АН -7

Среди наших чуд в перьях — и племянник вождя, теперь уже покойного. Старик отмучился позавчера, и новый вождь ещё не избран, но племянник — реальный кандидат с высокими шансами на избрание. Правда, это ещё не гарантия, и наша поддержка может в принципе повлиять весьма существенно. Переглядываемся между собой, обмениваемся кивками и маним его на огневой рубеж. Заряжаемся, Володя с Серёгой стреляют, а я ему показываю, как и куда целиться, вместо выстрела только обозначаю нажатие пальцем на спуск, чтоб ему понятно было, да и протягиваю ему винтовку. Он в отпаде, а я деловито подправляю ему стойку, хват винтаря и прижатие приклада к плечу, предупреждаю, что он нехило в плечо ударит, ну и даю ему отмашку. Он героически крепится, но закрывает таки глаза в последний момент и едва не роняет винтовку при выстреле — я подхватил её для подстраховки. Пуля, конечно, ушла в молоко, взбив фонтанчик пыли на насыпи за мишенями — я ведь зарядил ему для пущего эффекта не простую, а фугасную, с зарядом пистонного состава, который и шарахнул при смятии пули от удара в препятствие. Но разве в этом суть? Вероятный, но не гарантированный ещё кандидат в вожди только что МЕТНУЛ МОЛНИЮ — впервые в истории племени и ЕДИНСТВЕННЫЙ из всех своих соплеменников, моментально став таким манером несоизмеримо круче любого из них! А я, приняв у него обратно винтарь и убедившись, что его свита достаточно впечатлена увиденным, подзываю переводчика и спрашиваю:

— Если завтра война, сколько ваших воинов ТЫ дашь нам в помощь?

— Вот так, — он показал две растопыренных пятерни, — Вот столько, — он сжал в кулак и опустил одну руку, оставив одну пятерню, затем просёк наконец и скрытый смысл моего вопроса и замялся:

— Это мало, я понимать. Дети Ара — много больной, а там — Дети Большой Сова, — племянник вождя указал пальцем в сторону запада, — Я сказать — я сделать, я сделать нет — я сказать нет. Я — пойти, весь мой друзья — пойти, весь их друзья — пойти. Я сказать — я сделать. Больше воин — я постараться, но обещать нет.

— Ты хорошо сказал, — одобрил я его подход, — Слово ВОЖДЯ племени должно быть твёрдым. И не переживай — пять десятков, которые ты приведёшь, нам достаточно.

— Папа, а зачем они вам? — заинтересовался Маттанстарт, — У вас же здесь и так в десять раз больше воинов, и это я, наверное, ещё и видел не всех.

— Разведчики, следопыты и проводники, — пояснил я пацану, — Они все родились и выросли в этой местности и знают на ней каждый камень и каждый куст. С той стороны будут — такие же. Мы и тысячу человек поведём в поход, если мобилизуем всех, но наши люди могут пройти в десятке шагов от их засады и не заметить её, а эти — заметят издали и предупредят наших. А уж расстрелять её с безопасного расстояния у нас найдётся кому, — и киваю переводчику, чтобы перевёл для наших гойкомитичей и это.

— Так папа, собаки же есть!

— Молодец, соображаешь! Конечно, мы задействуем и их. Но во-первых, не все годятся, а хороших ищеек у нас мало. А во-вторых, они своим лаем извещают не только наших о противнике, но и противника о приближении наших и о том, что он обнаружен, и это не всегда входит в наши планы. Если противника нужно найти, выследить и обложить скрытно, никто не справится с этим лучше, чем наши туземные лрузья…

Я хотел ещё сводить Аришат с детьми в порт. Возвращение из Эдема флотилии Акобала, на которой они и прибыли сюда, затмило собой все прочие мероприятия, сделав их малозаметными, но теперь, когда суматоха улеглась, было на что обратить внимание. Как раз сегодня в порт должны были вернуться три "гаулодраккара", патрулировавших побережье, на смену которым вчера отплыла другая тройка. Патрулирование велось не в одних только наших территориальных водах, а с захватом и побережья наших восточных соседей вплоть до пролива, отделяющего Кубу от Гаити. В смысле, наши мореманы там не хулиганили, десантов не высаживали, лодок не топили и не арестовывали, даже для досмотра не тормозили, а просто нагоняли, шли какое-то время рядом, а затем уходили в отрыв. В общем, демонстрировали своё присутствие и возможности — типа, у нас с вами мир, и мы его, как видите, соблюдаем, но если завтра война — не обессудьте. И скорость судов, и их размеры, и численность экипажей, и блестящий металл их оружия — наглядно демонстрировали, чего ожидать от тарквинейской эскадры, если их вожди не договорятся с нашими по-хорошему. Да что "гаулодраккары", корабли всё-таки военные! Тут и гаулы промысловые, почти скопированные с эдемских, даже на одних только вёслах запросто оказывались проворнее туземных долблёнок — вот что значит полноценное весло Старого Света с уключиной! А ведь тарквинейцы не только копировали, они и совершенствовали. Не первый уже год в порт прибывают новые двухмачтовики Акобала, на которых сюда приплыли и многие из самых первых колонистов, и уже немало двухмачтовых рыбацких судёнышек промышляет в здешних водах, а ведь и они тоже подлежат мобилизации, если завтра война, и морское ополчение тренируется в гавани точно так же, как и сухопутное на полигоне. И обстрел отрабатывают, и таран, и абордаж, и десантирование, так что было бы там на что пацану посмотреть…

