АН -7

Юлька как раз с того самого письма Гнея Марция Септима и интересуется всем, что он мне пишет — ага, живая история в подробностях. Ведь он и тогда много чего такого написал, чего нет и в помине в ейных источниках. Про сто двадцать гладиаторов — это и у Тита Ливия есть, про раздачу народу мяса перед теми боями тоже упомянуто, но разве ж написала хоть одна античная сволочь об очередях и давке римских городских гегемонов за этим халявным мясом? А о доходивших до мордобоя дрязгах из-за лучших кусков? Тит Ливий, хоть и официозник в общем и целом, обычно и негатива о римлянах не скрывает, в этом плане он молодец, но тут — случай особый, тут — самого великого понтифика хоронят, дело святое, как говорится, и вдруг такая срамотища! Там ведь одними только фингалами дело не ограничилось — и глаз один был выбитый, и пара челюстей сломанных, и зубов там было выбито поболе десятка. А опосля той раздачи мяса и тех трёхдневных игр с теми боями — ну, про халявный пир для всех желающих прямо на Форуме у Ливия сказано, про внезапный дождь с грозой во время этого пира тоже сказано, как и про страхи по поводу усмотренного в той грозе дурного предзнаменования. Но разве ж хоть кто-то написал о той безобразной панике с членовредительством, в которой троих затоптали насмерть, а в районе двух десятков получили увечья разной степени тяжести? А перед той паникой — ну, о попытке укрыться от дождя и продолжить пирушку в импровизированных палатках он упомянул, а вот о драках за последние тенты, когда стало ясно, что на всех их не хватит — тоже официозная история как-то стыдливо умалчивает. Учитывая религиозную окраску мероприятия, даже объективный обычно Ливий предпочёл скромно умолчать о некоторых подробностях — ну, если о них ещё раньше не умолчали его предшественники, из трудов которых черпал информацию он сам. Ну и вот откуда, спрашивается, нам-то всю правду узнавать, когда они там все такие скромные и дипломатичные? Нет, ну слухами-то земля, конечно, полнится, но нам ли не знать цену стихийным слухам с нестандартным и никому не известным точно коэффициентом преувеличения? Вот, только из писем своего патрона и узнаю поточнее, что за хрень там на самом деле творится…

О Гнее Манлии Вульсоне я ранее вспомнил, кстати говоря, не только в связи с той тягой к восточной роскоши, которую его войско привнесло в Рим. Катон, хоть и был тогда плотно занят организацией травли братьев Сципионов, точил зубы на многих, и на него тоже, и тот, не будь дурак, дабы не угодить под раздачу, затягивал с возвращением и сложением с себя защищающего от любых нападок империума. У него-то это прокатило, потому как главной целью Катона были всё-же Сципионы, противоборство с которыми приняло тогда затяжной характер, а на его защиту выступили все Манлии — старинный патрицианский род, пускай и не столь именитый, как Юлии или Корнели, но тоже далеко не безвестный. Но Катон есть Катон, и злопамятности ему не занимать. Выйдя в люди, то бишь в цензоры, он отыгрался на другом Манлии Вульсоне — Публии. Я ведь упоминал об его исключении из сената официально за то, что он обнимал жену в присутствии взрослой дочери? Так тут ведь ещё один нюанс имеется — это ведь был тот самый Публий Манлий, который в год испанского консульства Катона был претором Ближней Испании, то бишь его же правой рукой. Сто девяносто пятый год был тогда на дворе, а цензорство Катона — сто восемьдесят четвёртый, одиннадцать лет спустя. Везунчики через год после претуры в консулы избираются, как и сам Катон, кстати, но у Публия Манлия Вульсона с этим делом как-то не срослось, и в консулы он собирался баллотироваться — зато, правда, с хорошими шансами избраться — только на сто восемьдесят третий год, двенадцатый после претуры. И так-то десять лет его, получается, динамили, только приготовился наконец взять своё, и тут Катон подсуропил — ага, удружил бывшему сослуживцу и ближайшему помощнику, срезал прямо на взлёте. Какое уж тут в звизду консульство, когда цензор тебя вообще из сената выпер! Спасибо хоть, из всадников не вытурил, как злосчастного Луция Сципиона Азиатского. Ну а Манлий — молодец мужик — не раскис, а выждал год после того облома, а на следующий, как раз на прошлый, избрался вторично претором, и снова ему досталась по жребию Испания, только на сей раз Дальняя, то бишь наша. И то, что после подлянки с консульством он на Катона крепко обижен, нам только на руку.

