В плену страсти

– О, Сара! – проговорил он. И прежде чем она смогла остановить его, он заключил ее в объятия. – О, детка! – шептал он ей в волосы. – Прости меня! Нет, не за Босуэлла. За меня и мои смешные подозрения. Я мягкотелый дурак.

– Да, – не стала возражать Сара, кладя голову ему на плечо. – Так и есть.

– Просто я ужасно удивился… Ты простишь меня? Это больше, чем я заслуживаю…

На этот раз Саре потребовалось больше времени на ответ. Она была слишком занята – ей надо было насладиться этим мгновением утешения, поддержки. Она получала удовольствие от силы рук Йена, обнимавших ее.

Может ли она его простить? Еще нет. Его обвинение больно укололо ее. Но искренность не поможет заставить Йена уйти отсюда. А он должен это сделать.

– Да, – наконец промолвила она сдавленным голосом, потому что ее лицо прижималось к его груди, а глаза были закрыты. – Думаю, да.

Йен заправил ей за ухо выбившуюся из узла прядь волос.

– А ты вообще-то собиралась рассказать его родным, где он находится?

Сара со вздохом подняла на него глаза.

– Честно? Не знаю. Мне казалось, его матери было бы лучше, если бы я этого не сделала. В таком случае она считала бы, что с ее Босуэллом все в порядке и он в Бельгии ждет возможности поехать домой. Единственный, кто тревожится за его судьбу, – это Мартин. – Она пожала плечами. – Если он узнает, что Босуэлла больше нет, он получит поместье. Но мне нужно время, чтобы защитить семью мужа.

Они долго стояли там, обнимая друг друга и глядя на то, как листья летают над газоном, а облака отражаются в море. В поместье против обыкновения стояла тишина, даже животные затихли. Сара всем сердцем желала, чтобы все так и оставалось, застыло бы во времени, как душа в чистилище, как воспоминания леди Кларк о Босуэлле.

Понятно, что этого не будет. Как всегда, вмешается реальность.

Поэтому, независимо от того, чего ей хотелось, Сара подняла голову и вышла из объятий Йена Фергусона.

– Я не уверена, что ты раньше услышал меня, – сказала она. – Но для тебя настало время бежать отсюда. Мы не можем больше ждать, пока твои друзья свяжутся с тобой.

– Я слышал тебя. – Он подвел Сару к скамье, усадил ее и сел сам. – Ты уверена, что видела именно Мину? – спросил Йен, снова потянувшись к руке Сары.

– Она не из тех, чье лицо можно забыть. – Сара устало улыбнулась. – И я больше не удивляюсь, узнав, что она устроила настоящий хаос среди твоих друзей.

– Да, она это сделала. – Фергусон вздохнул. – И теперь она здесь. Интересно, кто донес на меня?

– Ясно, что кто-то перехватил твое письмо. Она стояла возле почты и разговаривала с мистером Стрикером, словно они встретились там случайно. Она выдает себя за недавно овдовевшую женщину. Очень эффектную.

Йен резко вздернул голову.

– Со Стрикером? Я думал, он более осторожен.

– Быть может, они надеются, что его присутствие поможет выманить тебя, – предположила Сара.

– Возможно. – Потянувшись к Саре, Йен нежно провел пальцем по ее щеке. – Моя отважная девочка. Я столько всего взвалил на тебя!

Забывшись, Сара задумалась о том, каково ей будет, когда он уйдет, и попыталась не замечать той пустой пропасти, которую он за собой оставит.

Внезапно Йен повернулся к ней.

– Поезжай со мной, – сказал он.

Оторопев, Сара повернула к нему голову.

– Что?

– Мне же нужен кто-то вроде проводника. Мне не удалось достаточно долго побродить по округе, чтобы хорошенько изучить местность. – Он указал на дом. – Ты бы показала мне, как пробраться мимо солдат. К тому же все ищут рыжеволосого мужчину. А не пару. Мы составим с тобой грандиозную команду.

Но Сара уже качала головой, а короткий соблазн приключения быстро исчезал.

– И как я объясню свое разочарование? Как я смогу защитить женщин от Мартина, допустить, чтобы он забрал поместье? Как я смогу пережить хотя бы один день без тебя?

– Пусть Джордж займется этим, – предложил он.

Сара фыркнула:

– Думаю, даже ты на этот счет не обольщаешься.

Ему нужно уйти отсюда, прежде чем его поймают, прежде чем она пропадет навеки. И он никогда не узнает, как близка она была к тому, чтобы сказать «да».

Неожиданно Йен схватил ее за руку.

– Сара, – торопливо произнес он, – я говорю на полном серьезе. Пойдем со мной! Не только для того, чтобы ты проводила меня. Чтобы ушла отсюда!

