Марионетка

– Я бы выбрал мясо, оно лучше сочетается с коньяком.

Яхта совершила поворот и багровый диск солнца показался над горизонтом, там, где холодное северное море сливалось в единое целое с таким же холодным северным небом.

– Закат, коньяк, мясо – да мы просто два эстетствующих гурмана, – рассмеялся Шлеменко и, очередным щелчком подозвав к себе незаметного молодого человека, отдал ему короткие распоряжения на английском, – вы, кстати, едите свинину? – уточнил он у Подгорного и, получив утвердительный ответ, одобрительно заметил, – это хорошо, не люблю людей с предрассудками.

Молодой человек, получив инструкции молча кивнул и, неслышно ступая, удалился. Шлеменко ткнул пальцем ему во след.

– Бао, вьетнамец, – уже лет восемь у меня работает. Здесь, кстати, на «Мёбиусе» почти вся команда – вьетнамцы.

– Почему именно они? – удивился Подгорный.

– Очень трудолюбивый народ, скажу я вам, но в отличие от большинства других азиатов, у них нет двойного дна. Говорят, что азиаты боятся потерять лицо, фигня все это, – на щеках Шлеменко сквозь золотистый загар проступил румянец, – у них всегда выгода на первом месте, а обмануть белого человека вообще никогда не было зазорно. Поверьте мне, я с азиатами много работаю. Вот у японцев были самураи, кодекс чести и все такое. А у этих никаких тебе кодексов, никаких сословий, но вся страна как самураи. Назад не отступят. Поэтому американцы и обломали зубы во Вьетнаме. Уникальный народ!

– Но до яхты меня сопровождали не вьетнамцы.

– Это все европейская команда Леона, – кивнул Шлеменко, – Леон, кстати, единственный, кто кроме меня здесь говорит по-русски.

– Удобно, меньше лишних ушей, – согласился Макс.

– Вот именно, – кивнул Шлеменко, – я, знаете ли, стараюсь без особой нужды не общаться с соотечественниками.

– Почему же такая нелюбовь?

– С ними не получается вести дела с взаимной выгодой. С тех пор, как я перестал жить в России, я несколько раз пробовал делать совместные проекты с так сказать соотечественниками. Всегда все оканчивалось тем, что им от меня что-то было нужно, причем это что-то всегда оказывалось деньгами. Наверно это сказалось и на моем отношении к подбору персонала. Один Леня и остался. Хотя, какой он уже Леня? Теперь Леон.

Макс поднялся с кресла и вышел на открытую носовую часть палубы. Солнце лениво двигалось прямо по линии горизонта. По мнению Макса, ему уже давно пора было сделать глубокий вдох и нырнуть в холодные атлантические воды, задержав дыхание до следующего утра. Однако, словно неутомимый пловец оно скользило по воде, гордо держа на поверхности рыжую вихрастую голову.

– Вы чего-то ждете? – подошедший Шлеменко оперся на поручень.

– Коньяк прилагался к закату, – Макс полной грудью вдохнул холодный, пропитанный морской солью воздух.

– Ах, закат, рассмеялся Шлеменко, – простите, я неверно выразился, – в это время года в здешних широтах солнце не заходит. Оно так и будет скользить по горизонту. Если хотите, можете считать это закатом, который продлится до самого утра. Прекрасное зрелище.

– Прекрасное, – согласился Подгорный, – но тогда нам стоило выбрать виски. Он лучше подходит для длительного созерцания. Я правильно понимаю, что должен получить от вас некие материалы, которые могут помочь Фролову в предвыборной гонке?

– Скорее они могут помешать Тукаю, – лицо Шлеменко стало серьезным, – он нарушил правила игры и этого ему могут не простить.

– Вы уверены, что в таких играх есть правила?

– Как ни странно, но да, – с убеждением отозвался Шлеменко. Вот представьте себе шикарный отель олл инклюзив. В этом отеле проживают Фролов, Тукай и куча других персонажей, а называется этот отель «Power» – «Власть». В этом отеле все есть и все дозволено. Личный шофер, золотой унитаз, машина с мигалкой. Тебе не надо воровать полотенца, если ты хочешь иметь их сто штук достаточно заказать на ресепшен. В общем жри сколько влезет, правило одно – на вынос нельзя. Поэтому что самое главное? Остаться жить в этом отеле до самой смерти, а еще желательно успеть заселить в него своих отпрысков. Иногда бывает так, что приходится поменять номер люкс на стандарт, но это не так страшно, главное, чтоб не выселили. Поэтому жильцы отеля не воруют.

