Страница 36 из 61
Тот аж рот раскрыл. Его имя, гнома ни разу не державшего в руках молота и кирки, спрашивал сам глава клана!
— Кен-н-нки, — заикаясь пробормотал он. — Кенки, владыка.
— Отлично! — улыбнулся Тимур тому, что собирался провернуть. — Теперь все тебя буду звать Кенки Собиратель Грибов, — произнес это полу индейское имя и рассмеялся, но тут же осекся.
Вокруг повисла странная тягостная тишина. Никто не стучал, забивая крюки в горную породу, не тащил мешки. Сам пацан вообще старался не дышать. До Тимура стало доходить, что он снова где-то дал маху. Чуть позднее, «пытая» Крома, он узнает, что издавна получить такого рода имя из уст главы клана мол лишь лучший из лучших…
— Черт…, — прошептал парень, но было уже поздно. — Что стоим? — в раздражении прикрикнул он. — Хотим снова голодать? Снова гнилье жрать? За работу! И… слушать его! — он ткнул пальцем в маленького гнома. — А ты, Кенки Собиратель Грибов, ничего не бойся! — парень потрепал пацана по лохматой голове. — Только вовремя проветривай здесь все, поливай и следи…
Тимур еще несколько минут мола смотрел, как гномы обустраивали штрек. Потом развернулся и пошел к проходу наверх. «Ничего, пацан справиться, — разговаривал он сам с собой. — А не справиться, найдем другого… Хотя выбор-то невелик, — его мысли снова перешли на проблему с кадрами и управлением. — Ничего, пацан вроде крепкий и…, — он вспомнил его большую голову. — Головастый».
Сейчас же его путь лежал в верхние галереи Поземного города, где разместились крестьяне с окрестных деревень. Для них у него тоже имелась пара интересных идей, на которые он возлагал нехилые надежды в плане решения проблемы с «дополнительными ртами».
— Посмотрим, посмотрим…, — бормотал он себе под нос, вытаскивая из-за пазухи небольшой мешочек. — Уж, если с грибами буде засада, то уж с рыбалкой все должно получиться!
Он не удержался и вытащил из мешочка пару совершенно обычных рыболовных крючков — небольших, сильно изогнутых, с острым выступом на кончике, не дающем рыбе соскользнуть. Да, они выглядели совершенно такими, какими он и привык их видеть в той далекой жизни.
— Нет, это же настоящий бред! — усмехнулся он, снова бросая взгляд на острый кончик изогнутого крючка. — Как они вообще здесь рыб-то ловили?
На его ладони рядом с парой почти земных крючков, изготовленных одним из учеников мастера Гримора, лежал и другой — массивный, бронзовый крюк с совершенно гладким концом. Последний, как это ни странно и использовался местными рыбаками. Более того, именно это бронзовое недоразумение, случайно увиденное им у одного из крестьян, и натолкнуло его на мысль об усовершенствовании рыболовного крючка.
— Ведь, реальная хрень! — вышагивая по переходу наверх, он продолжал удивляться, глядя на эти так похожие и одновременно так не похожие рыболовные крючки. — Рыба же не зацепиться!
Не смотря на столь явное его удивление таким кургузым и плохо приспособленным для ловли рыбы крючком, объяснялось это довольно просто…
Современный рыболовный крючок, каким бы простым и легким в изготовлении он нам не казался, по своей сути является довольно сложным и «хайтековым» изделием, требующим особых сплавов, специальных станков и инструментов. Именно все это в совокупности и позволяет на выходе получить чрезвычайно легкий, прочный и максимально приспособленный для ловли рыбы крючок. В мире Тории же обычный рыбак из «подлого» сословия мог позволить себе лишь рыболовные снасти, изготовленные из подручных материалов — кости, камня или обожженного крючковатого корня. Счастливчик, сумевший накопиться несколько медяков и воспользоваться услугами кузнеца, уже мог рассчитывать на тяжелый медный или бронзовый якореобразный крючок. При этом, редкий деревенский кузнец был в состоянии выполнить столь тонкую работу.
