АН -7

— Здешние машины для тарквинейского судна, которое строится для Нетониса?

— Верно, почтеннейший.

— Но какой же в этом смысл? Разве здешний кедр чем-то хуже африканского? Вы везёте через Море Мрака машины, везёте гребной механизм, везёте бронзовые листы для обшивки днища от морского червя-древоточца, везёте гвозди и заклёпки, даже паруса и канаты! Всемогущий Баал! Если судно нужно вам здесь, разве не проще тогда здесь же его и выстроить?

— Дерево, почтеннейший. Да, здешний кедр неплох, но сколько его здесь растёт? Это сейчас мы строим ПОКА только один корабль, но к весне будут давно уж готовы ещё три машины, а потом ещё и ещё. Здешние леса не так уж и велики, и что от них останется после постройки хотя бы десятка задуманных нами кораблей? А там — большие леса вот этого дерева, — я указал на подаренную ему резную трость из кубинского махагони, — Всё остальное — да, ПОКА возим отсюда и из Испании и будем возить, пока не наладим все эти производства в самой Тарквинее. Гвозди с заклёпками, например, там уже делаются свои, и их Акобал на будущий год везти туда уже не будет. Хотя, конечно, там всё равно нужно испанское олово для выплавки бронзы…

В историческом реале именно из этого кубинского махагони на верфях Гаваны строились знаменитые испанские галеоны для Золотой и Серебряной флотилий. Один из них, не помню названия, успев немало послужить испанской короне, достался в качестве трофея англичанам, и уже в их Грандфлите надолго пережил всех своих "ровесников" по году постановки в строй, оказавшись самым долговечным из всех тогдашних английских кораблей. Испанцы из говна не строили и королевских драгметаллов на говне не возили!

— Всемогущий Баал! Да неужто кораблю из ТАКОГО дерева страшна какая-то трирема?! — Ганнибал вперил взгляд в плотное красное дерево трости так, будто бы видел его впервые, — Вы же её сами переломите пополам, если догоните и ударите ей в борт!

— Ты преувеличиваешь, почтеннейший. Чтобы переломить её пополам, нашему кораблю не хватит ни веса, ни скорости. Даже чтобы продырявить ей борт, нужно иметь на носу такой же бронзовый ростр, как у неё, которого наши корабли не имеют. Разве что расшатать его, чтобы открылась течь — это, пожалуй, нашему кораблю будет под силу…

— После чего трирема потеряет ход, и тогда уже ей от вас не уйти, и пускай не с первого удара, но со второго или третьего вы её всё равно потопите, — кивнул пуниец, — Я, собственно, это и имел в виду, но хотел выразить покороче.

— Ну, можно и так, если перед этим пьяная и неумелая матросня ухитрится безо всякой пользы израсходовать весь боезапас двух кормовых орудий, двух точно таких же носовых и десятка малых бортовых катапульт, — я и сам расхохотался, представив себе эту картину маслом в цвете и в лицах.

— Тогда зачем вам ТАКАЯ прочность, если Море Мрака успешно пересекают и корабли из кедра?

— Пересекают, но океанский шторм — испытание тяжёлое, и корабль из красного дерева будет надёжнее и долговечнее кедрового. О нехватке хорошего кедра на Островах я тебе уже сказал, в Антилии же красного дерева во много раз больше. А в наших планах не одно только Море Мрака. Мой досточтимый тесть уже немало лет пытается дотянуться до востока Индии и стран восточнее её, где есть немало полезного для нас, но до сих пор так и не добился успеха.

— Да, я знаю — Арунтий писал мне в Сирию, прося помочь его агентам. Но что я мог? Я просил Антиоха, но восточнее Тапробаны бессилен и он, на поиск торговых связей через купцов Тира требовалось время, а где его было взять? Ведь началась та злополучная война, и стало, сам понимаешь, не до того, а потом мне самому пришлось бежать, и я уже ничем помочь не мог. Через Египет у Арунтия тоже ничего не вышло?

— Кое-что вышло, но гораздо меньше, чем хотелось бы. Иначе разве беспокоил бы он этим тебя? Но не всё можно провезти через таможню Птолемеев, да и набатейцы, как и тапробанцы, боятся за свою монополию и помогать не хотят. Надо плыть самим, но разве Птолемеи пропустят через свой канал в Эритрейское море? Поэтому придётся плыть в обход Египта, вокруг всей Африки…

— Но ведь она велика, и путь вокруг неё страшно далёк!

