Страница 4 из 15
– Я буду вовремя, – заверила его я и с вдохновенной улыбкой верной подчинённой сказала: – До свидания!
А в ответ тишина. Михаил уже снова уставился на экран монитора. Конечно, а как я хотела? На «здравствуйте, пожалуйста и до свидания», видимо, расходуется слишком много энергии, которая жизненно нужна удаву. Для уничтожения невинных дев и тысяч белых, пушистых кроликов.
Глава 3
Наверное, настолько подробный инструктаж не оставляет и молодая мама заступающей на работу няне, как Даха мне про своего босса.
– Он не любит дерзких, короткие юбки, кофе, когда входят без стука. Не терпит опоздавших, личные разговоры во время рабочего дня, когда отпрашиваешься, когда болеешь – лучше, как в Японии, приходить в офис с красным носом и градусником, чихать на всех, громко сморкаться, но на рабочем месте. Яркий макияж – табу. Социальные сети в рабочее время тоже. Не дай бог, чтобы в офисе пахло едой, было жарко и чтобы ты ему перечила.
– Это всё? – спросила я, понимая, что мышьяк – это меньшее, чем хотелось бы угостить биг-босса.
– Нет. Ещё он не любит запах сигарет и комнатные растения. А, ещё зелёный чай не давай! Только чёрный и очень крепкий. И шоколадные конфеты. Только молочный шоколад, и только вечером, если был тяжёлый день. В смысле, много орал.
Я коснулась пальцем виска, имитируя выстрел.
– А за ушком ему чесать?
Даха моргнула.
– Зачем?
– Если был тяжёлый день, – хихикнула я, а потом опёрлась ладонью о подбородок. – Даха, скажи честно, какого чёрта ты не уволилась через три дня после работы с этим товарищем?
– Я же говорила – деньги, – ответила Даха, деловито разглядывая мой гардероб и раскладывая одежду: направо – ни в коем случае, налево – подойдёт.
– Слушай, проще было заработать на боях без правил или в шоу мокрых маек.
Даха обернулась, обиженная.
– Тебе легко говорить! Квартиру бабушка оставила. Мама в жизнь не лезет, уехала себе в горы и только грибы с вареньем присылает! А мне даже комнату в коммуналке в кредит пришлось покупать.
Мне стало стыдно.
– Прости, Даха. Я просто с таким кхм… приличных слов нет… полтора года не продержалась бы! Ни за что!
– Знаешь, если бы у меня был выбор, я бы тоже не стала терпеть Михаила.
Я обняла подругу.
– Горжусь тобой. Ты просто самурай.
– А то! – гордо распрямила плечи Даха.
Я посмотрела на скучную кучку одежды слева. Из серии «нелюбимое и на похороны». Ну, неделю без ярких штрихов в нарядах я, пожалуй, проживу, но будет сложно. А без украшений как?! Ох, наверное, удав всё же женоненавистник.
– Слушай, Даха, а у Михаила жена есть?
– Нет.
– А любовница?
– Ходили слухи, что он с Полиной из маркетинга спит, но, мне кажется, она ему просто стучит на всех.
– Почему?
– Потому что на собрании он на неё так орал на прошлой неделе, и перед этим, что я бы ему больше никогда притронуться к себе не позволила.
Я хохотнула:
– А вдруг она любит пожёстче?
Даха закончила сортировать мою одежду и с полным удовлетворением села в кресло в углу.
– Всё может быть. Но я считаю, что Полина просто заискивает. Она мать-одиночка с ипотекой. Ей главное – остаться при работе. Обтечёт и улыбается. А с других готова зубами шкуру содрать. Потом, правда, тоже улыбается. А ты, Викуль, при виде этой стервы отутюженной, молчи. Потому что она любое слово может трактовать так, что обернётся против тебя.
– Да мне ж всё равно.
Даха вздохнула:
– Как я тебе завидую! Свобода – это так клёво! Ты такая вся у меня яркая, ламповая! Эх…
– Не завидуй, – улыбнулась я. – Ты тоже будешь свободной через неделю! Да ещё и с любимым! Во Франции, Солныш! Прикинь?! Ты же так мечтала! Я бы тоже хотела и в Париж, и влюбиться, но в кого?
– Снизь требования.
