Счастливый случай (CИ)

— В телефонном разговоре со мной Вы упоминали, что обладаете еще какой-то информацией…

— Обладаю. — чтобы окончательно не выпустить инициативу из своих рук, я бесцеремонно прервала его на полуслове. — Но ее Вы просто так не получите. Я бы хотела сначала получить некоторые гарантии.

Повторно следуя по пути столь наглого общения, я рассчитывала на повторение прошлого результата, и не просчиталась. Дмитрий Викторович, вопреки ожиданию Алексея, который бросил озабоченный взгляд на своего командира, явно предчувствуя бурную реакцию, покачав головой, широко улыбнулся.

— Ну ты даешь, девочка! — проговорил он, восхищенно покачав головой. — Ты хоть представляешь, с кем сейчас говоришь?

— Вполне. — деловито ответила я. — Так как насчет гарантий?

— Предлагаешь мне играть вслепую? Должен же я хоть представление иметь, о чем речь?

— Я знаю, кто слил информацию о месте нахождения тайника.

Глаза Дмитрия Викторовича сверкнули, затем они переглянулись с Алексеем.

— Какие гарантии тебе нужны?

— В обмен на информацию Вы должны освободить Владимира Петровича Счастливого.

Дмитрий Викторович и Алексей переглянулись, но в этот раз, на их лицах были совершенно другие эмоции. Я отчетливо уловила недоумение, словно они оба впервые слышали о Володе. Градус напряженности моментально подскочил вверх, и я лихорадочно стала соображать, чем же это могло быть вызвано.

— Неужели он погиб? — словно где-то в стороне прозвучал будто бы и не мой тихий вопрос.

Теперь оба собеседника перевели свои полные недоумения глаза на меня.

— С чего ты это взяла?

— Своим затягиванием ответа, вы сами подталкиваете меня к такому выводу. — нетерпеливо объяснила я.

— Могу тебя успокоить: он жив и, совершенно точно, здоров. — затем, немного замявшись, добавил. — По крайней мере, так считают нейтрализованные им ребята, учинившие ту самую бойню.

Видимо, по выражению моего лица им сразу же стало понятно, что об этом я ничего не знала. А с другой стороны, как бы я все это могла узнать, если он считает меня своим врагом? В таком случае, все становилось на свои места, но отнюдь не добавляло ясности. Как он их разыскал? Все ли в порядке? Да и то, что он первым делом не направился прямиком к Александру Ивановичу, ставило еще больше вопросов, нежели давало ответов.

— Так как насчет предателя? — вкрадчиво прервал мои сумбурные рассуждения Дмитрий Викторович.

Я спохватилась. Вопрос застал меня врасплох.

— Могу ли я Вам верить? Он точно на свободе?

— Ты же сама отдала мне сумку. — постарался он вернуть мне возможность трезво мыслить. — Значит, тогда верила? Что мешает верить и дальше?

— Панкратов Александр Иванович. — выдала я, далее не задумываясь.

Если мне казалось изумлением, увиденное ранее на лице Дмитрия Викторовича чувство, то сейчас я увидела настоящее, а не кажущееся, изумление. Сначала он было рассмеялся, не отрывая от меня взгляда, затем, когда я своей невозмутимостью дала понять, что не шучу, прекратил смех.

— Ты это серьезно?

В ответ я кивнула. При этом мое лицо несознательно приняло скорбный вид. Затем я рассказала им все как на духу, не забыв упомянуть и про мои свидания с Алексом. Эти факты заслужили не меньший интерес, чем рассказ про Иваныча.

— Милочка, а где гарантии, что ты не вешаешь нам лапшу на уши? — спросил меня Дмитрий Викторович, после того как я закончила.

— Я же сама отдала Вам сумку… — перефразировала я его же недавние слова.

Не имея более других убедительных доводов, я замолчала, постаравшись напустить на себя убедительный вид. Но старания мои оказались напрасными, и ответной реакции все равно не последовало — оба моих собеседника, не сговариваясь, уставились куда-то мне за спину.

