Страница 2 из 74
Лично Гарри радовался, когда приезжала тётушка Мардж, а как же, ведь с ней прибывали бульдоги, совершенно потрясающие существа, криволапые, широкомордые, слюнявые и ласкучие до предела, и как ни приедут, тут же начинают гоняться за мальчишками, чтобы облизать и приласкаться. Дадли спасался от них на чердачной лестнице, а Гарри — на дереве, ну, по крайней мере на том, на которое мог забраться. Это можно было наблюдать на улице, и, понятное дело, сторонние наблюдатели подчастую неправильно понимали ситуацию, Арабелла Фигг, например, всегда думала, что бедного сиротку Гарри гоняют злые и кровожадные псы, только и мечтающие, что порвать мальчонку. Кроме этого, торопыга Фигг видела, как малыш Гарри подстригает розовые кусты в саду под неусыпным оком грозной и непреклонной тётки, и слышала, как та сердито покрикивает:
— Да поаккуратней, урод! Ну кто ж так режет, осторожней держи!
И дура Фигг второпях решает, что Петунья переживает за свои драгоценные розочки, а не за руки неуклюжего Гарри. И она торопливой рысью, роняя тапки, несется в дом писать письмо Дамблдору о том, как плохо обращаются с мальчиком.
И невдомек ей, что на деле всё наоборот. Даже жаль, что она никогда не заходила к Дурслям в дом, ведь там была совсем другая картина: после традиционного вечернего чая семейство Дурсль собиралось в гостиной перед телевизором, тетушка Пэт на диванчике — смотреть новости шоу-бизнеса, дядя устраивался в широком кресле с газетой в руках, чтобы посмаковать спортивные новости, в другом, таком же широком кресле умащивала свои грузные телеса тётушка Мардж с вязаньем, из теплой верблюжьей шерсти она вязала шарфики племянникам, а сами племянники, Гарри и Дадли, сидели на ковре перед диваном и играли с молодыми пока бульдогами Злыднем и Генералом Плантом.
Нормальная, вполне обычная семья, нормальные отношения, всё идеально на первый взгляд.
Эх, Дамблдор, Дамблдор… ну как же ты не подумал о согревающих чарах? Зачем ты оставил малыша на обледенелом порожке, неужели сложно было позвонить или постучать в дверь?
Несмотря на коротенькое затишье перед школой, магия Гарри всё-таки пробуждалась в стрессовых ситуациях. Один раз учительница природоведения придралась к неровному почерку первоклассника Гарри Поттера и визгливо стала вопрошать, тряся тетрадкой перед лицом мальчика:
— Мистер Поттер, ну что это такое?! Почему вы пишете как курица лапой?
Гарри с недоумением смотрел на эту великовозрастную дуру и искренне недоумевал, она что, действительно не видит, что перед ней человек с ограниченными возможностями? От несправедливой и неожиданной обиды хотелось плакать, но маленький шестилетний мальчик отчаянно крепился и мстительно представлял себе, что у мисс Уолш синие волосы, которые вдруг и правда посинели — каштановые кудри ни с того ни с сего приобрели ядовито-голубой цвет. Потом был непонятный и быстрый полёт на крышу столовой, когда Гарри, убегая от банды второклассников, свернул в тупик и оказался перед препятствием в виде мусорных баков. Однако не успел он подумать о чем-то, как в глазах на какое-то короткое время потемнело, а в следующий миг он обнаружил себя на крыше столовой, совершенно не представляя, как там очутился. Обо всем этом Гарри честно рассказал тёте и робко спросил, знает ли она, в чем дело. Петунья Дурсль помолчала, подумала и решилась:
— Ты волшебник, Гарри. Твои мама и папа были магами, и их убил злой колдун. Я поэтому ничего не говорила тебе, Гарри, и я очень не хочу, чтобы ты уезжал в ту школу, в которой обучают молодых магов. Но ничего не поделаешь, магия проснулась в тебе и это значит, что тебе всё-таки придется уехать в Хогвартс, когда оттуда придет письмо.
Уж чего-чего, а такого ответа Гарри точно не ждал. Он — волшебник? Совсем-совсем как в тех сказках про чародеев, принцесс и рыцарей? Ну ничего себе… А школа, значит, специальная, что-то ему не хочется туда, это всё равно, что в интернат уехать. И Гарри взволнованно проговорил, заглядывая тёте в глаза:
— Тётя! А давай уедем далеко-далеко?
— А что? И попробуем! Вот придет письмо, тогда и уедем!
И тётя Пэт взъерошила племяннику темные волосы, потом притянула его к себе и крепко обняла. Гарри тоже крепенько, как только мог и насколько позволяли слабенькие и неловкие ручки, обнял любимую тётушку за шею.