– Неа. И тут вовсе не в требованиях дело, а в чувствах. Я же не могу сказать себе: люби вон того Васю, он добрый, или Петю, у него фигура пловца и лицо открытое. – Я пожала плечами. – Если сердце молчит, то оно молчит. Даже аутотренинг не поможет. Так что езжай на родину Бастилии, а я останусь подрывать Бастилию в компании «Инженерные системы».
– У нас, кстати, юбилей компании через две недели. В принципе, всё уже готово, но скорее всего тебя погоняют с этим делом тоже.
– Ну и здорово! Не всё удаву чай носить. Люблю праздники!
Я решила переключиться на хорошее и стала расспрашивать подругу о Маню, о его доме и планах на свадьбу. Вот где настоящий праздник!
Когда-нибудь и моё сердце откроется кому-то навстречу, и он будет самый лучший, и случится со мной большая чистая любовь и обязательно счастливая – я в это верю! Ведь я работаю над собой…
Главное понятно, что в удава я точно не влюблюсь!
Одутловатые тучи и промозглый ветер, всё предвещало ненастье. Я глянула на унылый образ зализанной «почти воблы» в зеркале. Скрип души стоял на весь коридор, но на что только не пойдёшь ради дружбы! Даже без красных туфель сегодня обошлась. Явилась дважды заранее. Дахи ещё не было, я закинула во френчпресс десять пакетиков чёрного и распахнула окна в кабинете Михаила.
В восемь-двадцать пять дверь в приёмную открылась. И я, как истинная мышь под прикрытием, робко поприветствовала биг-босса. Надо же, разрумянился, прям как человек… Меня этой юношеской симпатичностью не проведёшь. Михаил скользнул взглядом по моим туфлям и вдруг сдержанно кивнул. Да утро задалось!
Даха, запыхавшись, вбежала за шефом. Вот дурёха! Ей бы давно дверь в офис с пинка открывать. Сам бы уволил. Но комплекс отличницы, наложенный на воспитанный за время совместной работы постоянный комплекс вины, сделали своё чёрное дело. Не удивлюсь, если Даха и на свадьбе с Маню вдруг заволнуется, а принесли ли удаву поутру чай.
Всё закрутилось. Передача дел, звонки, требования шефа в тоне голодного льва, посетители, ведение протокола собрания, на котором все сидели, прижав уши, и по очереди докладывали о заключении договоров с проектировщиками, о тендерах, о госпоставках, о маркетинговых акциях и подготовке к юбилею. Удав слушал, созерцал и иногда показывал клыки.
– Кажется, всё идёт хорошо! – взволнованно шептала мне в уши Даха. – И шеф в хорошем настроении!
Пакет моих документов в отделе кадров приняли без придирок, подсунули тот же самый «типовой договор». Я подписала, не глядя. Бояться рабства было нечего, потому что даже надувному слонику понятно, что Трудовой кодекс тут и рядом не валялся. Если попробует удав применить ко мне свои пункты мелким шрифтом, будет разбираться с Трудовой инспекцией. Жаль, что у Дахи время поджимает, а то развели бы кровавую баталию против самодура, ещё б и денег выиграли в суде ей на приданое. Я сказала об этом подруге, но она жалобно посмотрела на меня и замахала руками:
– Нет, не втягивай меня в это!
Брр… Честно, не понимаю её! Дотянула до цугундера. И судов боится. Хотя, с другой стороны, если б все были умными и правильными, Трудовая инспекция покрылась бы мхом и плесенью, а её грустные сотрудники умерли бы от голода. А если бы все вели здоровый образ жизни и не тратили бы нервных клеток, обиделись бы врачи и фармацевты. Если бы преступники раз и навсегда решили выращивать цветочки, медитировать и сажать капусту, полицейские бы ели бульон из-под яиц. А так все заняты, никому не скучно: одни косячат, другие исправляют, ловят, сажают… не капусту – жизнь бьёт ключом и вертится, как в «Ну, погоди!». Кто-нибудь кого-то обязательно съест! В детстве мне очень хотелось, чтобы однажды заяц из мультика съел волка. С горчичкой и солёным огурцом. Написать, что ли, сценарий про это?
Несмотря на суматоху и рабочий дурдом, я уже расслабилась – всё шло вполне привычно. И вдруг Михаил выбежал из кабинета и швырнул перед Дахой бумагу.
– Что это?! – грозно рыкнул он.
– Ваша бронь, на семнадцатое, – ответила Даха, и я почувствовала, как она внутренне сжимается.