в ужас. Одни пытались развернуть свои колесницы, другие изо всех сил хлестали лошадей, стараясь добраться до высокого места. Но мало кому удалось избежать смерти – почти все нашли свой конец на дне невесть откуда явившегося залива. Оставшихся добивали выскочившие из засады воины Геракла. Он сам подскакал к Абдеру, бросил ему поводья и схватил свой грозный лук. Ти-инь! Ти-инь! Ти-инь! – Запели его стрелы, и каждая из них несла с собой гибель. Напрасно бистоны пытались укрыться за своими щитами. Пущенные могучей рукой, стрелы пробивали насквозь и щиты и латы, словно те были сделаны из тонкой ткани.
Царю Диомеду посчастливилось ускользнуть от морской воды. Он гнал во весь опор и успел подняться на вершину соседней горы. Неужели ему удастся бежать? «Подай мне мою дубину, Абдер!» – крикнул Геракл, но не услышал ответа. Он оглянулся и вскрикнул от гнева. Бедняга Абдер! Он не знал, каких кровожадных тварей вырастил в своем дворце жестокий фракийский царь. Забыв обо всем, он следил за разворачивавшимся сражением. Между тем, кони внезапно накинулись на него, повалили на землю и разорвали на части!
Ах, с каким удовольствием Геракл отрубил бы им их мерзкие головы! Но как после этого явиться к Эврисфею с пустыми руками? Охватившую его ярость сын Зевса выместил на хозяине этой адской четверни. Он запрыгнул на колесницу и помчался вслед за убегавшим Диомедом. У царя были хорошие лошади, но куда им было до кобылиц Геракла! Казалось, что это не кони, а настоящие демоны! Герой быстро настиг беглеца, сразил его ударом дубины и бросил безжизненное тело царя под ноги его кобылицам. Те в один миг разорвали его на куски и пожрали. Так поплатился Диомед за то, что не чтил законов гостеприимства и злодейски умерщвлял чужестранцев.
Воины Геракла торжествовали победу. Да и как им было не радоваться? Страшные бистоны, много лет наводившие ужас на всех своих соседей, были побеждены и уничтожены в одном сражении! Если бы Геракл пожелал, он мог был легко сделаться правителем этой страны. Но ему надо было возвращаться в Грецию. Прежде, чем покинуть Фракию, он торжественно похоронил кормчего Абдера и насыпал над его могилой высокий холм. Неподалеку он основал город Абдеры и населил его выходцами с Тасоса.
Наконец пришла пора отправляться в обратный путь. Крепко скованных цепями кобылиц Диомеда погрузили на корабль. Пришлось взять с собой также много баранов, чтобы кормить их в путь. Отправляться в далекое плавание на перегруженном корабле было очень опасно, но Геракл не боялся трудностей. Он сам заменил у кормового весла погибшего друга и успешно довел свое судно до берегов Арголиды. Сколько труда потратил он, чтобы совершить этот подвиг! А Эврисфей не пожелал даже взглянуть на свирепых фракийских коней (с него было довольно того, что ему рассказали об этих тварях его дядья). Кобылиц Диомеда отвезли в Фессалию и выпустили на волю у подножья горы Олимп. И хотя они были свирепы, как львы, голодные фессалийские волки в первую же зиму настигли и загрызли их всех.
Девятое задание для Геракла придумала юная дочь Эврисфея Адмета. Бабушка Никиппа рассказала ей однажды об удивительной стране воительниц-амазонок, что лежит далеко на востоке, на берегах сурового Понта Эвксинского (так греки называли Черное море). В их столицу Фемискиру не может войти ни один мужчина – амазонки сами делают всю мужскую работу и отважно сражаются с врагами. Да-да! Они стремительно скачут на конях, ловко стреляют из луков и безупречно владеют оружием. Эти женщины не носят украшений и дорогих платьев, не красятся и не прихорашиваются. Они коротко стригут волосы и одеваются в короткие хитоны. Их не увидишь за прялкой или шитьем – все свободное время они проводят на стадионе или в манеже, закаляя и тренируя свое тело.