Жулики. Книга 1

– Да что вы, Федор Леонидович. Какое там впечатляет? Отец мне так всыпал ремнем своим офицерским, что до сих пор, как вспомню, так чешется.

– И что потом? Учиться стали прилежнее?

– Какой там прилежнее. Досидел на тройках до аттестата. Учителя двойки почти ставить перестали, а отец перестал лупить за двойки, изредка проскакивающие. А я понял из всей этой истории, что бьют не за то, что жульничаешь – а за то, что попадаешься.

– Ну да, есть такая поговорка в русском языке, только про вора. Бьют его, дескать, не за то, что украл, а за то, что попался. За непрофессионализм. За низкую квалификацию. И вы, сделав столь замечательный вывод, решили повышать квалификацию жульническую?

– Да. Что лучше всего в жизни получается, то и принялся улучшать. Шлифовать, как говорится.

– И как? Больших ли успехов на сем поприще достигли?– Академик лукаво улыбнулся.

– Да как вам сказать? Вот, живу этим. «Развожу лохов на бабки», как у нас говорят.

– Читал я вашу рекламную словоблудень. Броско составлена. А народ во все времена был падок на такое. Не жаль простаков? Лохов, как вы их называете?

– Нет, Федор Леонидович, не жаль. Ко мне ведь трудяги обездоленные и нищие не приходят. Все больше вот такие, вроде вашего соседа, норовят заглянуть. И я им даю то, что просят. У меня ведь все солидно поставлено.

– Хорошо. А вот там есть такие посулы, как «скрежет зубовный». Тоже выполняете? Это ведь душегубством попахивает.

– Нет. Вот этого не было никогда. Уклонялся. Оплату запредельно высокую назначал и сами отказывались. Жаба душила,– Мишка тяжело вздохнул: – А вот сегодня, клиент возьми, да и согласись. Теперь не знаю, как и быть. Он ведь меня на слове поймал и аванс немедленно выложил. А сумму-то я ему назвал такую, что просто… Отвечать придется головой за невыполнение заказа. И знаю я теперь то, что знать не должен. А за это вилы. Ну… бошку оторвут по любому. В общем – влип. Выполнишь заказ – уберут, и не выполнишь – тоже уберут. Времени, правда, три недели, на все про все, отпущено, но обложили уже так плотно, что дышать невозможно. А ведь это только первый день. Вот сегодня при вас телефонисты с проверкой приходили. Никакие это не телефонисты. Электронику ставили. Наверняка и в телефоне клоп и еще пару тройку по всем помещениям насовали. Нынче эти шпионские прибамбасы купить проще, чем буханку хлеба. Я месяц назад звонил на телефонную станцию, просил мастера прислать, чтобы параллельный телефон установить. Так мне по телефону сказали, что нужно прийти и записаться у дежурного. Заявку они рассмотрят и в рабочем порядке решат, есть такая возможность по их нормам ставить у нас, что-либо или кубатура помещения не позволяет. Пришлось идти, мастера ловить и на лапу ему совать. Быстро сделал и без проволочек. А эти сами пришли, все проверили. Полы вымыть не предлагали?– Мишка опять вздохнул.

– Так, так, так. Вот и я вам говорил давеча, что не похожи они на телефонистов. А вы отшутились. Теперь понимаю почему. Слушают, значит?

– Да еще как. И следят. Вот мы с Вами тут чай пьем, а людишки этого Ивана Никифоровича в двух авто меня караулят. Чтобы не соскочил. Выяснил я по своим каналам, что это за человек. Теперь партнера его пробиваю. Он ведь партнера своего по бизнесу в «скрежет зубовный» заказал отправить,– Мишка вынул из кармана конверт с фотографиями и координатами.

– Взгляните, Федор Леонидович, на этого нувориша. Их олигархами газетчики окрестили. Бабла нарубил уже миллиардов несколько в свободно-конвертируемой валюте,– Мишка вынул фото из конверта.– Каков красавец? -Академик, взяв в руку протянутый снимок, внимательно стал вглядываться в лицо изображенного на нем человека:

– Знакомое лицо. Я определенно видел этого человека где-то ранее,– пробормотал он неуверенно.

