Мой проводник

— Эй, ты что, плачешь? — изумился Драко. — И что ты себе там придумала?

— Ничего я не придумывала, — огрызнулась Гермиона, зло утирая слезы. — Уж извини, что я не одна из твоих шлюх, не могу умело тебя удовлетворить.

Драко ошарашено смотрел на пунцовую девушку, не желая верить своим ушам.

— Ты дура? — тихо спросил он.

— Зато ты умный.

— Помолчи и дай мне закончить. Я — не самый романтичный человек в мире, но даже я понимаю, что это лучше сделать с человеком, которого любишь. По крайней мере, в первый раз. И не думай, что я это все говорю, потому что…не хочу тебя. Ты сама все чувствовала. Просто… Черт, Грейнджер, я впервые в жизни забочусь не о себе, так что, будь добра, заткнись и умиляйся.

Лицо Гермионы озарила широкая искренняя улыбка, которая ей невероятно шла. Она нежно коснулась лица Драко ладонью и с благодарностью заглянула ему в глаза.

— Даже и не знаю, что тебе ответить…

Дверной звонок оборвал ее на полуслове. Гермиона с ужасом посмотрела на Драко и моментально скрылась в ванной. Малфой поправил болезненно пульсирующий член и пошёл встречать нежеланного в такой момент гостя.

Забини.

— Привет, дружище, — Блейз с печальной миной взглянул на Драко. — Слышал про Нарциссу. Маме утром пришло оповещение о похоронах. Прими мои соболезнования.

— Спасибо, Забини. Заходи, — Драко проводил однокурсника на диван. — Будешь что-нибудь?

— Нет. А что…

Из ванной, переминаясь с ноги на ногу, вышла Гермиона во вчерашнем платье. Не глядя на парней, которые провожали ее взглядом — один с недоумением, другой с теплом, — она пробиралась по стенке к выходу, прижимая к себе сумочку и бормоча:

— Я…это…пойду, не буду мешать. Завтра в девять у меня, нужно будет подготовиться. Блейз, привет, — уже из-за закрывающейся двери выкрикнула она.

Забини перевёл изумленный взгляд на ухмыляющегося Малфоя.

— Я что, помешал?

— Почти, — неопределённо махнул рукой Драко. — Забудь. Все нормально. Пэнси, Тео и Грег знают?

— Не думай даже заговорить мне зубы.

— Забини, закрыли тему. Я не буду это с тобой обсуждать.

— С каких это пор ты стал таким скрытным? Мерлин, Малфой, это же Грейнджер!

— Слишком много фамилий в одном предложении.

— Несколько дней назад ты плевался ядом только от одного ее имени, а сейчас она выходит из твоей ванной…

— Я попросил закрыть тему, кажется.

— Хорошо. Отвечая на твой вопрос, Паркинсон, Нотт и Гойл знают, все завтра будут. А ты? Что вообще случилось с Нарциссой?

***

И снова этот идиотский внутренний диалог не даёт ей никакого покоя.

Гермиона уже битый час сидела перед телевизором, не вникая в суть передачи. Тело все ещё чувствовало его прикосновения. И они были… Гермиона не была уверена, что существует слово, которым можно было бы описать все то, что он делал с ее телом. Крышесносные. Будоражащие. Возбуждающие.

Она была уверена, что, если бы она не струсила, все бы случилось. Сейчас она даже чувствовала легкое разочарование от того, что не пошла до конца. Она действительно готова была отдать свою девственность Малфою.

Мерлин, что за гребаное наваждение! Что происходит вообще? Она уже решила для себя, что он ей нравится, но не настолько же, чтоб спать с ним. Или…она успела влюбиться?

Нет, определенно нет. Чушь какая-то. Она бы поняла. Она ведь уже была влюблена, в Рона. А это все и близко не было похоже на то чувство. Это была скорее…похоть. Он свёл ее с ума своими действиями, и ее мозг просто отключился.

Почему же она тогда ни разу не испытала ничего подобного, когда целовала Рона?

Сердце яростно кричало ей ответ, но разум отказывался его принимать.

Ещё раз судорожно вздохнув, вспоминая сегодняшнее утро, Гермиона решила отвлечься от таких мыслей и начала заниматься уборкой.

