Искушение любовью

– Не знаю, поможет ли это в ваших поисках,  – сказал Брюс-Джонс, протягивая руку к куртке,  – но они вели переписку.

Алекс резко повернул к нему голову.

– Кто? Близнецы?

Брюс-Джонс вынул из кармана куртки пачку писем и протянул Алексу.

– Довольно неопределенное указание, однако это все, что есть. Никого из тех, с кем они переписывались, мы, конечно, не знаем. Но ведь могут они в поисках убежища отправиться к кому-то из своих корреспондентов?

Алекс взял пачку и приступил к исследованию. Всего было восемь конвертов, несколько из-за границы. Некоторые имена показались знакомыми. Он нахмурился, пытаясь что-то вспомнить, потом поднял глаза на Брюса-Джонса.

– Вы читали это?

Секретарь улыбнулся:

– Те, что на английском. Они необычны, не правда ли?

Алекс кивнул и вновь сосредоточился на письмах. Его внимание привлек конверт со знакомым именем в обратном адресе – Каролина Гершель. Письмо было на немецком. Более того, оно чуть ли не полностью состояло из математических уравнений.

– Что ж,  – сказал он, просмотрев еще несколько адресов отправителей писем,  – с этого и начнем.

– Пожалуйста, и обо мне не забывайте,  – попросил Брюс-Джонс, нахмурившись. – Понимаю, что маркиз кажется непробиваемым, но рано или поздно он тоже захочет выяснить.

– Как вам будет угодно,  – произнес Алекс, внимание которого уже было захвачено письмом от Пьера Лапласа, который рассказывал что-то о черных дырах. – Я дам вам визитку… О нет, подождите. Они наверху, в моей комнате. Я схожу, Ча?

Алекс отодвинул стул, встал и вопросительно посмотрел на друга.

– А я пока буду твоей компанией, Брюс-Джонс,  – мгновенно отозвался Чаффи, дергая головой и подмигивая.

Теперь Алекс мог отсутствовать столько, сколько позволяет ситуация. Это была их давно проверенная тактика. Если Чаффи подавал сигнал, это, как правило, означало, что настало время оставить его поболтать с интересующим их человеком наедине. Крайне редко бывало, чтобы за это время он не выведал что-то интересное. Оставалось только удивляться, какие вещи порой рассказывали собеседники Чаффи.

Когда Алекс вернулся, Брюс-Джонс сидел на его стуле, улыбаясь и протягивая руку с кружкой эля. Чаффи, покопавшись в кармашке украшенной серебряными застежками сливового цвета жилетки, достал часы и посмотрел на них.

– Нет, к сожалению, но спасибо за предложение. Уже поздно, а завтра рано вставать.

– Вот моя визитная карточка,  – сказал Алекс, так и не присев.

Чтобы взять ее, Брюс-Джонсу пришлось встать. Еще минут пять Алекс и Чаффи всем своим видом демонстрировали, что пора и честь знать, пока наконец выпроводили его за дверь. Вздохнув с облегчением, друзья захватили графин бренди и бокалы и отправились наверх, в свою комнату.

– Что удалось выяснить? – спросил Алекс, закрыв за собой дверь.

– Он держал рот на замке, прямо как мсинкс, черт побери,  – сообщил Чаффи, разваливаясь на кровати друга будто на своей собственной.

– Сфинкс, Чаф,  – поправил Алекс, не сумев сдержать улыбку.

– Ты имеешь в виду египетского парня? С покрытыми мехом ручищами? – уточнил тот, открывая глаза.

– Его самого.

– Пусть так,  – кивнул Чаффи. – Что касается нашего парня, то я не удивлюсь, если окажется, что не так уж он и ненавидит старика. Да. И что он умнее, чем кажется, не удивлюсь. Очень возможно, что так оно и есть.

– Ну и?..

Алекс не сомневался, что должно быть что-то еще. Чаффи всегда удавалось узнать что-то особенное. Впрочем, и выудить у него это что-то всегда было непросто – он умел молчать как рыба.

– Уверенности нет…  – Чаффи снова принялся почесывать нос. – Маркиз, конечно, горд и упрям, как задница свергнутого короля. Но кое-что из рассказанного Брюс-Джонсом наводит на мысль, что дело не только в гордости. Не «Львы» ли?