Но жизнь есть жизнь, и ей нередко бывает насрать на наши планы. Только мы к порту направились, как нагнал меня посыльный от генерал-гауляйтера Тарквинеи и вызов его срочный передал. Пришлось отправить Аришат с детьми в сопровождении бодигардов обратно на пригородную виллу. Посыльный, покуда мы с Володей и Серёгой приводили себя в надлежащий вид, объяснил, что снова прибыл на переговоры вождь Детей Игуаны, и посетовал на отсутствие вождя у наших чингачгуков. Мы переглянулись, кивнули друг другу понимающе, и я махнул рукой нашему кандидату:

— Идём с нами, ВОЖДЬ! Кто-то должен быть и от вас, и если не ты, то кто же?

С нашей стороны у генерал-гауляйтера состав переговорщиков собрался в том же составе, что и в прошлый раз, а вот с противной — ну, в основном. Главнюк был тот же, но какой-то осунувшийся и периодически шмыгающий носом. Из тех двоих, что носили скопированные с наших бакаутовые мечи, в этот раз присутствовал только один, а вместо второго был другой, без меча. Обновилась, кажется, на пару-тройку человек и остальная его свита, в переговорах не участвующая, но сопровождавшая его в Тарквинею в качестве охраны и почётного эскорта. И причины этим заменам оказались вескими.

— Дети Игуана прийти злой дух. Какой Дети Ара, такой и Дети Игуана. Много больной, много мёртвый. Дети Игуана и Люди Большой Солёный Вода война нет. Дети Игуана и Дети Ара война нет. Злой дух гром и молния нужно нет. Маленький дротик лети далеко — нужно нет. Дети Игуана — друзья Люди Большой Солёный Вода и Дети Ара. Весь старейшина Дети Игуана хотеть так и весь Дети Игуана хотеть так. Чужой земля Дети Игуана нужно нет, ссора и война нужно нет.

— Дети Игуана хотеть земля Дети Ара давно нет, — поддел его кандидат в вожди наших красножопых.

— Злой дух помутить разум Дети Игуана, — сокрушённо развёл руками главнюк восточных соседей, — Дети Игуана охотиться свой земля, Дети Ара охотиться свой земля, Люди Большой Солёный Вода охотиться свой земля и ловить рыба свой вода. Ссора и война нужно нет.

Чингачгуки, значится, вещают друг другу и нам прописные истины, переводчик переводит их для нас с сибонейского на ломаный турдетанский, мы с генерал-гауляйтером внимаем с умным, а главное — с серьёзным видом.

— Дети Игуана есть важный дело и без война, — убеждал нас главнюк не столь уж давних оппонентов, — Дети Ара тоже есть много важный дело и без война. Люди Большой Солёный Вода есть очень много важный дело и без война. Ссора и война нужно нет.

Вот тут дикарь прав на все сто. Млять, сколько ж людей оторваны от серьёзной и нужной работы на эту обезьянью игру мышцой и на это дурацкое бряцанье оружием! Ну, бряцанье-то не совсем дурацкое, конечно, тренировка нужна, хочешь мира — готовься к войне, и сегодняшний день — наглядная тому иллюстрация, но всему же, млять, должен быть какой-то разумный предел! Столько дел встало из-за этого "если завтра война"! Мы обсуждаем ситуёвину, намечаем на завтрашний день глубокую разведку силами наших красножопых, и если те подтвердят, что мир-дружба-жвачка без обмана, то тренировки ополчения сокращаем до обычных штатных, мобилизованных ополченцев демобилизуем и флотилию "гаулодраккаров" с демонстрационного патрулирования территориальных вод соседей отзываем. Мы, значит, говорим об этом сперва меж собой по-русски, затем с генерал-гауляйтером по-турдетански, переводчик по его знаку переводит для наших и не наших гойкомитичей всё это на сибонейский, и тут вдруг главное соседское чудо в перьях нас огорошило. Вот казалось бы, чем нас тут ещё можно удивить? А вот он — сумел.