Марионетка

– Наташа!

– qui est Natasha? C'est ta petite amie? (Кто такая Наташа? Это твоя подружка?)

Макс открыл глаза. Кристи скользнула к его лицу. Ее огромные глаза были полны любопытства.

– qui est Natasha? – повторила она свой вопрос и, игриво укусив Макса за мочку уха, уселась на него сверху.

– quiconque, – Макс на мгновение зажмурился и повторил уже по-русски, – уже никто.

Кристи равномерно двигалась на нем, постепенно наращивая темп. Макс вновь закрыл глаза. Думать ни о чем не хотелось, сейчас это было бы просто глупо.

Когда Подгорный в сопровождении Кристи вышел на палубу, Шлеменко, дремал в кресле, на коленях у него валялся электронный ридер. Услышав шаги, миллиардер открыл глаза и довольно улыбнулся.

– Ну наконец-то, а то я здесь уже заскучал. Как самочувствие?

Макс неопределенно покачал головой.

– Это поправимо, – рассмеялся Шлеменко, держите таблеточку. А запить лучше шампанским.

– Шампанским? Таблетку? – засомневался Подгорный.

– Пейте, – Шлеменко наполнил фужер до краев, – у меня такое шампанское, что им не то что таблетки запивать, его младенцам давать можно. В гомеопатических дозах! – он расхохотался, – но вы уже большой мальчик, вам можно бутылочку.

Появившийся низкорослый азиат молча подал завтрак и поклонившись, исчез. Максу показалось, что это был не Бао, однако он не был полностью уверен. Кристина задумчиво ткнула вилкой в тарелку. Судя по всему, аппетита у неё не было. Она взяла свой фужер с шампанским и пошла на нос яхты, где уже были установлены несколько шезлонгов.

– Ну как шампанское, бодрит? – подмигнул Шлеменко.

– О, да, – признался Подгорный, – стало значительно лучше.

– Это хорошо. Часа через три мы вновь подойдем к берегу. Леон доставит вас прямо в Рейкьявик, где вы переночуете в гостинице, а рано утром вас отвезут в аэропорт. Как я говорил, жесткий диск вы получите непосредственно перед тем, как мы простимся. Надеюсь, он принесет Петру тот результат, на который он так рассчитывает.

– Вы в этом не уверены?

– Честно? Не очень. Кого в России можно удивить воровством? Он же не мелочь по карманам тырил. Все солидно, суммы достойные, как и подобает его уровню. Все как у всех. Я вам вчера, Максим, с пьяных глаз всякие глупости говорил. Про отель пятизвездочный, про жильцов его. Вы мне не верьте, глупости это все, – Шлеменко зевнул, запоздало прикрыв рот фужером с шампанским, – я наврал вам. Знаете, в чем наврал?

– Пока нет, – Макс с интересом слушал разговорившегося миллиардера.

– Не в том, что есть такой отель, не в том, что там можно все. Это все так и есть. Ложь в том, что они не воруют. Я имею в виду жильцы. Постояльцы отеля. Воруют. Все до единого воруют. Потому что боятся, боятся, что выселят. Вот и тащат кто как может. Вы думаете у меня на Фролова таких материалов нет? Выше крыши, Максим, поверьте мне. Причем в отличие от нашего генерала, у Фролова процесс организован на постоянной основе, уже лет десять. Кстати, напомните нашему дорогому Петру, что свою часть сделки я выполнил, теперь ему следует выполнить свою. Ждать буду две недели, не больше.

– Ясно, кивнул, Макс, – вы значит тоже не за идею радеете. Из двух жуликов выбираете того, который готов заплатить вам лично.

Шлеменко хищно оскалил зубы.

– А я смотрю, идеалист в вас еще не умер. Это даже забавно, что в окружении Петра появляются такие люди. Что касается, как вы говорите, жуликов. Уверен, что и Тукай с удовольствием заключил бы со мной сделку. Однако Фролов оказался сообразительнее. Это одна из причин, почему я согласился ему помочь. Мы все находимся в состоянии ограниченного выбора. Крайне ограниченного, Максим. В данном случае этот выбор сводится всего к двум персоналиям и независимо от того на сколько они плохи, одного из них надо выбрать. В данный момент я считаю, что Фролов – лучшая кандидатура. Но это только при условии, что он выполнит свою часть сделки.

– Наверное мне не стоит интересоваться в чем именно заключается эта часть? – усмехнулся Макс.

