В плену страсти

Интуиция подсказывала Саре послать Йена Фергусона ко всем чертям. Передать его в руки ополченцам, где он не будет представлять опасности для нее или для Фэрборна.

Сара потерла глаза и вздохнула. Она не могла этого сделать. Несмотря на то что брат отвернулся от них, Фиона все еще любила этого зверя. И по сию пору настаивала на том, что брат и не мог сделать для нее больше, чем сделал, потому что был занят войной на континенте. Она никогда не поймет, если Сара сдаст его. А сама Сара никогда не простит себя, если ее действия ранят чувства подруги.

Словно выражая сочувствие, Уиллоби захрюкал и ткнулся пятачком ей в ногу. Сара инстинктивно нагнулась, чтобы почесать ему за ушами.

– Я ведь должна сделать это, не так ли? – спросила она у борова, которому частенько приходилось выслушивать ее размышления. – Мне следует передать его в руки ополченцев. В таком случае он будет в безопасности от Мартина, а я – от него…

Еще не договорив фразу до конца, Сара поняла, что никогда не сделает ничего подобного. Она постарается как можно лучше перевязать его рану, а затем покажет дорогу к берегу. А когда он уйдет, она вернется к серому однообразию своей жизни. И ни единой душе на свете не скажет, что он здесь был.

– Давно было пора прийти, – услышала Сара, едва приоткрыв дверь в кухню. – Обед уже давно готов.

Пошарив рукой за спиной, чтобы развязать тесемки рабочего фартука, Сара улыбнулась Пег Харди, ставившей на стол дымящийся фруктовый пирог.

У нее за спиной маленькая Мэри Санди помешивала суп в котелке и накрывала блюда, выставленные на стол для подачи. Воздух был насыщен целым букетом ароматов готового обеда: пышного хлеба, тушеного мяса, последних ягод смородины в корочке пирога, благоухающего корицей.

Каждый раз, входя в кухню, Сара восхищалась тем, как Пег удается приготовить столь вкусную еду из таких плохих продуктов. И, должно быть, еще хуже то, что Сара – единственная, кто это замечал.

– Прошу прощения за опоздание, – сказала она, стягивая через голову фартук. – Мне пришлось потратить время на разговор с кузеном Мартином.

А еще на то, чтобы спрятать возможного предателя в садовом сарае. От одной мысли об этом пульс Сары стремительно учащался. Она не могла поверить, что Пег не замечает ее состояния. И действительно, Пег сделала покрытыми мукой пальцами знак от дурного глаза, едва услышала имя Мартина.

– Тебе все равно надо пойти туда. Эти мегеры вот-вот начнут делить на столе свое серебро, – заметила Пег.

Сара замерла на месте.

– Они спускались к обеду?

Черт! Она-то собиралась сесть за обеденный стол Пег, чтобы при первой же возможности убежать. Теперь ей придется просидеть здесь по меньшей мере два часа.

Пег закатила свои выразительные карие глаза.

– Да разве ж тебе не повезло?! Бедный старый Паркер разливает шерри, как лимонад, а мисс Фицуотер размахивает пузырьками с нюхательными солями, как священник в католической церкви – кадилом.

Бедный старина Паркер – их дворецкий, последний из старых слуг, который ловко притворялся глухим, как только речь заходила об отставке.

Сара почувствовала, что у нее начинает болеть голова.

– И что же на этот раз их разъярило? – спросила она.

Пег, подбоченившись, фыркнула, и этот звук очень напоминал хрюканье Уиллоби.

– Ее пожилая светлость поскользнулась на краю утеса и уронила несколько расписанных ею горшков в океан, – ответила она. – Мисс Артемизия получила письмо от одной из своих школьных подруг.

Сара вздохнула:

– Бедная Арти! Она была там так счастлива.

– Ну а сейчас этого о ней не скажешь, – заметила Пег. – Так что, отправляясь к ним, лучше надень доспехи. Паркер не сможет слишком долго их удерживать. – Наклонившись к Саре, Пег слегка подтолкнула ее. – А теперь ступай к черной лестнице. Мэри отнесла наверх ведро горячей воды и достала твое лавандовое платье.

Сара чмокнула Пег в щеку.

– Не представляю, что бы я без тебя делала, Пег!

Худое, суровое лицо Пег покраснело, и она взмахом руки велела Саре идти.

– Не глупи! – сказала она. – Я ведь еще не оставила тебя, правда?

