Страница 59 из 90
- Я знаю парня, от которого жена ушла к другому. Вышла замуж, родила ребенка. А потом развелась и вернулась к нему. И они снова поженились. Я как-то спросил его под рюмку, не думает ли он о том, что жена была столько времени с другим мужчиной. Сначала он ответил матерно. Потом сказал, что все равно она в итоге с ним. А потом опять матерно, и очень крепко. Давай закроем эту тему, ладно?
Я молча кивнула. Мы допили пиво и пошли домой.
Ночью, когда Вадим уснул, я снова и снова прокручивала в голове этот разговор. Иногда мне казалось, что все обойдется. Люди не могут долго жить в напряжении, и даже самое противное, отвратительное со временем оказывается в дальних чуланах и подвалах. Да, оно может иногда всплывать, но не висит перед глазами постоянно, как похабный вирусный баннер на экране монитора. Я постараюсь обо всем забыть – если, конечно, можно забыть о том, что и так не помнишь.
Но потом всплывала банальность – что все тайное рано или поздно становится явным. И странно, что до сих пор еще не стало. Видимо, время еще не пришло. Может быть, именно тогда, когда у нас снова все станет хорошо…
На следующий день после работы я поехала к Нине, которая заказала в интернет-магазине примерку миллиона разных осенних тряпок и хотела, чтобы кто-то помог ей оценить и выбрать. Алла все еще болела, Кира снова работала допоздна, поэтому пришлось мне.
Поскольку на бесплатную примерку отводилось не так уж много времени, разговаривать нам было некогда. Я открывала коробки и пакеты, расстегивала молнии и пуговицы, откладывала в сторону то, что не подошло. Когда курьер уехал, мы еще раз со вкусом рассмотрели все выбранное и уселись пить чай.
- Маринка тебе не звонила? – спросила Нина, размешивая в чашке сахар.
Я рассказала о сброшенном звонке и о том, что это здорово меня беспокоит.
- Да, неудачно вышло, - согласилась Нина. – Черт, я все эти годы удивлялась, как ты вообще с ней дружишь. И Алка тоже. Если честно, мы ее терпели только из-за тебя.
- А зачем Алка тогда ее на день рождения пригласила, когда мы с ней перестали общаться? – удивилась я. - С Маринкой?
- Ты ничего не путаешь? – нахмурилась Нина. – Когда это было?
- Четыре года назад.
- Лер… Четыре года назад Алка вообще день рождения не отмечала, у нас тогда бабушка умерла. И я что-то не помню, чтобы вы с Маринкой надолго ссорились.
- Может, и путаю, - согласилась я, спохватившись, что здесь, в этой реальности, все могло быть не так. – Не ссорились, но было такое, что почти не общались.
- Ну, мы об этом ничего не знали.
- Нин, почему я с ней дружила – это отдельная песня, долго рассказывать. Так уж… исторически сложилось. Может, потому что неловко было ее оттолкнуть, когда у нее проблемы были. После первого развода, после второго.
- Вот как? – Нина задумчиво крутила в руках ложку. – А мне казалось, все дело в том, что она слишком много о тебе знает.
- Я тебя умоляю, - не слишком убедительно засмеялась я. – Какие у меня тайны? Все как на ладошке. Семья, работа. Даже завалящего любовника нет.
- Да? Ну ладно. Просто последние года два… да какие там два, больше, гораздо больше. В общем, было такое ощущение, что ты какая-то… странная, что ли. Не такая, как раньше. Как будто что-то скрываешь. Вот мы с Алкой и думали, что у вас с Маринкой какие-то тайны. По правде, не очень приятно было.
- Если честно, Нин, у нас не очень хорошо было с Вадимом. И я никому не говорила.
- Ну да, - с обиженным видом кивнула Нина, - как же, испортить имидж девочки, которую облизала удача.
- Да нет, не в этом дело, - я покачала головой. – Просто не люблю, когда меня жалеют, сочувствуют. Понимаю, что это вполне может быть от чистого сердца, но все равно как-то…
- Да, Соболева, ты такая. Ладно, что поделаешь. Сейчас-то у вас как?
- Вроде нормально.
- Вроде или нормально? – Нина обеспокоенно наморщила лоб.
- Нормально, нормально.
- А Маринка знала?
- Я ей не говорила, но, наверно, догадывалась. Если уж стала так откровенно на него вешаться.
Подумав, Нина потянулась за телефоном.
- А давай-ка я ей звякну, - сказала она, листая записную книжку. – Узнаем, чем красавица наша дышит.
Маринка взяла трубку, и Нина включила громкую связь. Сначала они поболтали немного о всяких нейтральных вещах, потом Нина плавно перевела разговор на меня. И тут Маринку, которая, похоже, была хорошо под мухой, начало клинить. Эта зараза, сказала она, совсем оборзела, не хочет с ней разговаривать, сбрасывает звонки и вообще свое еще получит. Отольются кошке мышкины слезки. Нина попыталась выяснить, в чем дело, но внятного ответа так и не получила – кроме того, что Соболева тупая сука, которая скоро будет горько плакать.
- И ведь заметь, - сказала я мрачно, когда Нина закончила эту содержательную беседу, - я с ней не ссорилась, не ругалась. Последний раз мы виделись на дне рождения. Насколько я помню, там все было мирно.