Сара повернулась к Йену, готовясь резко возразить ему. Но в его глазах вспыхнул яркий свет – такой сильный, абсолютно искренний.

Вырывая у него руку, она отодвинулась назад.

– Ты сошел с ума? Я не могу отсюда уехать!

Йен не шевелился.

– Да, детка, можешь! – произнес он, поднимая руки. – Ты можешь! Что у тебя тут есть? Тяжелая жизнь без отдыха и поддержки. Джордж говорил мне, что старуха даже по имени к тебе не обращается.

Неужели каждый должен напоминать ей о том, насколько она никому не нужна?

– Какое отношение это имеет ко всему остальному? Это единственный настоящий дом, который у меня когда-либо был, Йен. И я его не брошу.

– Я могу дать тебе новый дом. Изменю твое имя и найду для нас место, где мы будем жить. Так что если Босуэлла и найдут, никто не сделает тебе ничего плохого. Это самое малое, чем я могу отблагодарить тебя.

Отблагодарить чем? Очередной одинокой жизнью? Возможностью быть рядом с ним, но никогда ему не принадлежать? Как он может быть так жесток к ней?

Сара не хотела, чтобы Йен видел, какую боль причиняет ей.

– Ты хочешь, чтобы я просто ушла…

– Почему бы и нет? Разве ты не хочешь иметь свой собственный маленький дом? – Йен приблизился к ней так стремительно, что она даже не успела осознать этого, и взял ее за руку. – Я хотел бы убедиться в том, что с тобой все в порядке, что ты хорошо устроена. Что тебе не приходится постоянно работать. Ты заслуживаешь большего, Сара.

– Да, – сказала она, кивая. – А какую роль играть будешь ты в моей новой жизни?

Шотландец пожал плечами:

– Какую пожелаешь.

Конечно, может, она малюет его той же краской, что и других мужчин. Но уж слишком знакомыми показались ей его слова.

«Ты сможешь иметь маленький коттедж, городской особняк и экипаж…»

В конце концов, чего еще ей ожидать? Она ведь незаконнорожденная. Ей действительно повезет, если она подцепит еще одного баронета. И как только Сара могла поверить, что может ждать большего?

Бедная, сбитая с толку женщина. Она не может ждать большего. И все же ей хотелось.

– Уверена, что это очень щедрое предложение, – проговорила Сара таким же ледяным, как ее сердце, голосом. – Но все же я вынуждена от него отказаться.

– Почему? – настаивал Йен. – Что тебя здесь держит?

Самоуважение. Гордость. Единственная собственность, от которой она никогда не откажется.

Отступив на шаг, Сара обхватила свою талию руками. Может ли она горевать о том, что Йен такой же человек, как и любой другой, и хочет иметь все, ничем не заплатив за это? Он хоть понимает, о чем просит ее? В этом Сара не была уверена.

– Когда ты немного подумаешь об этом, Йен, – произнесла она, стараясь говорить ровным голосом, – ты сам поймешь, каков ответ на твой вопрос. А до тех пор тебе лучше подумать о том, как разыскать своих друзей.

– Я знаю, как разыскать друзей.

Она кивнула:

– Хорошо. Потому что твои враги действуют очень быстро.

А затем, прежде чем она смогла еще больше унизить себя, Сара отвернулась.

Йен не отпустил ее. Не успела она пройти и двух футов, как он схватил ее и повернул лицом к себе.

– Подожди, – проворчал он, заключая Сару в объятия.

А потом стал целовать ее.

Ей следовало сопротивляться. Позднее она клялась, что так и поступила бы, если бы не была так удивлена. Она ударила бы его, наступила ему на ногу и пнула бы его в пах коленом.

Но Сара этого не сделала. Она была удивлена. Две или три секунды. А потом оказалась надломленной, изумленной. Подчинившейся, поддавшейся огню, который запылал в ней так яростно, как будто она была сухими дровами для растопки. И дело не в силе рук Йена, обвивающих ее, дело в ней. Они были крепостью, бастионом, защитой и тюрьмой и сжимали ее так крепко, что она почувствовала, как пуговицы на его мундире внезапно отпечатались на ее нежной груди. И дело было не в его высоком росте, не в твердом, как камень, теле – теле воина, яростного защитника и еще более яростного разрушителя. И не в самом поцелуе – всепоглощающем и чудесном поцелуе, который, казалось, лишал ее силы и света – ее сердце. Все дело в его губах. В его мягких, ищущих губах, в таких подвижных, голодных и сладких, что Сара поняла, что готова открыться ему без принуждения. Она почувствовала, как ее руки словно сами по себе поднимаются к нему, стараясь изо всех сил прижать эти сильные, широкие плечи ближе, бесстыдно пытаются обхватить его, дотянуться до этих огненных прядей, вьющихся у его шеи.