— Далёк и опасен, почтеннейший, и поэтому корабли для него нужны совсем не такие, как были у Неарха.

— Ты разве веришь в эту глупую сказку о том, будто после смерти Александра Неарх якобы уплыл куда-то со всем флотом и пропал с ним без всякого следа?

— Так говорят многие.

— Невежды повторяют чужие выдумки! — презрительно хмыкнул Циклоп, — Ты же знаешь, для чего Александр поручал Неарху исследование берегов Аравии? После его смерти делёж его наследства оказался для диадохов интереснее похода на Запад, так что миссия Неарха потеряла смысл. Да и кто бы отдал ему флот, нужный всем для влияния на дела в Греции? Ты же знаешь, как все они рвались участвовать и заправлять там всем, чем только можно, вместо того, чтобы уделить больше внимания, сил и средств обустройству как следует своих собственных царств. Флот тоже поделили, как и земли, а Неарх получил при разделе Ликию и Памфилию, которыми и правил до самой смерти.

— Так, а вот с этого момента — попрошу подробнее! — раздался голос незаметно подошедшей Юльки, — Куда девался огромный флот Неарха из гаваней Вавилона, и откуда известно, что Неарх правил Ликией и Памфилией до самой своей смерти?

— Флот, как я уже сказал Максиму, был поделён между диадохами.

— Две тысячи кораблей, если верить Птолемею Лагиду, да ещё и размещённых аж на Евфрате, откуда их можно было вывести только в Персидский залив? — усомнилась наша историчка, — Ладно Селевк, ладно даже Птолемей, но зачем все они ТАМ Антипатру, Лисимаху и Антигону Одноглазому?

— Не все. Две тысячи — это вместе с транспортными, а боевых было сотни три, не больше. Разумеется, они нужны были им всем, как и Птолемею, на Внутреннем море, — пояснил Ганнибал, — Неарх действительно отплыл с большей частью флота в Персидское море, но сделал он это не самовольно, а по решению совета диадохов. Он успешно провёл флот вдоль берегов Аравии в Эритрейское море, а по нему через египетский канал — уже в рукав Нила и по нему во Внутреннее море, как ему и было предписано.

— Значит, план Александра всё-таки был исполнен?

— Да, в том, что касалось плавания вокруг Аравии — Неарх переправил флот во Внутреннее море, как этого хотели и диадохи. Но поход на Запад их уже не интересовал, и флот они разделили между собой. Какую-то часть его получил, конечно, и сам Неарх, но небольшую, как невелики были и его Ликия с Памфилией.

— Куда Александр назначил его сатрапом ещё ДО похода на Восток, — уточнила Юлька, — Но в походе Неарх сопровождал царя с приведёнными им подкреплениями и был назначен командовать флотом при возвращении из Индии. Приведя тот флот в Вавилон и строя новый, он так и оставался там до самой смерти царя, — и тут же она зыркает на меня предупреждающе, дабы я не проговорился о конспирологических версиях судьбы якобы пропавшего флота Неарха, среди которых версия нашего великого гуманиста Ефремова, промахнувшего его на пути вокруг Аравии мимо Сомали, загнавшего вдоль африканского берега за Мыс Доброй Надежды и наконец утопившего на хрен у Берега Скелетов — ещё одна из самых умеренных и безобидных, гы-гы!

— Да, но затем он получил при разделе свою бывшую сатрапию уже в качестве царства, которым и управлял, опираясь на военный союз с Антигоном Одноглазым. Всех подробностей последних лет жизни Неарха я, конечно. не знаю, но его гробницу в Патаре мне показывали, когда я привёл туда подготовленный в Финикии флот Антиоха. Говорили о его мудром правлении более десятка лет и о спокойной смерти.

— Боюсь, почтеннейший, мне придётся попросить тебя дополнить книгу твоих воспоминаниям и всем тем, что ты узнал на Востоке об Александре и диадохах, — наша историчка как раз переводила дописанные Одноглазым мемуары с греческого на русский.

— Юля, поимей совесть! — наехал я на неё, — Старший поток молодняка уже в выпускной класс перешёл, на следующий год в кадетский корпус поступят, и нам нужен сейчас учебник по организации и тактике эллинистических армий. А про Филиппыча и диадохов, включая Неарха, тебя и какой-нибудь грека из тех мест просветит. Нам же ещё переводить этот его учебник…