Мой проводник

— Это точно не Малфой, — перебила Гермиона, жарко тряся головой. — Дом сгорел вчера, а Драко в это время… в общем, у него железное алиби.

— Тогда я не понимаю. Все магическое сообщество считает тебя героиней, спасшей их от неминуемого рабства или же гибели. Не мог же кто-то уничтожить твой дом из зависти, верно?

— Я уже ни в чем не уверена, — вздохнула Гермиона. — Могли быть у Волан-де-Морта последователи, которые не носили Чёрную Метку?

— Разумеется, могли. Не думаю, что это были столь же рьяные фанатики, как Пожиратели, потому что, после падения Тёмного Лорда, никто даже не попытался высунуться, отомстить, заявить, что его дело не умерло вместе с ним. Так что мы лишь можем безустанно проверять страну на предмет неконтролируемых выбросов темной магии или умышленного нанесения вреда здоровью маглов или нечистокровных волшебников. К сожалению, мы не имеем права проверить весь волшебный мир Веритасерумом, чтобы выяснить, где находятся мнимые последователи. Мы стараемся делать все, что в наших силах, чтобы защитить граждан. Ты — первая, кто пострадал.

— А ведь я не пострадала, — задумчиво отозвалась Гермиона. — Тот, кто сделал это, явно не покушался на мою жизнь. Я же не скрываюсь, найти меня и попытаться навредить не составит труда никому. Я не понимаю, — отчаянно прошептала она. — В доме точно не было ничего магически ценного, почему тогда…

Гермиона не успела договорить. В кабинет Министра Магии буквально ввалился невысокий пожилой мужчина с испариной на лысине.

— Министр! Из Азкабана был совершён побег!

— Что?! — взревел Кингсли, вскакивая со своего места и с яростью глядя на визитёра.

— Мы только что узнали, — тараторил мужчина, нервно поглядывая на застывшую Гермиону. — Нам пришла анонимная записка с советом проверить тюрьму, мы сразу отправили проверку…

— Почему я узнаю о записке только сейчас, а не сразу после ее получения?! — бесновался Бруствер, с силой сжимая кулаки.

— Мы думали, что это какой-то глупый розыгрыш, записка ведь была анонимной, и никто не может сказать, откуда она появилась. Это не самая плохая новость, Министр…

— Говорите, — рявкнул Кингсли.

— Побег был совершён пять дней назад, — даже несмотря на темную кожу, было видно, как побледнел Министр Магии.

— Какого… Почему тюремщики не сообщили раньше?! Кто сбежал?!

— Сбежали трое: Торфинн Роули, Амикус Кэрроу и Корбан Яксли. Следов взлома не обнаружено, словно их выпустили сами тюремщики. Ключи от камер были в замках, двери распахнуты, а сами камеры, соответсвенно, пусты…

— Пожиратели Смерти… — пересохшими губами пробормотала Гермиона.

— Кто был ответственен за охрану их камер?! Уволить и предать суду, — плевался Кингсли.

— Боюсь, Министр, суд их оправдает.

— С чего бы это?

— Они, видите ли, были под действием Любовного напитка. Самого обычного, который можно купить у Уизли, но несколько усовершенствованного. Его действие длится пять дней, а не один. Когда наши люди прибыли в Азкабан, они обнаружили пятерых надзирателей, которые были ответственны за охрану камер этих Пожирателей, возле одного заключённого, не Пожирателя, к слову. Они наперебой признавались ему в любви, клялись в верности до конца своих дней, сами понимаете. Сейчас трое из них оправились от действия зелья и испытывают сильнейшее похмелье. Двое до сих пор обвиняют нас в том, что мы разлучили их с любовью всей их жизни.

— Какой-то бред, — зло пробормотал Кингсли. — Где они сейчас?

— В наших подземельях, Министр. Мы ожидаем, когда к ним вернётся трезвость мышления, чтобы допросить их.

— Не спускать с них глаз, — зарычал он. — В Азкабан направить мракоборцев для допроса остальных тюремщиков. Усилить охрану там. Наложить дополнительные Оповещающие и Защитные чары, от самых простых до самых надежных, что есть в нашем арсенале. Созвать глав отделов на собрание. Через час. Держать меня в курсе любой, даже самой незначительной новости. Отдать записку в Отдел Тайн, пусть попробуют выяснить отправителя. Исполнять.

— Да, сэр, — бойко ответил мужчина и практически бегом вылетел из кабинета. Кингсли с размаху опустился в своё кресло и закрыл глаза, качая головой.