7 глава

Сказать, что лавочка в парке является неудобной постелью — не сказать ничего. Когда я проснулся, мое тело ломило, будто бы накануне я в одиночку выгрузил целый вагон угля. Ценой значительных усилий, мне удалось сесть, и только потом, едва удержавшись от вскрика, встать на ноги. Ощутимо ныла растревоженная вчера больная рука. На то чтобы немного размяться и почувствовать вновь свои конечности, ушло еще несколько минут.

За это время я смог более-менее детально рассмотреть своего ночного гостя. Он оказался разительно похож на того самого бомжа, который и явился виновником всех моих злоключений, только настоящим. Доказывающим его подлинность фактом являлась вонь, усиливавшаяся по мере приближения. Данного наблюдения оказалось даже более чем достаточно, чтобы как можно скорее покинуть место моего ночного пристанища.

Несмотря на утро, в воздухе уже чувствовалась духота, так что основательно измятый за ночь пиджак я перебросил через руку. Так, между прочим, было даже лучше: он надежно прикрывал уже далеко не белоснежную повязку. Пройдя совсем немного, я обнаружил кафе, в туалете которого смог привести себя в порядок. Из крана текла только лишь ледяная вода, оказавшаяся, впрочем, как нельзя кстати, — остатки сна и накопленную усталостью рассеянность, сняло как рукой. Внимательно осмотрев свою забинтованную руку, я аккуратно развязал бинт и, не найдя в ее состоянии ничего пугающего, метким броском отправил его в урну. Все эти достаточно длительные манипуляции видимо не вызвали у по большей части сонного коллектива абсолютно никакого интереса — я даже не удосужился ни одного взгляда на прощание.

Вновь оказавшись на улице, я перебрал в уме те адреса, которые мне вчера удалось выведать. Ввиду отсутствия у меня монетки с тремя гранями, выбор пришлось делать исходя из принципа удаленности. Самый дальний адрес располагался далеко за городом, следующий — поближе, но все равно за пределами МКАДа. Ближайший же находился в пешей доступности, так что я, понадеявшись на свою удачу, остановил свой выбор именно на нем.

Спустя полчаса, ноги привели меня к старинному тщательно отреставрированному двухэтажному особняку, скрывающемуся за буйной зеленью вековых деревьев и приведенным в порядок высоким забором. Размещавшаяся в этом особняке гостиница была явно не из дешевых.

— Как же вы падки до роскоши, господа империалисты… — качая головой, проговорил я себе под нос.

Под прозрачной не дававшей совершенно ни какой тени крышей ближайшей автобусной остановки, я и расположился, предвкушая длительное ожидание. И действительно, прежде чем ворота гостиницы открылись в первый раз, прошло около часа.

Сначала вышел охранник (ну не мог человек в строгом черном костюме быть ни кем иным, особенно в эту жару), осмотрелся кругом и, не обнаружив ничего подозрительного, кивнул кому-то невидимому мне внутри ограды. Ворота начали бесшумно и плавно открываться, человек в костюме слегка отошел в моем направлении и замер в ожидании. Спустя минуту, со двора выехала машина. Водитель, наверняка действовавший по давно заведенному порядку, остановился, чтобы охранник успел сесть, а сам в это время осматривался, чтобы услышав хлопок двери, сразу же вклиниться в поток машин. Увидев складывающиеся столь чудесным образом обстоятельства, у меня не было другого выбора, кроме как рискнуть. В два прыжка оказавшись возле наблюдавшего за выезжающей машиной телохранителя, я одним ударом нейтрализовал его и ловко запрыгнул в машину, искренне надеясь, что нужную мне. Дверь хлопнула, машина тронулась, и вроде бы все шло как обычно, да вот только вместо охранника, рядом с оторопевшим от неожиданности и удивления пассажиром сидел я.

— Алекс? — коротко спросил я, чтобы оценить степень своего везения.

Надо отдать должное самообладанию моего невольного попутчика — он очень быстро оправился от потрясения.

— Кто ты такой? — спросил он знакомым по вчерашнему телефонному разговору спокойным голосом.

— Будем считать, что я угадал с машиной. — вместо ответа, с облегчением заключил я. — А куда мы едем?

Вывести из себя этого человека, видимо, было совершенно невозможно.

— Я боюсь, что прежде чем мы вообще куда-то поедем, тебе придется, как минимум, представиться, извиниться за свою наглость и привести достаточно убедительную причину не вызывать полицию.