Комментарий к Первая глава. Трагедии в доме на Тисовой Обращаюсь к вам, дорогие товарищи читатели! Так как автор заявки не оставил ничего конкретного насчет Дамблдора, то у меня к вам вопрос: каким его сделать? Дамбигадом или гудом, или старым маразматиком, страдающим склерозом? Полагаюсь на вашу помощь и поддержку, дорогие мои друзья. Не откажите в помощи, помогите мне начать новую историю, которую я хочу написать вместе с вами! С искренними любовью и уважением, автор.
====== Вторая глава. Бегство от писем ======
Прошло ещё немного времени, мальчики подросли, и настал одиннадцатый день рождения у Дадли, который решили справить прогулкой по Лондону, в частности по Лондонскому зоопарку.
Утро началось с того, что тётя Пэт постучала в каморку к Гарри и визгливо прокричала:
— Вставай, мальчишка. Живо!
Гарри с трудом продрал глаза, пытаясь прогнать остатки сна, в котором ему почему-то снился летающий мопед, и сипло проговорил:
— Хорошо… хорошо, встаю.
— И поторопись. У Дадлика день рождения и всё должно быть идеально, — с этими словами тётя ушла на кухню, а Гарри глухо застонал. Ну конечно! День рождения! Как он мог забыть?
И он, торопливо вскочив, принялся одеваться, мимоходом стряхивая с одежды пауков, коих много было в чулане под лестницей. Да, Гарри всё ещё спал здесь, потому что за годы привычка только окрепла (а детские привычки, как известно, самые верные и прочные), и кроме того, Гарри все ещё помещался в чулане, так как сильно отстал в развитии и в свои десять выглядел на восемь. Был он худенький, узкоплечий, с тоненькими руками и ногами, острыми локоточками и коленками, темно-каштановые волосы вечно лохматились и прикрывали зигзагообразный шрам на лбу, похожий на разряд молнии. Этот шрам Гарри сначала любил, пока тётя не объяснила ему, как именно он появился, а появился он, когда его родители погибли от руки темного мага. После этого Гарри, понятное дело, перестал гордиться странным росчерком над правой бровью.
Одевшись в просторные короткие штаны и такую же рубашку-мустанг в черно-синюю клеточку, он принялся обуваться в сандалии, ремешки которых более-менее умел застегивать самостоятельно. Ох и намучилась тётушка с подбором подходящей ему по размеру одеждой! Дело в том, что Гарри кардинально не переносил прикосновений, никаких. Так что в гардеробе не было ничего тесного и обтягивающего, никаких ремешков, лямок и — упаси Боже! — шнурочков. Шнурки Гарри завязывал очень трудно и долго, на каждый ботиночек тратились по десять-пятнадцать минут, не меньше. Таким образом, в личном гардеробе Гарри присутствовала одежда на один-два размера больше, простая и практичная обувь безо всяких финтифлюшек, цепочек-шнурочков-фенечек…
Войдя на кухню, мальчик обнаружил Дадли, тот мрачно созерцал гору ярких пакетов и коробок, присланных многочисленными папиными родственниками и коллегами по работе. Что ж, Гарри понимал его уныние, мало какой толстый мальчик обрадуется гоночному велосипеду и скейтборду, которые, судя по открытке, прислал из Америки Бенджамин Дурсль, какой-то троюродный брат Вернона. А всего подарков было насчитано ни много ни мало тридцать семь и ещё два Дадли собирался получить в городе от мамы с папой. Сам Гарри уже сделал подарок, слепил из пластилина черепашку, точную копию живой. И она, кстати, понравилась Дадли, он очень ценил маленькие и скромные подарочки от кузена, потому что они сделаны его собственными руками, от всего детского сердца и от всей души. А такое даже тугодум-Дадли понимал.
После завтрака все погрузились в семейный форд-седан дяди Вернона и поехали в Лондонский зоопарк, с ними ещё была миссис Полкисс со своим сыном Пирсом, тощеньким замухрыжкой, похожим на крыску, но со спокойным и мирным характером, каким, впрочем, и обладают декоративные белые и пегие крысы в отличие от диких подвальных пасюков. Приехали в Лондон; мальчишки с интересом вертели головами, старательно глазея на красочные витрины магазинов, и всей душой желали заглянуть в какой-нибудь супермаркет, на дверях которых красовались зазывные и манящие рекламные надписи вроде: «Всесокрушающий Ральф — только у нас!» и «Космос каждый день — победи пришельца!» Ух, как рвались мальчишечьи сердца и души туда, в таинственные залы с игровыми автоматами. И тётя Пэт, как ни боялась «одноруких бандитов», всё же допустила пацанов в один такой игральный рай, потому что день рождения сына — это святое.