Как я уже упоминал в своё время, Катон в своё консульство замирял испанские провинции просто и незамысловато — заставляя города срывать свои фортификационные укрепления и разоружаться. Обе эти меры в Испании были эффективны лишь на короткое время, а оскорбительны для испанцев весьма надолго. Катону для показательного успеха и положенного за него триумфа по возвращении в Рим сиюминутных плюсов от подобных мер вполне хватило, а долгосрочные минусы были уже не его проблемой, а его сменщика. Первая Кельтиберская война по официальной юлькиной историографии начнётся только в этом году, как раз летом, но по факту мира до неё как не было, так и нет, так что реально говорить только о масштабах перманентной войны, начавшейся до Катона, при нём слегка утихшей, потому как с двухлегионной консульской армией не очень-то забалуешь, но с её уходом разгоревшейся снова пуще прежнего и с тех пор не утихавшей. Ну, или если уж не оспаривать официальной историографии и Первой Кельтиберской раньше положенного ей времени не начинать, то под каким нумером нынешнюю считать будем? Под нулевым, что ли? А ту, которую Катон утихомирил — под минус первым? Но минус первая — хрен с ней, сейчас римлянам от нулевой икается, как раз тем давешним катоновским долбогребизмом вызванной. А Публий Манлий Вульсон, будучи тогда правой рукой Катона, как раз ту его политику в жизнь и воплощал. Теперь же, будучи его недругом и зная уже задним числом о последствиях такой политики, в Дальней Испании он с ума не сходит, и отношения у нас с ним установились вполне конструктивные. Правда, в прошлом году у него и времени на отсебятину особо не было — только и успел, что привести в порядок полуразложившуюся из-за смерти Публия Семпрония Лонга армию, да разместить её на зимних квартирах. А в управлении провинцией — как шли дела самотёком по накатанной колее, так и идут по ней же под его централизованным руководством. Давно уже не у дел Сципионы, но лучше их никому ещё в Испании управляться не удавалось, и менять их систему — только портить…

Живая история, до которой столь охоча Юлька, творится и там, в Бетике. А чем Испания хуже Рима? Масштабами разве только? Ну так по масштабам и события. Ранней осенью, когда мы по возвращении из Нетониса разгребли накопившуюся за время нашего отсутствия текучку, а дети пошли в школу, Клеопатра Не Та, ездившая по каким-то своим делам в Кордубу и как раз вернувшаяся оттуда, рассказала нам в числе прочих новостей и о тамошней новой светской львице — гетере Гликере Дельфийской. Во-первых, событие уже то, что гетера — настоящая, без дураков, выпускница той самой коринфской Школы. Это мы тут у себя настоящими "коринфянками" избалованы, да ещё и не какими попало, а штучно отобранными, потому как сами и целенаправленно в своё время этим озаботились, а для Кордубы и вообще для Бетики прибытие на ПМЖ настоящей коринфской гетеры — это впервые в истории. До сих пор были только или сугубо местного разлива, или хоть и с Греции, но самозванки. Это для местных проверить их затруднительно, а для настоящей "коринфянки" — элементарно. Ну-ка, расскажи, милая, о самом Коринфе, о Скале, о храме Афродиты Пандемос, о Школе, о распорядке в ней. А теперь — назови-ка имена наставниц твоего потока, и которая из них какие занятия вела. Я ведь рассказывал, как сам проверял в Вифинии наше последнее приобретение — Мелею Кидонскую? Так я галопом по европам её проверял, и то, подавляющее большинство самозванок спалил бы, а уж "коринфянка" по таким тонкостям проверит, что спалит и о многом наслышанную уроженку Коринфа. Гликера означенная проверку на вшивость в исполнении Клеопатры Не Той выдержала, и это — уже показатель. Во-вторых, она в натуре Дельфийская, то бишь из тех самых Дельф, в которых тот самый греческий оракул. Понятно, что не пифия ни разу, пифии и в самих Дельфах наперечёт, но в глазах любого добропорядочного и благочестивого греки быть родом из Дельф — почти то же самое, что и в глазах правоверных мусульман родиться в Мекке. Хоть и нет в этом ни малейшей твоей заслуги, и не превышал весь твой "хадж" даже пары городских кварталов, и такими "тоже типа хаджи" вся Мекка заселена, но то Мекка, а вдали от неё можешь хоть простыню на башку чалмой навернуть — за настоящего хаджи безо всяких кавычек вполне себе на безрыбье сойдёшь. Вот и у греков с Дельфами и прочими греческими святыми местами примерно так же дело обстоит.