– Да и не удивительно. По телеку, наверное, мелькает. Я, правда, не любитель ящика, но уверен, что мелькает он в нем наверняка. Такие любят быть на виду. Наверное, там и видели,– Академик оторвал взгляд от фотокарточки:

– А вы знаете, я ведь тоже не фанат телевидения. И включаю-то изредка. А уж всякие шоу нынешние и вовсе на нюх не переношу. Ужасная пошлятина, низкопробная и отвратительно изготовленная. Рвотные рефлексы начинают активироваться на второй минуте просмотра. А вот этого человека я видел и не по телевизору. У меня абсолютная память на лица. Может быть -это было давно и лицо несколько переменилось за это время у него, поэтому и не могу узнать. Но я определенно его знаю. И вспомню. Теперь пока не вспомню, не успокоюсь. Может из студентов моих? А лицо сильного человека. Решительное, волевое. Взгляд уверенный. Этот человек знает себе цену и сумеет за себя постоять. Не просто его «в скрежет зубовный» отправить будет. Он сам кого хочешь загрызет. Тигр Уссурийский. Олигарх говорите? Да-а-а… Этот может. Где же я видел его? Как его зовут? Вот ведь – «пенек замшелый» прав сосед, хоть и хам. Ох, старость – не радость,– улыбнулся виновато Академик.

– Да это я виноват. Сунул вам фотографию, а имя не назвал. Вот, пожалуйста – Хомяков Семен Валерьевич. Генеральный директор СП АОЗТ «Росгазмет». Контора крутая. Сейчас его по моей просьбе «пробивают» и завтра-послезавтра я буду знать о нем все, что только возможно. Если у него есть любимая собака или кошка, то буду знать их клички,– Мишка попытался произнести сказанные слова голосом спокойным и даже молодцеватым, но невольно скривился и голос его прозвучал с нотками тревоги.

– Ах, вот кто это,– Академик задумчиво потер подбородок.– А ведь не ошибся я. Не подвела память все же. Хомяков. Ну да… Семен Валерьевич. Он самый. Постарел. Он ведь преподавал у нас в университете. На другом факультете, правда, и пересекались мы с ним не часто. Но раскланивались при встрече. На биолого-почвенном, если память не изменяет, и спецификация у него была – механика жидкости, газа и плазмы. Большие надежды подавал, но вот лет десять назад взял да и ушел. История там какая-то, не совсем совпадающая с нормами общественной морали тогдашними, произошла. Роман со студенткой, кажется. А он женат был. Вот и заели парня в деканате. Ушел, правда, тихо, без скандала. И вот куда таланты свои решил применить. Ну, что же, специфика его и не удивительно, что добился успеха. Нефтью и газом, говорите, занимается? Лет тридцать пять ему тогда было. Значит сейчас уже сорок пять. Неплохую карьеру сделал для своего возраста. И ведь умница – несомненно. И его списать «в скрежет зубовный» приговорили, да еще и кто– то из ближнего окружения? Как клиента вашего, Михаил Петрович, кличут?

– Иваном Никифоровичем назвался. Фамилию не назвал свою, и пришлось его тоже пробивать по своим каналам. Личностью оказался известной в криминальных кругах. В этом же « Росгазмет» заправляет, но рангом пожиже – нежели Хомяков. Директор там какой-то по коммерции или маркетингу. А фамилия обычная – Васильев. Фотографией, к сожалению, не располагаю, так что не берусь утверждать, что сам лично удостоил меня своим посещением. Хотя на трех джипарях заявился, но вполне может быть, что подставляют. Темнилово – это дело обычное, когда хвосты рубят,– Мишка опять поморщился.

– Вы, я вижу, разбираетесь, Михаил Петрович, в особенностях взаимоотношений и способностями аналитика не обделены. Грех вам жаловаться на серость свою. Потенциал в вас заложен природой преогромнейший. Развивайтесь, не зарывайте талант в землю,

– Федор Леонидович озадаченно нахмурил брови.– Не припоминаю, к сожалению, такого сочетания имени, отчества и фамилии. Не знаком и может быть к счастью. С ваших слов – шельма ведь первостатейная – этот Васильев Иван Никифорович. Я вот что подумал, Михаил Петрович. По моему мнению, есть только один способ, который позволит разрешить вашу проблему. Вам нужно встретиться с Хомяковым Семеном Валерьевичем. И с ним вместе эту проблему решить. Ну, а я со своей стороны, попробую посодействовать в этом. Обзвоню коллег бывших, порасспрашиваю. С кем-то ведь из них был более близок, чем со мной Семен Валерьевич. Я припоминаю, что пару лет назад из университета и именно с биолого-почвенного факультета, внезапно ушло несколько ведущих преподавателей. Руководство было обеспокоено. Не два человека, а несколько. И лучшие. Не к Семену ли Валерьевичу подались? Я надеюсь, что ваши опекуны, пока не слушают мой телефон.