В плену страсти

Вообще-то он должен был ждать этого. В конце концов, единственная встреча Алекса с маркизой произошла в его городском особняке на Сент-Джеймс-сквер и тот дом был таким же суровым – сверкающий белый склеп, украшенный статуями и высокомерием.

Алекс ненавидел его. Он спрашивал себя, в каком месте этого мавзолея Фионе будет лучше выслушать новость, которую он собирался рассказать.

«Мне очень жаль, мисс Фергусон, но у меня для вас плохая новость. Может быть, вы присядете? Фиона, сядьте. Вам будет нелегко. По крайней мере вы в безопасности рядом с вашим дедушкой…»

Алекс много раз повторял этот текст с тех самых пор, как получил приказ сообщить новость семейству Хоуз. Без сомнения, именно так лучше всего рассказать ее девушке.

«Разве не помогает то, что вы живете в роскоши, а не в трущобах Эдинбурга, где выросли? Не могу ли я получить отсрочку для оказания помощи в поисках вашего дедушки? Мисс Фиона…»

– Мистер Найт!

Повернувшись, Алекс увидел Фиону, входящую в открытую дверь. При виде ее у него в буквальном смысле слова перехватило дыхание.

Четыре года назад Алекс предсказывал, что Фиона, повзрослев, превратится в настоящую рыжеволосую красавицу, которая посрамит саму Боудисию. Так оно и вышло. Ростом по крайней мере пять футов семь дюймов, она обладала безупречными пропорциями статуи и роскошными рыже-русыми волосами, затянутыми в тугой узел, скрывающий, как он помнил, восхитительные кудряшки. У нее было квадратное лицо с высокими скулами, большим ртом и потрясающими голубыми глазами.

Фиона сделала шаг вперед, и Алекс почувствовал, что пожирает ее взором.

– Леди Фиона… – с поклоном поздоровался он.

Фиона вздрогнула.

– Мистер Найт, – ответила она, приседая в книксене. – Нет, это неправда. Я слышала, что ваш дядя скончался. Мне так жаль! Но ведь вы становитесь лордом Уитмором, да?

– Виновен по предъявленному обвинению, мэм.

Она указала на один из стульев, обитый бархатом ледяного голубого цвета, который стоял возле белого шелкового дивана, и села на второй стул сама, опускаясь на него с достоинством герцогини, при этом бледно-желтый цвет ее платья казался вспышкой жизни в стерильной гостиной.

Только теперь Алекс заметил, что в Фионе чего-то… не хватает. Нет, дело не в ее внешности – она более чем соответствовала данному им четыре года назад прогнозу, когда он увидел ее высовывающейся из окна кареты. Не разочаровала его и ее элегантность, ее приветливость. Но что-то… не хватало какой-то искры. Живости.

Это ощущение стало еще более острым, когда Алекс увидел, как мисс Фергусон приказывает подать чай. Она была бледнее, чем он помнил, а с ее носика исчезла жизнерадостная россыпь веснушек.

Движения стали более аккуратными, сдержанными, словно она хотела занимать как можно меньше места. Та Фиона Фергусон, которую он помнил, стояла лицом к лицу с ним, в ее глазах сверкали молнии, ноздри трепетали как ноздри полковой лошади, почуявшей запах битвы, а руками она уперлась в роскошные бедра. Сейчас она казалась какой-то… тусклой. И как ни странно, бесцветной, несмотря на то что выглядела великолепно.

Неужели все это – естественный результат тех лет, в которые она училась играть новую роль внучки маркиза? Или тут что-то большее? Может, вес всей этой роскоши давит на нее тяжким грузом?..

– Как же я рада вас видеть! – тихим голосом произнесла Фиона, скромно сложив руки на коленях. – Что завело вас так далеко на север?

Алекс заморгал. Господи, подумал он. Его так увлекли произошедшие в ней перемены, что он абсолютно забыл о цели своего приезда. А приехал он для того, чтобы разбить ей сердце.

– Мне нужно также поговорить с вашими дедушкой и сестрой, – сказал Алекс, изо всех сил пытаясь скрыть собственное огорчение. – Дворецкий уже сообщил вам?

– Миммз сейчас занимается дедушкой, – ответила она. – Думаю, они в его кабинете. А Мейрид… – Фиона печально улыбнулась. – Она все еще спит. Ведь она не спала почти всю ночь.

Алекс приподнял одну бровь.

– Надеюсь, она не больна?

Фиона усмехнулась:

– Нет. Но это же Мейрид. Я поделюсь с ней вашим известием, как только она встанет, если это вас устроит. Так вы можете мне сказать, что это за новость? Это поможет мне предугадать реакцию дедушки на нее.

