Обрести силу

— Почему Великому ничего об этом не известно?

14

Внутри, под снегом, было темно и тепло. Оба подростка тесно прижимались к горячему и пахнущему пряным муксусным запахом боку лохматой лошадки, которая спокойно лежала, вытянув подобно псу крупную голову в перед.

— Это злой Эрдэ вышел на охоту, — ткнув палец вверх, где диким зверем выл ветер, произнесла девочка. — Слышишь его недовольной вой… Мама говорила, что ему опять не досталась добыча.

Зашевелившийся рядом с ней мальчишка стянул с головы лохматую меховую шапку. Ему было жарко.

— Враки все это, Кара, — буркнул он, пытаясь вытянуть затекшие в неудобной позе ноги. — Нет никакого Эрдэ! Это просто ветер. Метель разыгралась, — наконец, найдя позу более удобную, мальчишка успокоился. — Ты лучше про клан еще расскажи.

Та в ответ хмыкнула.

— Опять…, — Кара изобразила тяжелый вздох. — Сколько же можно… Ты же все это уже слышал, — мальчишка лишь засопел, ничего не говоря. — Ну, ладно, не дуйся. Если хочешь, то расскажу тебе еще раз. Слушай…

Мальчишка тут же затих, плотнее прижимаясь к своей лошадке.

— Живут они под землей, в огромном городе, где никто никогда не голодает, — казалось, мальчик перестал дышать от удивления. — Да, да, никто не голодает. Еды много и хватает всем. Внутри там тепло даже зимой.

Юный торг подвинулся чуть ближе, своей головой почти касаясь головы девочки. Он боялся пропустить даже слово из этой уже десятки раз услышанной истории, в который так хотелось верить.

— Этот клан очень маленький, но они никого не бояться, — мальчик, не выдержал, и удивленно засопел; в его понимании сила, наоборот, всегда ассоциировалась с чем-то значительным — большим войском, высокими стенами крепостей, здоровенными кавалеристами в тяжелых металлических доспехах и т. д. — Ни великую орду Шамора с тысячами его бессмертных, ни стальную стену гномьей фаланги, ни гвардейцев короля Роланда…

Мальчик засопел еще сильнее, выражая тем самым свое сомнение. Девочка же, чувствуя его нетерпение, словно нарочно выдержала длинную паузу, и лишь потом продолжила.

— А знаешь почему? — спросила и тут же сама начала отвечать. — У Черных топоров самое лучшее оружие. Любой в клане может получить все, что захочет…, — даже в этой темноте можно было заметить, как «сверкнули» глаза мальчика, который, как и другие его не прошедшие инициацию сверстники, мог лишь мечтать об оружии настоящего воина. — Наконечники стрел, кинжалы, прямые и кривые клинки, щиты и шлемы…, — от этого перечисления его сердце застучало еще сильнее. — Сделаны у них из черного железа, которому даже камень не преграда.

Услышав про оружие из черного железа, он непроизвольно залез за пазуху и нащупал несколько чуть теплых острых кусочком металла, которые ему выдали как самую настоящую драгоценность.

— Даже у детей и женщин есть такое оружие, — продолжала рассказывать Кара. — … На внешних стенах города клана стоят большие, как три лошади поставленные друг на друга, луки, который могут метать стрелы из настоящих бревен. Такая стрела может снести целый отряд конных воинов… Но не это главное!

Торг конечно знал, что она скажет дальше, но сердце все равно сладко сжималось от ощущения сказочной неизвестности, от ощущения прикосновения к таинственному и непостижимому.

— Глава клана Черных топоров… настоящий маг! Он повелевает огнем и может разговаривать с самими богами, — девочка перешла на шепот. — Говорят, даже Великая мать волчица услышала и помогла ему. Только лишь поэтому в битве с бессмертными уцелел наш вождь… Вот так, — судя по ее тону, рассказ на этом был окончен.

Однако, мальчик тут же горячо зашептал.

— Ну, Кара, еще чуть-чуть. Расскажи еще, — не унимался он, вцепившись в ее руку как клещ. — Расскажи по владыку.

