Босиком по траве

Однажды утром в начале осени я вошла в автобус, готовясь к ежедневной пытке. Тара воодушевленно помахала мне, указывая на наклейки с именами на каждом сиденье. Мистер Уокер, водитель автобуса, решил сам распределить места. Я с огромным облегчением принялась искать свое имя, мысленно благодаря судьбу за то, что мне больше не придется мучиться неизвестностью каждое утро. Шагая по проходу, я начала понимать, что младших школьников – как правило, более худеньких – намеренно разместили рядом со старшими, чтобы легче было сесть на сиденье по трое. Я почти дошла до конца автобуса, когда раздался знакомый голос, заставивший меня залиться краской.

– Джози Дженсен, иди к папочке! – нараспев произнес Джоби Дженкинс. Все вокруг расхохотались. – Эй, сыграем в ковбоев и индейцев? Не бойся, Джоз, я не дам Сэмми сделать тебя своей скво.

Я нашла свое место. Мое имя висело на спинке сиденья прямо через проход от Джоби. Тот развалился в кресле, выставив ноги в сторону. Его торчащие коленки и «рибоки» с развязанными шнурками мешали мне пройти на свое место. Он похлопал по пластиковому сиденью. Рядом с Джоби сидел Сэмюэль Йейтс.

Сэмюэль был внуком Дона и Нетти Йейтс, которые жили на нашей улице. Их сын Майкл, мормонский миссионер, двадцать с лишним лет назад служил в резервации индейцев навахо, а потом еще раз вернулся в Аризону по работе. В итоге он женился на девушке из навахо, и у них родился Сэмюэль. Через несколько лет после этого Майкл Йейтс погиб, упав с лошади. Подробностей я не помнила – все произошло, когда я была совсем маленькой, но в таких городках, как наш, жители рано или поздно узнают обо всем.

Про Сэмюэля я впервые услышала, когда несколько женщин, включая Нетти Йейтс, собрались у нас на кухне, чтобы заняться соленьями. После того как умерла моя мама, соседки каждый год приносили нам овощи со своих огородов и целый день закатывали их в банки, так что под конец все полки были уставлены плодами их трудов. В тот августовский день на кухне было жарко. Пахло тушеными помидорами. Соседки болтали, а я с нетерпением ждала окончания действа. Благодарность не позволяла мне уйти и заняться своими делами. От скуки я прислушалась к разговору. Нетти Йейтс как раз делилась своими опасениями:

– Мать с ним уже не справляется. Видите ли, она второй раз вышла замуж. Похоже, Сэмюэль не ладит с отчимом и его детьми. По-моему, там явно замешана выпивка. Этот новый муж, кажется, многовато пьет. В этом году Сэмюэль постоянно ввязывался в драки, и его выгнали из школы в резервации. Он переезжает к нам, но в нем так много злобы… Меня это беспокоит. – Нетти вздохнула и продолжила: – Надеюсь, его здесь не станут обижать. Майкл был бы рад. После его смерти мы готовы были забрать мальчика, но мать и слышать об этом не желала. Мы звали ее переехать к нам вместе с Сэмюэлем, но она решила вернуться в резервацию к своей матери. Я ее не осуждаю. Она выбрала место, где ей все знакомо. Так проще, особенно когда потеряла любимого и ищешь утешения. Но мы за все эти годы внука толком не видели. Дон надеется, что Сэмюэль будет помогать ему с овцами. Эти навахо знают толк в овцах. Сэмюэль с шести лет пас овец вместе с бабушкой. В любом случае, теперь он будет ходить в школу здесь. Ему остался год. Надеюсь, сможет получить аттестат. Ну, а там уже сам решит, что делать дальше. – Нетти закончила свой рассказ с тяжелым вздохом, продолжая ритмично нарезать помидоры в миску.

Сэмюэль поднял на меня взгляд, когда я попыталась пролезть мимо Джоби. Его темные глаза смотрели сурово, на губах не было и тени улыбки. Недовольно нахмуренные брови выделялись на фоне тепло-коричневой кожи. Черные волосы лоснились и доставали до плеч. Я ни разу не разговаривала с Сэмюэлем Йейтсом и не слышала, чтобы он разговаривал с кем-то еще. Его лицо излучало враждебность, уголки широкого рта были опущены. Сэмюэль отвел взгляд, а я попыталась сесть на место, не задев Джоби, но тот в последнюю секунду дернул меня, и я плюхнулась прямо к нему на колени.

