Мой проводник

— Не ждал, а? Забыл своего лучшего друга, сукин ты сын?

— Как ты узнал, где меня искать? — спросил Малфой, жестом приглашая друга войти.

— Мое любящее сердце привело меня к тебе, — загадочно протянул Забини и отмахнулся: — Какая разница? Главное, я здесь.

— Нет, серьезно? Ты же наверняка знаешь о приговоре, мне нельзя…

— Вот именно, ТЕБЕ нельзя, а мне эти придурки в сливовых мантиях ничего не запрещали. Гениально, да? — он постучал указательным пальцем себе по лбу. — Забей. Считай, сова на хвосте принесла. Ну и дыра, — протянул он, осматриваясь.

— Да уж, не Мэнор, но я почти привык, — согласно кивнул Драко, усаживаясь на диван. — Как ты? Сто лет не виделись!

— Все по-старому, — пожал плечами Блейз, с размаху падая рядом. — Ладно, этот диван не так уж плох. Обновил уже его, а, чертяга?

— Ты это о чем? — равнодушно спросил Драко, судорожно размышляя, мог ли Забини узнать про Грейнджер.

— Неужели не оприходовал ни одну магловскую красотку? Не верю ни единому слову.

— Нет, — поморщился Малфой. — Я на этапе изучения контингента.

— Потом расскажешь, а? Вдруг они погорячее наших будут, я себе тоже парочку заведу, — загоготал парень.

— Расскажу, — вслед за другом рассмеялся Драко. — Как Пэнси? Тео? Грег?

— Очумеют, когда я им расскажу, что нашел тебя, — склонившись к другу, доверительно прошептал Блейз. — Соскучился по нашим слизеринским посиделкам, да?

— Не представляешь, как. Что это там у тебя? — Драко покосился на бумажный пакет, стоявший на кофейном столике.

— А, заметил, да? Ну и нюх у тебя, Малфой! Это я принес пару стакашек веселья, вуаля! — жестом фокусника Забини вытащил литровую бутылку огневиски. Драко присвистнул.

— Пару стакашек, говоришь?

— Где пара, там и еще пара. Тащи сюда тару. О, слышал? Я стихами заговорил, и это я еще не пил! — Блейз с предвкушением потер ладони и стал открывать бутылку.

Два часа обмена последними новостями, по три порции огневиски на человека, и сознание Драко потихоньку начало мутнеть. Забини рассказал про школу, про свое назначение Главным старостой, немного сообщил об их друзьях, многообещающе заявляя, что они на него обидятся, если он сам все расскажет.

Затем Малфой с толикой пренебрежения рассказывал Забини о «разных магловских штуках», с удовольствием отмечая заинтересованность друга. Он почувствовал облегчение. До того, как пришел Блейз, он считал постыдным интересоваться чем-либо в магловском мире, оправдывал свое стремление к изучению всего этого тем, что без такой информации ему не выжить. А выжить, согласно решению суда, он был обязан. На самом деле Драко не уставал удивляться и даже подумывал, а не изобрести ли ему что-нибудь в их мире, что-то типа телевизора или микроволновки. В стиральной машине, например, он смысла не видел, гораздо проще очистить одежду заклинанием, но вот телевизор — это что-то с чем-то. Как будто заглядываешь в омут памяти с чьими-то воспоминаниями. Драко решил всерьез задуматься над этим, если, конечно, он когда-нибудь сможет вернуться.

— Ну, дружище, я-то летел к тебе на крыльях любви, думал, что ты тут загибаешься от скуки, а у тебя тут вон что! Велетизор! — он еще раз обошел устройство со всех сторон.

— Телевизор, — самодовольно поправил его Драко. — Я сейчас скажу тебе одну вещь, которая заставит тебя умолять меня подарить тебе телевизор.

— Так-так?

— Поздно-поздно ночью, когда все маленькие маглята уже спят, по одному из каналов можно посмотреть…ух…легкую эротику, — соблазнительным шепотом сообщил Малфой. У Блейза вылезли глаза на лоб, практически в прямом смысле. Он взвыл от восторга, шаря по карманам.

— Так, говори, сколько? Сто галлеонов? Тысяча?

— Успокойся, — хмыкнул Драко, деловито откидываясь на спинку дивана и насмешливо глядя на друга. — Это чудное устройство продается в магазине электроники…или бытовой техники, что-то такое.