– Да ладно, – не сдержался Подгорный.

– Не воруют, – Шлеменко покачал пустым бокалом у Макса перед носом, – они берут. Берут свое. Разницу улавливаешь? А должен! Воруют те, кто вроде как и мог бы заселиться в отель, но никак не получается, нет свободных мест. Вот они и толпятся в холле и тырят все что ни приколочено. Полковники всякие, мэры, прочая шушера. А им нельзя. Нельзя есть икру ложками. Это еще не их икра!

Бао в компании еще одного такого же невысокого и худощавого азиата выкатил сервировочную тележку. Вдвоем они быстро заполнили стол и так же быстро удалились. До Макса донесся запах жаркого.

– Ну пойдем, продегустируем, – Шлеменко потянул Подгорного за рукав, – судя по запаху, должно быть съедобно.

– Так вот, – Аркадий стремительно обглодал ребрышко, – Тукай нарушил главное правило отеля. Бери сколько хочешь, но только через администратора. Год назад, когда закрутилась вся эта эпопея с Жамбаевым, ну ты помнишь?

Макс кивнул. Что-либо отвечать не было смысла. Попытка выдвижения Жамбаева, закончившаяся его так и не раскрытым убийством была хорошо всем известна.

– Тогда наш доблестный генерал испугался, что новый обитатель президентских апартаментов захочет сильно обновить весь пул постояльцев нашего славного отеля. И куда ему тогда на старости лет деваться? В хостел? В хостел Тукай не хочет. И он проворачивает одну очень простую схему, связанную с поставками нашего оружия на африканский континент. Мы, кстати, в прошлом году рекорд по объемам установили. Соглашения на поставку они ведь межправительственные, а непосредственно контракт заключают уполномоченные организации. Так вот, наши темнокожие друзья, по совету Тукая создали вторую такую организацию, и оружие оплачивала она. Почти на двести миллионов долларов. При этом из бюджета она получила сумму порядка трехсот пятидесяти миллионов. Примерно сорок процентов этой разницы Тукай положил в карман лично себе. Остальное досталось его африканским партнерам. Все провернули быстро и эффективно. Потом, правда, везение от Тукая на время отвернулось, и он загремел в больницу с инсультом, однако, как видите, выкарабкался и теперь вполне неплохо себя чувствует.

– Во всех смыслах неплохо, – согласился Подгорный, – но если деньги делили уже не у нас, то как эта история выплыла?

– Понимаете, сделка с Тукаем была разовой. Его доля честно ушла в один маленький неприметный банк, и о нем забыли. А вот у моей компании в этой стране интересы постоянные. Медь, никель, еще кое-что по мелочи. Нельзя же все отдавать на откуп китайцам. Как вам мясо? Надеюсь, оно не обмануло ваших ожиданий?

– Мясо великолепно, – не покривил душой Подгорный, – когда я смогу получить эти материалы? Интересно все это изучить поподробнее.

– Флэшку вы получите непосредственно перед отъездом, на борту «Мёбиуса» запрещено пользоваться электроникой.

– Однако, сурово, – не смог сдержать своего разочарования Макс.

– Поверьте, это разумная необходимость. Если бы так поступали все и всегда, то всякие потаскушки писали бы меньше книг, а занимались только тем, за что им и так платят. Конечно, вы мой гость, и я мог бы сделать исключение, но поверьте, лучше не делать исключений ни для кого. Так проще и никто не обижается.

– Нет проблем, – Макс почувствовал, что наелся и откинулся на спинку кресла, – если честно, мне не очень понятен смысл моего приезда сюда. Столько хлопот, конспирация… Для чего все это? Ведь можно было прислать файлы на мейл или разместить в облаке.

– Считайте, Максим это моим маленьким капризом, – улыбнулся Шлеменко, – захотелось пообщаться с соотечественником, узнать из первых рук последние новости. Кстати, я регулярно захожу на сайт МБК. Должен признать, что вполне недурственно.