Страница 27 из 27
Сэм постоял, прислушиваясь, но было подозрительно тихо. Он вздохнул.
По тому адресу, куда направил его Дин, он, разумеется, не пошел. После заверений, что у шерифа нет сомнений в их благонадежности, опасаться ему было нечего, а вопросы не давали покоя. С одной стороны, ему не было дела до того, что случилось и почему, с другой… С другой он считал себя вправе узнать хотя бы часть правды.
Уже выйдя из мотеля он сообразил, что даже не умылся, но легкомысленно на это наплевал. Он шел по улице и чувствовал, как припекает в последнем приступе щедрости солнце. Сэм рассеянно улыбался прохожим. Туман пропал, и город словно пробудился и больше не имел такой унылый и обреченный вид.
На диване, как и вчера, спал Вилли. У Сэма возникло ощущение дежавю.
Шериф Бреннан стоял у окна, задумчивый, усталый, но явно довольный, и смотрел на кактус, украшенный четками Бьюлы. Сэм был готов поклясться, что кактус немного ожил.
Шериф обернулся.
— А, это ты, — без приветствия сказал он. — Заходи. И что хочешь мне говори, но он позеленел. — Шериф кивнул на кактус. — Кофе?
— Нет, спасибо, — пробормотал Сэм. «Он вообще спит когда-нибудь?» — подумал он. Выглядел шериф довольно бодро, хотя ночь у него, определенно, выдалась не из легких. — Как мистер Лавгуд?
— Не знаю, — шериф помрачнел, — был без изменений час назад. Он сейчас в клинике штата. Прогнозы… да нет никаких прогнозов, — он вздохнул. — Будем надеяться, что он выкарабкается.
Он все-таки поставил перед Сэмом чашку с кофе и сел.
— Ждешь рассказа? — он улыбнулся. — Думаю, ты и сам мог обо всем догадаться.
— Точно я знаю, что никакого Джиперс-Криперса нет, — осторожно начал Сэм. — Но вы внезапно решили, что Лавгуд… что Бьюла не врет.
— Не внезапно. — Шериф стал серьезным. — Что ты, парень, я же был о тебе лучшего мнения. — Он засмеялся. — Я знал ровно то же, что и ты, когда понял, что мистеру Лавгуду угрожает опасность.
Сэм таращился на него и нещадно при этом тупил.
— Ты обратил внимание на ее сережки?
— Красивые, — Сэм не понимал, к чему клонит шериф. — Немного странные.
— Чем?
— Формой. И… мне показалось… — Сэм запнулся. Шериф покивал, подбадривая его. Сэм видел, что шериф очень хочет подтолкнуть его к тому, чтобы он сам дозрел до правильного ответа. — Тяжелые. Я взял одну в руку. Вы же видели.
— Я тоже, — сказал шериф, — и ты тоже это видел.
Сэм озадаченно потер лоб.
— Временами мне казалось, что одна сережка тяжелее другой. Как будто та, которую дала мне Бьюла, оттягивала ей ухо больше, чем вторая.
— Он тяжелее стекла, — улыбнулся шериф.
— Кто?
— Рубин. — Шериф поднялся. — Пей кофе, я сварю себе еще. Да, парень, рубин. Полагаю, очень редкого качества. Не сказать, чтобы я был знаток, но карат стоит тысяч пять долларов, а то и больше. Этот размером почти дюйм, значит, весит почти полторы унции. Да, — шериф обернулся с Сэму, и на лице его играла довольная ухмылка, — я, как вернулся, кое-что посмотрел. На мое счастье, моя жена заведует местной библиотекой. Девочка носит в ухе как минимум двести тысяч долларов. И это если ее камень не имеет иной ценности, кроме формальной.
— Сердце, — вдруг осенило Сэма. — Она подарила ей свое сердце.
— Она подарила ей свое сердце. Та самая Мномонга, или как ее там, в благодарность за спасение внука. Думаю, что Бьюла сама не знала, какое сокровище носит как обычную побрякушку. А вот отец ее знал, полагаю, что он и оправил рубин как пару к обычной стекляшке. Самое надежное место — ушки его дочери, с условием, что она будет эти сережки беречь.