— Только этого мне не хватало, — застонал он. — Нужно подумать. Провести мозговой штурм. Гермиона, — неожиданно обратился он к застывшей от шока девушке. — Ты — самая выдающаяся волшебница своего поколения. Что ты об этом думаешь? Я крайне надеюсь на твой разум, потому что мой пока в полном смятении.

— Я и не знаю, с чего начать, — хрипло откликнулась Гермиона. — Слишком много вопросов. Почему только трое были освобождены? Почему именно Кэрроу, Яксли и Роули? Как тюремщики позволили себя опоить? Кому это нужно?

— К сожалению, ответ на последний вопрос мы сможем получить, только лишь ответив на остальные, — Кингсли задумчиво изучал собственные ладони. — Были освобождены Пожиратели Смерти — значит, им помог один из приспешников Волан-де-Морта. Не могу представить, чтобы они были ещё кому-то нужны.

— Согласна. Побег произошёл пять дней назад, скорее всего, мой дом был спален ими. Но тогда я тем более не понимаю, почему на меня не покушались. Они прекрасно знают, что я помогала Гарри в устранении их Лорда, было бы логичнее меня убить.

— Видимо, есть у них причины пока оставить тебя в живых. Как хорошо, что мы узнали обо всем до того, как ты пострадала, — он вздохнул. — Нужно тебя обезопасить. Когда возвращаются Гарри и Уизли?

— Завтра на рассвете. Предлагаете прятаться у них?

— Однозначно. Либо на площади Гриммо, штаб был отлично защищён во время войны.

— Гриммо уже не вариант, Яксли знает, где это находится.

— Точно. Тогда прямо после нашего разговора отправляйся в Нору. Думаю, Молли и Артур не обидятся, если ты переночуешь там без разрешения.

— Но, Кингсли… А Малфой? — Гермиона запнулась и покраснела. — Что, если и он в опасности?

— Не знаю. Не думаю, что он может быть им полезен. Во-первых, в разгар битвы за Хогвартс он резко сменил сторону, предав их. Во-вторых, на его квартиру и него самого наложено столько заклинаний, что они не рискнут сунуться к нему.

— Я должна его предупредить, — взволнованно вскочила Гермиона. — Он не должен ни шагу делать из квартиры. О, если его квартира так надёжна, я могла бы остаться у него, — она с надеждой взглянула на ухмыльнувшегося Бруствера.

— Если они пронюхают, что ты там, их ничего не остановит. Судя по всему, ты являешь для них ценность, и они рискнут, чтоб тебя заполучить.

— Все это как-то не вяжется, — Гермиона вернулась на свой стул и зябко потёрла свои плечи. — Если я — их цель или одна из них, почему я все ещё жива? Свободна?

— Мы не можем знать их мотивов, Гермиона. Давай подумаем… Что ты знаешь о сбежавших?

— Ну, — она задумалась. — Роули с Долоховым напали на нас с Гарри и Роном в магловском кафе, вы должны это помнить. Насколько я знаю, он был не самым приближенным к Волан-де-Морту, но все же сыграл немалую роль в войне. Во время битвы за Хогвартс случайно убил одного из Пожирателей, что выдаёт его импульсивность. Наверное, это все.

— Добавить нечего. Я все это знаю, и у меня нет никакой другой информации. Яксли, думаю, обсуждать бессмысленно.

— Это точно, — ехидно отозвалась Гермиона. — Из этих троих он — самый опасный. Один из приближенных Тёмного Лорда, возможно, даже наравне с Люциусом Малфоем. Кстати, почему он не подвергся Поцелую Дементора? Неужели его «заслуги» нельзя сопоставить с малфоевскими?

— Визенгамот установил, что он искренне раскаивается в совершенных поступках, так что его приговорили просто к пожизненному заключению, — проворчал Кингсли. — Хотя я пытался убедить суд, что этот ублюдок заслуживает трех Поцелуев, они отчего-то ему поверили. Он ведь шпионил за всем Министерством! Сама вспомни, что он творил. Один фонтан «Магия-сила» чего стоит.

— Когда мы бежали из Министерства, он зацепился за меня в момент трансгрессии, и Фиделиус перестал защищать нашу штаб-квартиру, — зачем-то вспомнила Гермиона. — Это к вопросу о том, что Гриммо больше не может называться безопасным местом, несмотря на все те изменения, которые провёл там Гарри.