В доме уже все сияло, когда наступил вечер. Тёплые летние сумерки уже завладели Лондоном, укрывая его своим спокойствием. Умиротворение пришло и к Гермионе, которая безрассудно скучала по одному заносчивому блондину. Она пыталась вызвать в себе хоть каплю сожаления, думая о Роне и о том, как это несправедливо по отношению к нему, но ей ничего не удавалось.

Она засунула готовый мясной пирог в духовку, чтобы подогреть его, и подумала, что пора бы научиться готовить.

Громкий стук в дверь заставил ее нахмуриться. Кто мог ее побеспокоить в такой час? Гермиона вытерла руки о кухонное полотенце и прошла открывать. Сердце сладко замерло. На пороге стоял тот, о котором она не могла перестать думать вот уже две недели. Не считая тех десяти дней, когда она его искала.

— Малфой? — Гермиона старательно пыталась скрыть свою радость от его появления.

— Грейнджер, — в тон ей ответил Драко.

— Ты что тут делаешь?

— Ты сама меня позвала.

— Да, завтра к девяти.

— Я побоялся проспать, — нагло соврал Драко, беспечно покачивая небольшой дорожной сумкой. — А тут ты точно меня разбудишь.

— Ты хочешь…остаться на ночь? — запнувшись, севшим голосом спросила Гермиона.

— Вообще-то, ты мне должна. Не далее, как сегодня ночью ты спала в моей постели. Как вежливая девушка, ты обязана предложить мне остаться, раз уж я пришёл. Или хотя бы пригласить войти.

— Да, извини, проходи, — Гермиона мысленно благодарила Мерлина, что ей пришло в голову прибраться.

— Чем тут так вкусно пахнет? — он повёл носом, небрежно бросая сумку возле порога и следуя за ароматом.

— Мясным пирогом.

— Чудно, я как раз очень голоден.

Гермиона, стараясь не слишком широко улыбаться, жестом указала на кухню и проследовала за парнем.

***

— Очень неплохо, — похвалил Драко, доедая второй кусок.

— Это не я готовила, — призналась Гермиона, рассматривая собственную ладонь. — Если честно, то верх моего кулинарного мастерства — бутерброд.

— Неужели существует область, в которой Гермиона Грейнджер не совершенна? — Драко наигранно пораженно смотрел на нее.

— Впервые слышу от тебя свое имя, — после некоторого молчания сказала Гермиона.

— Это оказалось гораздо хуже, чем я думал, — ухмыльнулся парень.

— Заткнись, Малфой. Не забывай, мы в моем доме, и тут я вполне могу пользоваться магией, — шутливо пригрозила она ему.

— В таком случае, в следующий раз останемся у меня.

Гермиона застыла, словно громом пораженная. Малфой, казалось, тоже только что понял, что сказал, и взглянул на девушку. Некоторое время они сверлили друг друга взглядами, ожидая, пока кто-нибудь из них не решится нарушить молчание. Драко не выдержал первым.

— Где я могу лечь?

— Я постелю тебе в гостевой, — тихо сказала Гермиона, по пути вспоминая, что гостевая комната находится как раз возле ее. Обреченно прикрыв глаза, она поднялась на второй этаж, захватив с собой чистое постельное белье.

— Здесь неплохо, — отметил Драко, поднимаясь за ней.

— Спасибо. Мы с родителями оборудовали эту комнату как раз незадолго до начала войны.

— Ты ведь накладывала на них Обливиэйт?

— Накладывала, — кивнула девушка. — Я тоже думала об этом. Что им могло грозить то же, что и твоей маме. Не знаю, что их спасло. Может то, что они — маглы. И то, что заклинание накладывал человек, который их искренне любит. Я не знаю. В любом случае они живы, слава Мерлину. Извини, — смутилась девушка.

— Не за что прощать. Ты правильно сказала. Слава Мерлину, что они живы.

Гермиона с благодарностью взглянула на задумчивого парня и кивнула на кровать.

— Готово. Ванная за той дверью. Подъем в восемь утра.

— Хорошо. Спокойной ночи, Грейнджер.

— Спокойной ночи, Малфой.

Гермиона ушла в свою спальню и открыла шкаф. Уже вытащив свою любимую безразмерную пижаму, она нахмурилась, критично оглядела ее и положила обратно. Сейчас как нельзя кстати ей пригодился шелковый пеньюар цвета марсала, подаренный ей мамой на семнадцатилетие. Тогда ее смутил такой подарок, но теперь она искренне благодарила прозорливую маму. Не то, чтобы она рассчитывала на что-то этой ночью, но быть во всеоружии не помешает.