Блейз целую минуту ошарашенно смотрел на Малфоя, не в силах вымолвить ни слова.

— Дружище, — тихо сказал он. — Ты меня пугаешь. Откуда ты все это знаешь? Ты здесь гребаные три недели и уже можешь сказать, где и что купить? Как это все работает? Кто ты и что сделал с заносчивым чистокровным Малфоем?

Твою мать. Забини задавал те вопросы, на которые он не хотел отвечать. Просто не мог. Рассказать ему про Грейнджер, которая вертелась тут кучу времени, донимая его своей заботой, значило бы признать, что он в полном дерьме.

И он сделал то, что никогда в жизни бы раньше не сделал. Не признался бы.

Он показал другу энциклопедию для детей. И вынужден был выслушать полчаса гомерического ржача. Все лучше, чем выслушивать издевки по поводу общения с грязнокровкой. Пусть и вынужденного общения. От которого он не получал удовольствие. Ни капельки. Да.

— Да я попал в чертову параллельную вселенную! — то и дело вскрикивал Забини, утирая слезы от хохота. — Дай почитать, а?

Смех, взаимные подколы, горячие споры — и будто бы не было этого суда, этой войны, которая перевернула с ног на голову его мир. Будь они в старом добром школьном подземелье, Драко бы точно решил, что весь этот кошмар ему только лишь приснился, так привычно и спокойно было общаться с другом.

— Ого, — присвистнул Блейз, глядя на часы. — Уже семь. Прости, дружище, но мне пора. У меня сегодня «наиважнейшее знакомство, сынок», — пискляво передразнил мулат свою мать. — Угадай, с кем?

— Даже не знаю… С кем-нибудь из Министерства, кто греет тебе местечко своей задницей?

— Как бы не так. Сегодня маман знакомит меня с новым папочкой.

— Да ладно, — хохотнул Драко. — И с каким по счету? С седьмым? Восьмым?

— Седьмым. Маман говорит, что семь — счастливое число, и уж этот брак точно продлится больше полутора лет. Надо бы заключить с ней пари, на этом можно неплохо заработать, — хмыкнул Забини и ободряюще похлопал друга по плечу. — Не кисни, Драко, я завтра к тебе загляну.

— Иди уже, и не забудь изобразить искреннюю радость от знакомства с папулей.

— Да уж, обязательно. Чао, амиго, — Блейз послал воздушный поцелуй и закрыл за собой дверь.

Да, этот день рождения действительно оказался неплох.

***

Гермиона совершенно не собиралась идти к Малфою. Вот совсем. А то, что она купила ему подарок, еще ни о чем не говорит. Она…она передаст его через Забини, точно. Так и сделает.

Девушка нервно подергивала ногой, краем глаза следя за временем, которое тянулось непозволительно медленно. Мерлин, пусть этот день уже закончится и унесет с собой любой повод наведаться к слизеринскому принцу.

Это определенно самый дурацкий день в ее жизни. Хуже просто не бывает. Строчки в книге пляшут перед глазами, мозг напрочь отказывается воспринимать любую информацию, кроме той, что подсказывает сердце: «Иди! Собирайся и иди к нему! Имей совесть, ты же не оставишь его одного в день рождения?»

Там наверняка Забини. Сидят, отпускают шуточки в ее сторону, как это обычно было в школе. Нет, так не пойдет. Через Блейза она ничего передавать не будет. Выслушивать еще потом подколы на эту тему целый год в их общей гостиной в Башне старост. Увольте.

Она просто пойдет и оставит пакет под дверью. Даже без карточки. Пусть сам попробует догадаться. Или лучше не надо, пусть не догадается. К чему это все вообще.

Все, решено. Она оставит пакет и уйдет. Уйдет навсегда, чтобы ее «прощай» не было впустую. Она не привыкла быть голословной.

Да правда, что ли? А чего ты тогда наряжаешься? Чтобы оставить пакет под дверью, можно идти хоть в ночной рубашке. К чему это миленькое платьице? Достаточно короткое, к слову? Так жарко же. Алло, время вечер, не так уж там и палит солнце. Все равно душно, похолодает часам к десяти, а на сейчас только шесть. А волосы ты выпрямляешь зачем? От обычных кудрей жарко? Давай-давай, браслетик нацепи, ресницы подкрась, умничка. Не выходить же из дома как человек без определенного места жительства. Теперь повтори это еще раз и постарайся сама поверить в эту чушь.