Страница 10 из 20
Более развернутое определение этого феномена дал В. А. Терехин. По его мнению, государственная защита – это регламентированная нормативно-правовыми актами деятельность государственных органов, других государственных образований, структурно входящих в механизм государства, по преодолению препятствий в реализации юридического статуса субъектов права, восстановлению их нарушенных или оспариваемых прав и свобод, обеспечению законных интересов и потребностей102.
Согласно положению статьи 46 Конституции РФ защита прав и свобод посредством правосудия гарантируется каждому. Право на судебную защиту означает наличие обеспеченных государством правомочий, в том числе возможности обращения заинтересованного лица в суд, а также меры и средства, направленные на реализацию этого права в полном объёме и способствующие реальному восстановлению прав, включая возмещение ущерба и компенсацию морального вреда.
Принцип устойчивости. Устойчивость прав и свобод человека и гражданина отражает стабильность в обществе и гарантирует уверенность граждан Российской Федерации в будущем. Одной из важнейших гарантий устойчивости права на реабилитацию в современном процессуальном законодательстве России стало закрепление принципа разумного срока судебного разбирательства103. Базируясь на положениях Европейской Конвенции о защите прав и основных свобод и исходя из практики Европейского суда по правам человека, введением данного принципа реформировалась вся система судопроизводства. В российском уголовном процессе закрепление разумности сроков разбирательства по делу, прямо отразилось на институте пересмотра решений, вступивших в законную силу. Так, срок возобновления дела в кассационном и надзорном производстве, при повороте к худшему, прямо ограничен в статье 401.6 УПК РФ одним годом со дня вступления приговора, определения, постановления в законную силу104. Фактически это правовое положение установило принцип устойчивости (определенности) решений суда.
Наибольше значение принцип устойчивости имеет для оправдательных решений, влекущих право на реабилитацию. Действующий процессуальный закон не проводит четких различий между понятиями «оправданный» и «реабилитированный». Согласно статьей 134 УПК РФ: «Суд в приговоре, определении, постановлении, а следователь, дознаватель в постановлении признают за оправданным либо лицом, в отношении которого прекращено уголовное преследование, право на реабилитацию. Одновременно реабилитированному направляется извещение с разъяснением порядка возмещения вреда, связанного с уголовным преследованием». Так называемая фактическая реабилитация.
Однако правовая реализация положений реабилитации предполагает комплексность всего процесса. С момента получения решения о праве на реабилитацию до фактического восстановления нарушенного правового положения может пройти длительный период времени.
Устойчивость права на реабилитацию гарантирует окончательность резолюции, решение о невиновности гражданина надежно и не вызывает сомнений для будущих правоотношений. Гражданин считается реабилитированным бессрочно и этот статус не может быть каким-либо образом умален в дельнейших общественных отношениях.
Тем не менее, принцип устойчивости права на реабилитацию может быть ограничен. Законодатель устанавливает порядок обжалования решений государственных органов, и решения о реабилитации не являются исключением.
Судебное решение о реабилитации не вступившее в законную силу может быть обжаловано в течение 10 дней с момента его вынесения. Также предусматривается возможность обжалования решений вступивших в законную силу в порядке кассации и надзора, а также возобновление производства ввиду новых и вновь открывшихся обстоятельств105.
Таким образом, может сложиться ситуация, при которой гражданин объявляется оправданным и реабилитированным, за ним признается право на реабилитацию, ему разъясняется порядок его реабилитации, в том числе возмещения вреда, стартуют нормы института реабилитации, но решение вышестоящей инстанции может отменить первоначальное решение о реабилитации со всеми вытекающими последствиями.
Представляется, что данная ситуация противоречит назначению уголовного судопроизводства и нарушает принцип презумпции невиновности. Сохраняются черты инквизиционного процесса, в результате которого могло быть вынесено решение об оставлении в подозрении106. Оправданный фактически имеет статус подозреваемого до одного года после вступления в законную силу решения или на период, в течение которого будет осуществляться пересмотр. Решение о реабилитации может быть исполнено без опасений к отмене лишь после того как достаточно «отлежится». Именно поэтому финансовые органы не спешат исполнять судебные решения, и возмещения вреда реабилитированным приходится ждать годами. Тоже самое можно сказать и о принесении официального извинения прокурором.
В законе не содержится указание на конкретные сроки, в рамках которых должны быть предприняты действия по реабилитации лица. Закрепленные положения уголовно-процессуального законодательства свидетельствуют не об императивной, а о смешенной императивно-диспозитивной природе реабилитации. Отсылки в статьях главы 18 УПК РФ к гражданскому судопроизводству, сегодня лишенного процедуры рассмотрения дел из публичных правоотношений, не позволяют установить единый механизм реализации прав реабилитированного. Спорный исковой характер производства по делу может в различных случаях снизить степень восстановления прав. Поколебать незыблемость обязанности государства по осуществлению реабилитации.
Принцип ответственности государства за незаконные действия (бездействие) всех его органов и должностных лиц. Конституция РФ гарантирует каждому право на возмещение государством вреда в связи с незаконными действиями (бездействием) государственных органов (статья 53 Конституции РФ). Реализация принципа гарантируется конституционной обязанностью государства (в случае нарушения органами публичной власти и их должностными лицами охраняемых законом прав) обеспечить компенсацию нанесённого ущерба, доступ к правосудию (статья 52). Заметим, что в связи с вхождением в состав Российской Федерации территории Крыма 18 марта 2014 года государство обязано возмещать вред гражданам Крыма, нанесенный уголовным преследованием107.
Вывод о том, что указанные нормы составляют конституционно-правовую основу реабилитации, базируется на правовых позициях Конституционного Суда Российской Федерации, выраженных в постановлениях от 14 июля 2011 года № 16-П108, от 19 июля 2011 года № 18-П109, от 17 октября 2011 года № 22-П110, от 19 ноября 2013 года № 24-П111.
Таким образом, систему взаимосвязанных и взаимообусловленных конституционных принципов реабилитации составляют:
– приоритет прав и свобод человека и гражданина;
– уважение достоинства личности;
– принцип гуманизма;
– принцип справедливости;
– принцип законности;
– принцип равенства;
– презумпция невиновности;
– принцип государственной защиты прав и свобод;
– принцип ответственности государства за незаконные действия (бездействие) всех его органов и должностных лиц;
– принцип устойчивости права на реабилитацию;
– презумпция морального вреда.
102
Терехин В. А. Суд в государственно-правовом механизме обеспечения прав и свобод человека: теория и практика: монография. М., 2013. С.24-25.
103
Никитина А. В. Разумный срок судебного разбирательства и исполнения судебных актов: практика получения справедливой компенсации: монография / Отв. ред.: Нарутто С. В. М.: Норма, Инфра-М, 2012. 160 c.
104
Бородинова Т. Г. Поворот к худшему при пересмотре приговора судом кассационной инстанции // Российский судья. 2015. № 2. С. 18-20.
105
Фурсов В. А., Гильманов И. Р., Канкулова М. А. Ослабление запрета на поворот к худшему в современном российском уголовном процессе // Актуальные проблемы социально-гуманитарного и научно-технического знания. 2015. № 1. С. 69-71.
106
Пономаренко С. И. Статус подозреваемого в уголовном процессе дореволюционной России // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. 2015. № 4-2. С. 47-50.
107
Российская газета. 2014. 7 мая.
108
Вестник Конституционного суда РФ. 2011. №5.
109
Собрание законодательства. 2011. №30 (2). Статьей 4698.
110
Вестник Конституционного Суда РФ. 2011. № 6.
111
Вестник Конституционного Суда РФ. 2014. № 1.