Алекс ответил не сразу, он все еще был слегка не в себе. Ему и до этого доводилось привозить дурные новости. Но эта…

Должно быть, он чем-то выдал себя, потому что улыбка Фионы вдруг погасла. Ее руки, лежавшие на коленях, крепко сжались, словно она что-то держала в них. Ее взор стал сосредоточенным, а дыхание прервалось.

– О боже, – прошептала она. – Йен!

Алекс потянулся было к ее руке, словно этот жест мог каким-то образом смягчить горечь его слов, но тут дверь распахнулась. Алекс мгновенно встал с места, когда в гостиную вошел пожилой мужчина. Дедушка Фионы. Алекс сразу обратил внимание на проницательные голубые глаза и квадратное лицо, которые от деда унаследовали его внучки и внук.

Правда, маркиз был куда мельче их – и ростом, и сложением, что не портило его привлекательности. Белая львиная грива, стать офицера-кавалериста и крючковатый нос, который посрамил бы даже Длинный Нос, как прозвали Веллингтона. Но у него были холодные глаза. Нетерпеливые глаза, словно мир был создан для того, чтобы служить ему, но вечно не справлялся с этим.

– Лорд Уитмор? – спросил мужчина, приподнимая кустистую белую бровь. – Ах да, вспомнил! Внучатый племянник старого Уитмора. Мы на все готовы, чтобы иметь наследников.

Маркиз говорил тихим низким голосом, в котором, однако, Алекс услышал стальные нотки.

Алекс отвесил ему официальный поклон.

– Совершенно верно, сэр, – сказал он.

– Дедушка, – заговорила Фиона сдержанным тоном, – позвольте мне представить вам Алекса Найта, графа Уитмора. Алекс, это мой дедушка, маркиз Лейберн. Думаю, Алекс привез нам новость о Йене, дедушка.

– Мы знакомы с графом, внучка, – промолвил маркиз своим подозрительно тихим голосом. – И тебе не нужно вдаваться в лишние подробности отношений.

Фиона снова села. Джентльмены тоже уселись. Покосившись на Фиону, Алекс заметил выдававшие волнение красные пятна на ее бледных щеках.

– Это так? – спросил маркиз, обращаясь к Алексу точно таким же тоном. – У вас новости о Джоне?

Только сейчас Алекс заметил, что пальцы старика впились в колени, и он снова вспомнил о своей печальной миссии.

Откашлявшись, Алекс повернулся к маркизу.

– Десять дней назад, – начал он, сожалея о том, что не может смотреть на Фиону, лицо которой стало совсем белым, – на герцога Веллингтона было совершено покушение.

Фиона ахнула, ее дедушка сидел не двигаясь. Алексу не хотелось продолжать. Он предпочел бы уйти прямо сейчас и оставить новость в письме.

Но не мог.

– Судя по сообщениям, именно Йен стрелял в него, – быстро договорил Алекс.

– Нет, – очень уверенно и ясно произнесла Фиона. – Этого не может быть, это исключено.

Маркиз отмахнулся от ее возражений.

– Герцог? – отрывистым тоном переспросил он.

– Невредим. Его защитили его люди.

Маркиз выдохнул, словно новость принесла ему облегчение.

Фиона наклонилась вперед.

– Это нелепо! Вы же знаете Йена. Он слишком уважает герцога. Он никогда не сделал бы ему ничего плохого.

Алекс едва не улыбнулся. Это правда. Довольно часто, будучи навеселе, Йен объявлял всем и каждому, что герцог Веллингтон – единственный англичанин, во власти которого отправить его в преисподнюю, и что даже шотландец будет глупцом, если не последует за ним.

– Мисс Фергусон, поверьте мне, – сказал Алекс, наконец-то взяв ее за руку, – мы делаем все возможное, чтобы узнать правду. Но, боюсь, там были свидетели.

Фиона ничего не ответила. Но ее рука была ледяной и дрожала.

– Где он? – спросил маркиз.

Алекс снова повернулся к нему.

– Веллингтон? – спросил он.

– Джон, – ответил маркиз.

Алекс обратил внимание, что старик ни разу не назвал Йена его гэльским именем или внуком. Это заставило графа вспомнить один день четыре года назад, когда он разыскал маркиза, чтобы передать тому долгожданную новость. Внук маркиза, пропавший еще в детстве, спустя долгое время после того, как его сочли умершим, нашелся. Он называл себя Йеном Фергусоном и был полковником шотландской бригады. До тех пор пока не выяснилась правда, Фергусон считал себя и своих сестер незаконнорожденными.