– Прямо сейчас не стоит. Но обещаю вам, Максим, что как только сделка будет закрыта, а заодно закрыта будет тема выборов, я дам интервью вам или любому журналисту вашего холдинга. На ваше усмотрение. Это будет хороший материал. Форбс будет себе локти посасывать от зависти.

Возвращение в Москву словно кинолента, просматриваемая от конца к началу, не таило в себе неожиданностей. В сопровождении Леона Подгорный добрался на скоростном катере до берега, где их уже ожидал неприметный Фольксваген гольф. Отель, в котором они ночевали располагался на окраине Рейкьявика, номер был заказан на фамилию одного из сопровождающих. Леон, видя, что Подгорный погружен в раздумья, не беспокоил его болтовней и только вечером, после ужина предложил Максу сыграть в шахматы. Подгорный сам не зная почему согласился. Первую партию он проиграл очень быстро, даже не успев настроиться на игру. Вторую партию он играл белыми, играл очень осторожно, применив любимое им с детства английское начало. Ход за ходом, стороны вели позиционную борьбу, не приносившую ни одной из них видимого перевеса. В конце концов, Подгорный, устав от этой затяжной схватки пожертвовал слона, надеясь выиграть инициативу и получить возможность атаковать. Леон, задумавшийся над ответным ходом значительно дольше чем делал обычно, жертву принял. Игра действительно обострилась. Взяв слона, он вынужденно сдвоил пешки и через брешь, образовавшуюся в стройной линии защиты, Подгорный повел свои фигуры в наступление. Однако, к разочарованию Макса, Леону удалось отвести все возможные угрозы от своего короля и после череды разменов, в которой Макс сумел отыграть слона, партия пришла к ничейному исходу.

– Благодарю за игру, – Леон стиснул ладонь Подгорного, – рекомендую переданные вам материалы разместить в каком-нибудь облачном хранилище. Идея возвращаться с жестким диском не кажется мне разумной.

– Наверно вы правы, – согласился Подгорный.

– Только не стоит это делать с вашей учетной записи. Будет лучше, если вы сейчас создадите новую и уже с нее разместите всю нужную информацию.

– А что делать с диском?

– Диск я бы уничтожил. За ним могут начать охоту, если только узнают о его существовании. Слишком ценный трофей.

– Вы знаете, что записано на диске? – полюбопытствовал Макс.

– Знаю, – кивнул Леон, – часть материалов я готовил лично, хотя я был противником нашего участия в подобной сделке.

– Почему?

Леон вновь улыбнулся, однако в его улыбке явно читалась грусть.

– Я слишком дорожу своим работодателем, поэтому пытаюсь оградить его от тех сделок риски в которых до конца просчитать невозможно, но то, что они велики, это очевидно. Всего доброго, Максим. Я зайду за вами ровно в шесть.

До аэропорта Кефлавик они добрались без приключений. Ранним утром единственной опасностью, подстегавшей их на шоссе был плотный белесый туман, пробираясь через который, многие водители включали аварийку. К счастью Подгорного, вылет не задержали и спустя пару часов он был уже в Мюнхене, откуда затем благополучно вылетел в Москву. Вернувшись в столицу, Макс вернулся и в лето, с его палящим солнцем, раскаленным асфальтом и мечущимся в горячем воздухе хороводом тополиного пуха.

В зале прилета Подгорный почти сразу заметил рослую фигуру одного из своих охранников. Вместе они вышли на парковку, где сиял на солнце белоснежный, всего две недели как купленный новенький мерседес S-класса. Последовав совету Фролова, Подгорный не выезжал в город за рулем, однако не стал покупать себе лимузин черного цвета, чтобы его машина не была полностью похожа на автомобили высокопоставленных чиновников. Перемещаясь по мегаполису с личным водителем Макс получил возможность работать в дороге, чем он как правило и занимался, лично вычитывая заглавные статьи журнала и темы предстоящих информационных обзоров телеканала. Однако Подгорному не хватало ощущения скорости, того драйва, который он испытывал за рулем своего внедорожника. Уже трижды за последние две недели он, вернувшись вечером домой, выгонял из гаража гелендваген и отправлялся на нем колесить по окрестным дорогам. Возвращался Макс уже совсем поздно, когда долгий июньский вечер наконец нехотя уступал свои права короткой ночи. Спешить Максу было некуда, ведь в огромном, окруженном столетними соснами доме его никто не ждал. Сам дом, расположенный в одном из закрытых поселков в районе новорижского шоссе, появился в жизни Макса еще в начале июня, и тоже по совету Фролова.