Мать так никогда и не простила Саре, что Пег приехала в Фэрборн после ее свадьбы. А сама Сара даже думать не хотела о том, что может случиться с Пег, если Мартин начнет хозяйничать в поместье. Им обеим будет некуда пойти.

Саре понадобилось не больше десяти минут, чтобы привести себя в порядок и переодеться. Несмотря на это, когда бледный как мертвец Паркер пропустил ее в розовую гостиную с полным бокалом шерри в руке, три женщины дожидались в комнате с таким видом, словно им пришлось голодать, перебиваясь с кореньев на дождевую воду.

– Неужели ты не в состоянии вовремя прийти на обед? – нервно кутаясь в свою нориджскую шаль, спросила леди Кларк, сидевшая в конце обитого выгоревшим шелком и набитого соломой диванчика. – Голод вреден для моего сердца.

«Спокойствие, – сказала себе Сара, которая стояла так неподвижно, что Паркер повернулся, чтобы недоумевающе взглянуть на нее. – Леди Кларк не виновата, что у меня пропала способность дышать. Она не нарушает закон ради привлекательного мужчины».

Ее рука всего лишь слегка дрожала, когда она взяла у Паркера бокал, сделала чрезмерно большой глоток и вздохнула, прежде чем вступить в перепалку.

– Прошу прощения, матушка Кларк, – промолвила Сара, наклоняясь к вдове, чтобы поцеловать ее. Ей удалось ловко избежать перьев, которыми эта леди всегда украшала волосы к обеду. – Меня задержали кузен Мартин и сквайр.

Что касается леди Кларк, подозревала Сара, ее сердце было самым надежным механизмом во всем поместье. Не то чтобы леди Кларк когда-либо позволяла усомниться в своей воображаемой хрупкости. Эта женщина среднего роста, с выцветшими светлыми волосами, истонченной, сухой кожей и ее обманчивой слабостью довела до совершенства искусство управлять окружающими с помощью пустой болтовни. Впрочем, подумалось Саре, если бы она была вынуждена провести тридцать лет с лордом Кларком, ей бы тоже пришлось то и дело болтать что-то пустое.

– Добрый вечер, мисс Фицуотер, – с искренней улыбкой поздоровалась Сара с высокой, смахивающей на аиста дамой, которая пристроилась рядом со вдовой с полным бокалом наливки в руке. – Вы хорошо провели время на Андерклиффе?

– Катастрофа! – простонала леди Кларк, прижимая ладонь ко лбу. – Я вся в синяках.

– Я слышала об этом, – сказала Сара, занимая место рядом с молодой Артемизией на таком же диванчике, который отгораживал стол от шипящего в очаге огня. – Мне очень жаль. То, что вы сейчас здесь, матушка Кларк, – свидетельство вашей силы духа. Вы так не считаете, мисс Фицуотер?

– О да, – согласилась женщина, похлопывая по руке вдовы. – Именно так.

Одним из преимуществ жизни в Фэрборне было его местоположение – он протянулся вдоль самого прекрасного побережья Британии и славился не только своей живописной растительностью, но и извлекаемыми из земли ископаемыми и окаменелостями, благодаря чему женщины все время были при деле. С точки зрения Сары, с этим ей вдвойне повезло.

Сделав глоточек шерри, она повернулась к Артемизии, чтобы поинтересоваться, как прошел день у нее, но маленькая блондинка упорно смотрела в стену, ее глаза были подозрительно влажными, а руки теребили ленту, свисавшую с талии прекрасно сидевшего на ней платья из вишневого кашемира. Похоже, и тут не обошлось без помощи Пег. Обе – девушка и ее мать – были в мрачном настроении и явно не могли вести спокойную беседу. Так что благослови, Господи, счастливое умение мисс Фицуотер действовать умиротворяюще. У Сары просто не было в тот вечер терпения вести мирные переговоры.

– И все же день был чудесным, – сказала мисс Фицуотер. – Разве не так, дорогая? Живым!

Вдовушка продолжала дрожать, что, учитывая количество слоев разноцветных пастельных оттенков – мятного, персикового, лавандового и кремового – тканей, делало ее похожей на бабочку.

– Даже не знаю, – проговорила она. – Мне было нечего писать. Подумать только, раньше казалось, что нам на много лет хватит материалов для моего полного каталога флоры и фауны от Девона до Дорсета!