… Этот день, оказавшийся очень длинным и напряженным, закончился лишь поздней ночью, когда он, продрогший до самых костей после самоличного испытания новых рыболовных крючков, завалился спать. И его последней мыслью, что он еще успел «помусолить» в голове, было:
— Лишь бы этот отморозок побоялся зимой идти через перевал…
13
Утренний мороз еще был крепок. Тот тут то там раздавались громкие похожие на удар хлыста звуки лопающейся древесины деревьев.
— Кар! Кар! Кар! — вдруг сорвался с длинной ветки ворон, сидевший до этого неподвижной нахохлившейся статуей. — Кар! Кар! Кар!
Его напугал одинокий всадник, который рысью пронесся по дороге и исчез за очередным поворотом.
— Кар! Кар! — продолжал хрипеть ворон, все равно не желавший успокаиваться. — Кар! Кар!
Через некоторое время на дороге показались еще всадники, видом своим напоминавших первого. Судя по развевающему серому стягу с небольшим красным кругом в центре, эти всадники, облаченные в тяжелые вороненные доспехи, принадлежали к корпусу Вершителей правосудия из охраны самого Великого кади султаната.
— Проклятье! Успокоит кто-нибудь эту проклятую птицу?! — недовольно вскрикнул молодой мужчина в черном плаще с алой подкладкой, ехавший в середине отряда. — …
Кто-то из окружавших его воинов быстро вытащил из лакового деревянного футляра небольшой лук и с первого же выстрела снял птицу с дерева. За что сразу же удостоился одобрительных возгласов со стороны остальных и своего господина.
— Достойный выстрел, Керим! — молодой мужчина спустил шерстяную повязку с лица, защищавшую его от морозного воздуха. — Снял этого вестника смерти первой же стрелой. — Даданджи Зарат, новый Верховный кади Великого Шамора, Око великого султана, милостиво похлопал сияющего воина по щеке. — Твоя меткость достойна награды…
Стать Верховным кади огромного султаната с сотнями тысяч подданных и получить в руки власть, уступающую лишь власти великого султана, в неполные тридцать лет, невозможно сказал бы любой, даже вонючий бродяга из подземных трущоб Великолепного Селина, столицы Шамора. В добавок еще и рассмеялся бы в лицо. На эту вершину взбираются годами, а то и десятилетиями, буквально зубами вгрызаясь в каждую ступеньку и нередко оставляя за собой не один десяток трупов. Характерными примером был незабвенный кади Рейби, занявший эту должность лишь к своим шестидесяти двум годам после того, как его предшественник очень быстро умер от болотной лихорадки. При этом от самого Селима и до ближайшего болота, где водились болотные гадюки, было более двух сотен лиг…
Однако, невозможное становиться возможным, если твоей родной сестрой была любимая супруга самого великого султана, который в ней души не чаял и проводил с ней все свое свободное время. В таком случае должность Верховного кади падает в твои руки словно перезрелый фрукт с плодового дерева.
— Господин! Господин! — вдруг до них донесся громкий крик, когда кади Зарат уже вытянул из ножен свой кинжал, чтобы одарить им своего телохранителя. — Господин, засада!
Телохранители кади тут же привычно закрыли своего господина несколькими кругами. В сторону леса со стороны каждого из всадников смотрел большой щит, который почти полностью скрывал туловище воина.
— Господин, там засада…, — выскочивший из-за поворота всадник, отправленный в передовой дозор, в доли секунды оказался перед отрядом. — Была! На наш патруль кто-то напал!
Выслушав его Зарат махнул рукой и кавалькада всадников защитным ордером двинулась вперед.
За поворотом их уже ждали — трое спешенных всадников, настороженно следящих за окружавшим дорогу лесом, и один лежавший на плаще и стонущий от боли воин. Едва стяг с оком приблизился на два десятка шагов, как оба стоявших бессмертных сразу же упали на колено и склонили головы, приветствуя Верховного кади Шамора.
— …, — недовольно оттопырив губу, кади Зарат кивнул им, разрешая говорить.
Один из воинов, мощный легионер, выглядевший за счет массивных доспехов еще больше, сразу же заговорил.