Шериф занялся кофе. Сэм пытался сложить последние детали паззла.
— А кто был тот человек? — спросил он. — Тот, кто все это затеял?
— Это выяснит полиция штата, — не оборачиваясь, отозвался шериф. — Моя версия — тот самый дядя, который прислал Бьюле мяч. Он же англичанин.
Шериф замолчал, а Сэм нетерпеливо кашлянул.
— Вчера, когда я вас выпроводил, попросил Вилли кое-что уточнить в одной из адвокатских контор. Если тебе будут интересны юридические тонкости, сможешь узнать их и сам… Мы не знаем, когда Пандора Лавгуд получила этот камень в подарок, но знаем, что она умерла, и ее наследниками стали муж и дочь. Доля пережившего супруга при наличии детей составляет сорок тысяч фунтов, кроме того, супруг получает в доверительное управление половину остального имущества. А единственной ценностью, видимо, был этот камень.
Шериф повернулся, держа в руках чашку. Сэм, вспомнив о традициях гостеприимства, тотчас отпил свой кофе.
— «Суету и ложь удали от меня, нищеты и богатства не давай мне, питай меня насущным хлебом», — на память процитировал шериф. — Моя мать была довольно набожной. Соломоновы притчи. Этот человек был тысячу раз прав.
— Значит, этот Джиперс должен был добиться смерти мистера Лавгуда и признания его дочери сумасшедшей, — подытожил Сэм. — И все права на камень перешли бы к нему. Именно так и именно в таком порядке.
— Полиция штата выяснит все, я надеюсь, — повторил шериф. — Мне, конечно же, сообщат. Может, ты хочешь, чтобы я потом сообщил тебе результаты следствия?
Сэм задумался.
Это было заманчиво — узнать, чем все закончилось. Кто виноват, и прав ли шериф Бреннан в своих догадках. И что ждет Бьюлу, и выживет ли мистер Лавгуд. И для этого нужно было так мало — дать шерифу адрес кампуса колледжа. Вернуться туда и ждать.
Но Сэм уже принял решение. Он знал, что писать ему будет некуда.
— Спасибо, — искренне сказал он, поднимаясь. — Я… — слова куда-то пропали, потому что сейчас совершенно постороннему человеку он должен был озвучить то, в чем так и не успел, или, точнее, не сумел пока признаться брату. — Я уверен, что вы правы. Надеюсь, что с мистером Лавгудом будет все хорошо. И с его дочерью тоже.
— Как скажешь, — покачал головой шериф, и в его глазах блеснули странные искорки.
— Я только хотел… еще спросить, — решился Сэм, — это ведь Дин уговорил вас взять нас с собой, так?
— Так. — Шериф улыбнулся уже открыто. — Твой брат, конечно, городил совершенную чушь, но у меня не было времени с ним пререкаться.
Сэм замер, ожидая любого коварства.
— Не стоит стесняться своей работы, — как ни в чем не бывало, продолжал шериф, а Сэм чувствовал, что напрасно встал, ибо его перестали держать ноги. — Даже если ты так называемый журналист, который продает в газеты всякую фигню вроде обнаружения следов Бигфута или логова оборотней. В конце концов, если люди верят в сказки, кто-то должен им их рассказывать.
Сэм вышел на улицу, ощущая, как куда-то уходит усталость и тоска. Он не стал размышлять над этим, и не потому, что боялся вдруг изменить решение, а потому, что подумал — Дин не тратил бы время на пустые рефлексии.
Он шел по направлению к центральной улице, улыбаясь сам не зная чему и точно зная, что, как только повернет за угол супермаркета, увидит сверкающую черную машину и неподражаемую ухмылку брата. И, гордо облокотившись на крышу «Детки», Дин небрежно скажет:
— Поехали, малыш Сэмми. Нас ждут великие дела.