Алекс замер с бутылкой бренди в руках. Не проясняет ли предположение Чаффи картину произошедшего? «Львами» называли группу высокопоставленных аристократов, которые подозревались в заговоре и измене. Именно расследованием этого дела Чаффи и Алекс занимались, перед тем как отправиться с хорошей новостью к Фионе.

Фиона. Боже мой! Где же она сейчас? Алекс ощутил вдруг неприятный холодок страха.

– Ничего такого, что говорило бы о причастности маркиза, я не слышал. Но что касается его поведения – ты прав.

Алекс передал другу бокал бренди и несколько писем.

– Вот черт…  – пробормотал Чаффи, взглянув на первое.

Он сдвинул очки на лоб и перевернул листок, будто так было легче переводить с немецкого.

– Ты знаешь, что это? И от кого?

– Какие-то формулы,  – ответил Алекс, чокаясь с Чаффи. – От кого-то по имени Гаусс.

Очки Чаффи сами собой спустились на переносицу.

– «От кого-то»? Да этот «кто-то» – величайший математик нашего времени. Кажется, это он придумал теорию на основе формулы Эйлера… Хотя я не уверен, не совсем понял.

Пришло время удивляться Алексу:

– Ты? Немыслимо.

Чаффи грыз ноготь большого пальца и беззвучно шевелил губами, пока просматривал письмо.

– Астрономия не мой конек. Патера бы спросить.

Алекс кивнул, ничего не понимая, кроме того, что математические формулы вдруг заставили Чаффи заговорить правильными полными фразами.

– Говоришь, они жили на улице? – спросил Чаффи. – Как же они могли к этому приспособиться? Это очень сложно даже для меня. Похоже, здесь что-то не так.

Алекс вновь наполнил свой бокал бренди.

– Да нет, все правильно. Их мать в Шотландии тайно увезла сестер от отца, когда они были еще совсем маленькие. Помнишь виконта Хоуза?

Чаффи передернуло.

– Хорошо бы такие подыхали как можно раньше!

– Фергусон помогал им с пятнадцати лет, посылая деньги со своего армейского жалованья. Приехав через несколько лет, он узнал, что мать умерла, а девочки живут под мостом. Но, как я говорил, им тогда уже было лет по двенадцать – четырнадцать. Маркиз не вмешивался до тех пор, пока Хоуз не умер, оставив их без наследства.

– Отлично.

– Хочешь сказать, что эти письма помогут найти их?

Чаффи кивнул, взглядом указав на значки, формулы и цифры:

– Зависит от того, насколько им удобно воспользоваться гостеприимством таких ребят. Не уверен, что я бы это сделал. Но, с другой стороны, у меня бы и терпения не хватило вести переписку такого рода.

Алекс перебрал письма и, отложив несколько в сторону, напомнил:

– Фиона наняла карету до самого Лондона. А судя по адресам, некоторые из корреспондентов живут по дороге. Можем с них и начать.

– Ладно, остальные почитаем потом,  – сказал Чаффи, аккуратно раскладывая конверты. – Сейчас следует поработать над этой чертовой абракадаброй.

– Не удается расшифровать? – спросил Алекс, внимательно наблюдая за его действиями.

– Чертовски досадно. Мы имеем полдюжины посланий. Имеем поэму с кучей ключевых слов, но ни одно из них не подводит к пониманию. Поэма ужасная! Аж глаза заболели.

– Да уж. Но ведь если и есть на свете кто-то способный разгрызть этот орешек, так это ты,  – дружески похлопал друга по плечу Алекс.

Это была одна из их тайн – никто, глядя на Чаффи, не подумал бы, что как дешифровщику равных ему нет.

Чаффи нахмурился.

– Чувствую себя как Отип, которому приходится постоянно решать неразрешимые задачи.

– Ты имеешь в виду Эдипа? – поправил Алекс, едва сдерживая смех. – Но ведь у него кончилось все не так плохо. Он разгадал загадки сфинкса и получил прекрасную принцессу.

– Не хочу принцессу. Хочу спать,  – проворчал с глубоким вздохом Чаффи, отодвигая письма. – Хотя кто знает: может, я еще вернусь к этому минксу?..

– Сфинкс, Чаф,  – улыбнулся Алекс. – И твой сфинкс, конечно же, будет женского рода.

– Это все фигурально,  – потряс головой Чаффи, возвращая на место очки. – Мне, по крайней мере, не придется докладывать Дрейку, что мы отлынивали от дела. Я предоставлю это тебе.

Алекс ощутил укол в груди – еще одна капля добавилась к давно мучившей его тяжести.