Страница 6 из 14
Выбравшись из ручья, он обулся, осторожно закинул свою поклажу на плечо и стал подниматься в лес. У него будет свой дракон! Личный. Нужно позаботиться о яйце, спрятать в укромном местечке. Интересно, как появляются драконята на свет? Как птенчики? И через какое время? А чем их кормить? Ну, ничего, он разберется со всем этим. Надо будет наставника потихоньку расспросить, он все знает. Должен и про драконов знать.
Когда добрался до дома, уже вечерело. Он сразу же направился в мастерскую. Отвязал сачок с яйцом, выволок из дальнего угла деревянный ящик для инструментов, освободил его от всех многочисленных предметов, застелил пучками засушенных трав и аккуратно переложил на них свою драгоценную находку. Плотно закрыл крышку на ящике, а инструменты, чтоб не бросались в глаза, сложил в мешок и оттащил в угол. Подобрал свою сумку и спохватился: ножика и веревки не было. Вот зараза! Наверное, оставил в пещере. Но уже не оставалось времени на выяснение этого неприятного момента, нужно было поторапливаться и успеть к приходу наставника выучить хотя бы несколько заданий.
Он прилежно сидел за потрепанной толстой Книгой Знаний при моргающем свете ночника, когда за дверью раздались тяжелые шаги и стук посоха. Он соскочил и выбежал отворять дверь. Иллиюм выглядел утомленным и уставшим. Он снял с себя заплечный мешок, передал его Арринтуру, тяжело опустился на скамью. Арринтур сначала отнес мешок в обеденную, а потом стал стаскивать со старика сапоги. Старик, освободив ноги, с наслаждением вытянулся на скамье:
– Хорошо!
– Слышь-ка, Арринтур, достань из моего мешка сыр. И каравай тоже. Поешь, сынок, тебе много пищи требуется, чтобы вырасти сильным и умным. Эх…Видел я Астерхум. То, что от него осталось. Какой удивительный мир ушел в небытие! Даже память о нем и та стирается, скоро даже упоминаний никаких не останется. Вся надежда на тебя, сынок. Если научишься всему, чему я тебя учу, сможешь возродить твой Город. Только ты один и остался.
Арринтур захлопал глазами.
– А как же, наставник, ты меня тупицей постоянно обзываешь, и лоботрясом…
– Потому и обзываю, – строго оборвал его Иллиюм, – хочу, чтоб ты за ум взялся, который у тебя есть. Хочу, чтоб проявил прилежание и усердие.
– Я стараюсь, наставник. Но я не понимаю, зачем мне зубрить эти пестики и тычинки? Не лезут они мне в голову.
– Все это нужно знать, сынок. Я не по простой прихоти своей, старческой, заставляю тебя учиться. Ты должен многое узнать и хорошо разбираться в окружающем тебя мире, должен научиться ценить жизнь каждого живого существа, ценить существование каждого растения, камня, ручья. Ты должен глубоко проникнуть в законы Мира и Вселенной, чтобы ненароком не нарушить их. Незнание Закона очень дорого обходится. Без этих знаний я не могу передать тебе ключ к Духу.
– К Духу? Какому Духу?
– Великому Духу! Духу, который прежде обитал в Астерхуме.
Арринтур весь извелся от любопытства и непонимания и тщетно напрягал лоб в усилиях понять слова старика.
– Наставник, а где он теперь? У тебя есть ключ к нему?
– Да, сынок, ключ у меня есть, но пользоваться им сможешь только тогда, когда поумнеешь. Ну, хватит разговоров. Утомился я за весь день. Ты задания выполнил?
– Да, наставник.
– Афцелию нашел?
– Нет, наставник, я сидел с книгой, не выходил сегодня в лес.
– Что ж, завтра сам пойду, поищу. Старый посох-то мой весь разваливается уже, как и я сам, – затрясся он в хриплом смехе, скорее похожем на карканье, чем на смех.
Он тяжело поднялся, позволил снять с себя плащ и отправился в свои покои.
Глубокой ночью Арринтур сквозь сон ощутил какой-то толчок и содрогание. Землетрясение, подумал он, вслушиваясь, с трудом разлепив веки. Наступила тишина, и веки начали слипаться. Но толчок повторился, а потом еще и еще. Он вскочил и побежал в покои наставника. Иллиюм уже зажег светильник, и с тревогой выглядывал в окно, за которым был непроницаемый мрак. Толчки прекратились, и он взглянул на испуганного Арринтура.
– Что это, наставник? Землетрясение?
– Не похоже, – задумчиво ответил Иллиюм, напряженно о чем-то думая. – Ну, все, прекратилось, иди-ка ты спать, завтра совсем рано вставать, в лес отправимся.
Арринтур поудобней пристраивал свою подушку, когда раздался чудовищный толчок, и дом начал содрогаться. Арринтур замер, парализованный ужасом от неизвестной и неведомой опасности, которая окружала их одинокий домик в ночном лесу. Он зажмурил глаза и накрылся с головой, чтобы не видеть это ужасное нечто. Толчки все продолжались, и сквозь грохот, производимый падающими предметами в доме, до его ушей донесся жуткий звук, похожий на смесь шипения и воя, словно исполинские волки и змеи вместе атаковали их дом. Это было просто невыносимо. Он зажал свои уши.
Внезапно совсем рядом он услышал голос наставника.
– Вставай, сынок! Достань мою трубку!
О какой трубке говорит этот старик в такую минуту? Совсем из ума выжил! Он высунулся из-под покрывала и увидел склонившегося над ним наставника без колпака, с растрепанными седыми волосами.
– Ничего не бойся, сынок. Принеси только мою трубку.
Арринтур, лязгая зубами, полез за шкатулкой. Что он с ней собирается делать? Хочет с ее помощью отогнать опасность?
За окном вдобавок к вою и шипению появились сполохи огня, словно кто-то водил факелом вдоль окон. Арринтур, зажав трубку в руке, кинулся к наставнику и вцепился в его хламиду. Иллиюм с трудом разжал пальцы ученика и высвободил хрустальную трубку. Дом продолжал содрогаться сквозь грозный вой, шипение и сполохи огня.
– Успокойся, Аринтур, это всего лишь дракон.
– Дракон!! – зажмуренный глаз Арринтура приоткрылся. – Какой дракон? Ведь они же никогда к нам не…
Он осекся, сраженный догадкой.
– А вот мы и выясним, чем мы ему не угодили, – проговорил Иллиюм, встал в середину комнаты, взял обеими руками трубку и застыл. Трубка вспыхнула чистым кристальным светом и озарила седые космы старика. Он стоял с закрытыми глазами безмолвно, неподвижно, веки его подрагивали, а глазные яблоки совершали бешеные движения.
Арринтур сел в углу с подтянутыми к груди коленями, обхватил их руками и исподлобья наблюдал весь этот ужас вокруг. Вот проклятье, неужели дракон унюхал, кто стащил его яйцо? О, Творящий, что же делать, как же быть? Если я расскажу наставнику, от него здорово влетит, а если не расскажу, то этот дракон так и будет всю ночь на дом кидаться. О, ужас! Он изо всех сил сжал колени руками и уткнулся в них головой. Не слышать, не видеть и не думать! Зажмурив глаза, он закачался от невыносимых, терзающих душу мук.
– Ах, ты, негодник! – вывел его из себя грозный окрик.
Он вздрогнул и открыл глаза. Наставник нависал над ним, гневно сведя густые седые брови, и глаза его метали молнии. Арринтур почувствовал, как все силы покидают его.