— Хорошо, хорошо, — улыбнулась девочка. — Говорят, что владыка Колин не просто гном, как другие, — каждый новый раз в ее истории появлялись и другие подробности, которые она не рассказывала раньше. — Его называют первым гномом, отцом всех гномов, которого выковали Подгорные боги в пламени Великого горна. А от него потом и пошли другие гномы… Рассказывают, что он долго — долго правил в нашем мире, заботясь обо всех, кто жил на его земле. Но однажды, ему захотелось отдохнуть и он уснул глубоко под землей и сказал, что проснется лишь тогда, когда нашему миру будет грозить беда… Мама мне как-то рассказывала, что там под землей очень жарко. И поэтому, когда владыка проснулся, то очень долго скучал по пламени, пока, не решил, наконец, сделать себе такой большой горн, где мог бы купаться в огне…

У девочки безусловно был самый настоящий талант рассказчика, которые из множества крупиц домыслов, легенд, сплетен и мифов мог слепить настоящую чудо — историю. За это ее и ценили, позволяя находиться рядом с воинами и слушать их рассказы о сражениях, далеких странах и жестоких врагах.

— А еще я слышала, что…, — тон девочки стал зловещим, словно она намеревалась сделать что-то страшное. — Внутри него течет кровь древних драконов и даже сам он, если захочет может превратится в изрыгающего пламя дракона…

Когда же история подошла к концу подростки решили подкрепиться и полезли в небольшой кожаный курджум.

— Смотри, что нам положили, — в руках у Кары был тонкий полукруг чего-то очень вкусно пахнущего, буквально заставлявшего животы голодных детей бурчать от желания. — Это козэ.

— Козы? Из козы что-ли? — торг ножом отчекрыжил кусок и с нетерпением положил вяленое мясо в рот. — Мм… Как вкусно-то! Мягкое, солёненькое и даже жжет немного…

— Из какой еще козы?! Это козэ, из конского мяса, — рассмеялась Кара. — В клане такое делают, для запасов.

Они еще некоторое время ели и шептались, пока, наконец, не решили выбраться из уютной снежной пещеры на поверхность.

Сначала через прорытое отверстие вылезла увенчанная меховой шапкой голова мальчика. Его лицо было замотано темным полотном, из под которого лишь глаза сверкали.

Вдруг голова подростка повернулась в сторону от деревни и застыла, видимо, что-то увидев. Вскоре, после еле слышного свиста, из под снега показался еще кто-то, выглядевший совершенно также. Уже вдвоем, они внимательно следили за появляющимися из снежной пелены повозками.

— Едут, — прошептала первая голова.

— Да… Две стрелы осталось? — зашевелилась вторая. — Повозок много и охраны, значит, будет много.

У них осталось всего лишь две стрелы! Всего лишь две стрелы, чтобы отомстить за смерть своих родных! Всего лишь две стрелы для двух врагов, чтобы погибшие родители смогли попасть в страну вечных степей, а они сами стать настоящими торгами.

— В такую метель никто ни чего не заметит, — завывало, действительно все сильнее и сильнее, превращая давно сгоревшие избушки в смазанные темные силуэты. — Приготовь яд. Надо еще раз наконечники смазать… Кара…

— Скажи, пока мы не ушли, про клан ты правду рассказала? — мальчик стащил со спины саадак с луком. — Или все придумала?

— Правду, глупыш, — ответила она, не поворачивая головы и продолжая следить за наметившимся движением у деревени. — Все это правда… И если мы сможем отомстить за смерть родных, то станем частью клана… Тальгар дал слово.

… Первая пара фургонов, нагруженных зерном, медленно проехала между черными головешками с пепельным налетом замерзшего снега, которые когда-то были домишками каких-то деревенских бедолаг. Чуть дальше виднелось еще одно пожарище, вокруг которого каким-то чудом устояли кривые палки покосившегося тына.

— Быстрее, доходяги! — уставшие быки, впряженные в самые тяжелые повозки с зерном, с трудом передвигали ноги. — Волчий корм! Еще немного, — на удары хлыста они уже почти не реагировали; лишь иногда, когда возница забудется и приложит особенно сильно, то один то второй начинали тоскливо мычать. — Хватит рвать пасть! — в очередной раз мычание было настолько протяженным и безрадостным, что возница начал испуганно озираться. — Еще волков накличешь…