– Джози! – воскликнул он в притворном изумлении. – Я же пошутил, когда сказал: «Иди к папочке»!

Все снова захохотали, а Джоби сделал вид, что пытается оттолкнуть меня, в то же время не давая мне высвободиться.

Он щекотал и тискал меня, и я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Кто-то из сидящих впереди, видимо, заметил выражение моего лица и крикнул:

– Ой-ой-ой, Джоби! Она же сейчас заревет!

– Упс! – Мой мучитель взглянул на меня. – Не плачь, Джози, я же просто шучу! Ну-ну, я поцелую, и все пройдет.

Джоби нелепо вытянул губы трубочкой и чмокнул меня в щеку.

– Прекрати, Джоби! – зашипела я, толкаясь локтями и стараясь вырваться из его объятий.

Внезапно он спихнул меня на Сэмюэля. Я стукнулась головой об окно, а лямки рюкзака сползли, стянув руки у меня за спиной. Я уткнулась лицом прямо в колени Сэмюэля и вскрикнула, когда тот резко поднял меня. Школьники вокруг взвыли от смеха.

Вдруг Сэмюэль вскинул правую руку и столкнул Джоби с сиденья. Тот с грохотом упал на пол в проходе и крякнул от неожиданности. Я не успела даже понять, что происходит, а Сэмюэль уже пересадил меня на место у окна, а сам поднялся, нависая над перепуганным Джоби. Всеобщий хохот сменился нервным шепотом, а потом и вовсе тишиной. Сидевшие вокруг ребята уставились на происходящее, разинув рты и широко раскрыв глаза. Мои щеки горели от унижения. У меня кружилась голова, я едва дышала. Сэмюэль посмотрел сверху вниз на моего обидчика, положив руки на спинки сидений по обе стороны от прохода. Джоби уставился на него, беззвучно шевеля губами, как будто никак не мог придумать, что именно сказать.

– Не плачь, Джоби! Я же просто шучу.

У Сэмюэля был мягкий, глубокий голос. Он произнес это с каменным лицом. Те школьники, которые недавно смеялись надо мной, теперь снова захохотали.

Автобус как раз подъехал к последней остановке, когда водитель заметил переполох в конце салона. За два месяца, что Сэмюэль провел в нашей школе, он ни разу не обратил ни на кого внимания и почти ни с кем не разговаривал, а из-за его высокого роста и угрожающего вида другие школьники предпочитали не лезть к нему. Теперь все, включая Джоби, ошеломленно уставились на него.

– В моем автобусе драться запрещено! – закричал мистер Уокер.

Нажав на тормоз, он тут же отстегнул ремень и побежал по проходу к тому месту, где стоял Сэмюэль. Тот, никак не реагируя на приближение водителя, медленно наклонился, протянул руку Джоби и помог ему встать. Потом он неторопливо повернулся, взглянул на бедного мистера Уокера с высоты своего роста и сорвал наклейку с именем Джоби с сиденья, которое теперь занимала я. Все взгляды тут же обратились на меня, и я вздрогнула, втянув голову в плечи.

– Джоби нужно новое место, – спокойно произнес Сэмюэль.

Он наклеил липкую полоску на лоб моего обидчика, не сводя взгляда с водителя. Мистер Уокер пребывал в растерянности, и даже Джоби в кои-то веки не знал, что сказать.

– А это не подходит? – спросил водитель, указывая на занятое мной место.

Я заметила, что мистер Уокер тоже заговорил тише, словно подстраиваясь под тон Сэмюэля.

– Нет, это – нет, – медленно проговорил тот. Он на мгновение задержал взгляд на лице водителя, а потом сел рядом со мной и уставился в окно. И ни слова больше.

Мистер Уокер молча переклеил мое имя туда, где я теперь сидела, и велел Джоби занять мое прежнее место. Понимая, что расстановка сил поменялась, тот сорвал наклейку со лба, налепил ее на чьи-то волосы и громко заржал. Потом отвесил кому-то еще подзатыльник, явно пытаясь сделать вид, что произошедшее его не задело. Если бы я не видела все своими глазами, ни за что бы не поверила, что кто-то осмелился столкнуть Джоби на пол и не получил за это пару ласковых и кулаком в нос. Но он сказал только:

– Вот черт, кажется, Сэмми меня недолюбливает!

Окружавшие его школьники нервно захихикали, а Джоби покосился на Сэмюэля. Но тот его словно не замечал, глядя в окно поверх моей головы.