Союзник (ЛП)

Тарик припоминает один визит в Хемут, когда он был еще очень молод, а Сетос слишком мал для путешествий. Однажды его отец и король Анкор взяли Тарика поохотится на китов и, хотя они вернулись на берег с пустыми руками, для Тарика это был волнующий опыт. Он никогда раньше не ездил на корабле. Единственные судна, которые он знал — это маленькие хрупкие рыбацкие лодки, используемые для навигации по Нефари. На китобойном судне при каждой сильной волне, такелаж и паруса скрипели и стонали. Сначала он едва стоял на ногах, но к концу путешествия он уже поднимался по веревочной лестнице на смотровую площадку высоко над палубой. Интересно, какими будут торговые суда Пелусии по сравнению с массивными хемутскими китобойными судами.

— Да, что ж, — говорит Рашиди, — конечно, мы надеемся, что нам не придется обременять ваших пелусианских друзей войной. Уверен, с королем Анкором можно договориться. В конце концов, наши королевства были серьёзными союзниками на протяжении веков.

— Да, что ж, — передразнивает Эрон Рашиди. — Вы такой оптимист. Я только надеюсь, что вы не настолько оптимистичны, чтобы не готовится к худшему, и, насколько я могу судить, вы действительно не готовитесь. А это, друг мой, просто глупость.

Тарик вздыхает. Это ещё одна попытка Эрона перевести тему на подготовку к войне и, скорее всего, все опять закончиться тем, что он начнёт просить принудить Сепору к созданию спектория. Ему любопытно узнать, как королева Ханлин справится с этой деликатной ситуацией, и совпадает ли её мнение с мнением мужа.

Однако Тарик знает, как поступит сам. Сепора уже рассматривает брак с ним, как обязательство, поэтому он не будет сейчас требовать от неё большего. Возможно, он оптимист, но ему хочется, чтобы Сепора доверяла ему настолько, чтобы создавать спекторий по собственной воле, а не потому, что он этого требует. И он готов подождать еще немного, пока это произойдет. Как бы то ни было, с тех пор, как нефарит в сочетании с заканчивающимся запасом другого элемента так хорошо действует, потребность в сперктории для борьбы с чумой теперь уже не столь насущна. И, гордость пирамид, он демонтирует все созданные из спектория сооружения в Теории, если придется, чтобы дать Сепоре время снова начать ему доверять. И тогда он покажет, насколько уже доверяет ей сам: он расскажет о пирамиде отца.

Да. Чтобы восстановить доверие, необходимо время, как и для того, чтобы построить пирамиду. Время и терпение.

Вот почему он не позволит королю Эрону и дальше запугивать Сепору.

— Чтобы подготовиться к войне, существует много других способов, кроме создания кратория, — говорит Тарик. — И мы во всю их используем.

И это правда. На самом деле, как раз сегодня он подписал распоряжение для своих инженеров для строительства ещё десяти катапульт. Обычно механизм, выпускающий десятки стрел в секунду, работает от спектория, но его главный инженер показал ему чертеж, на котором он может быть приведен в движение пружинами, хотя теперь для его обслуживания потребуются два человека вместо одного. И все же, использование большего числа рабочей силы не большая плата за то, чтобы устранить зависимость от элемента, который он, возможно, никогда больше не увидит.

Который, возможно, никогда больше не увидят все пять королевств.

Эрон отмахивается.

— Да, да. Вы делаете именно то, чего ожидает Хемут. Но нам нужен элемент неожиданности. А они никогда не будут ожидать…

— Вы говорите так, словно мы собираемся первыми напасть на них, а это не так, — прерывает его Тарик.

— Я могу заверить вас, что Хемут ожидает неприятный сюрприз, если они захотят сразиться с нашими мастерами Маджай, — вмешивается Сетос, без сомнения, ради Сепоры. Если Сепора не хочет создавать, то Сетос будет защищать ее решение, вероятно, до смерти. У Сетоса все всегда до смерти. — Видите ли, Маджаи не собираются щекотать их вилами.

Тарик про себя морщится. Сетос пытается оскорбить Серубель — королевство, об армии которого Сетос частенько шутит, что его войска состоят из фермеров-добровольцев. Если бы он сидел поближе к брату, то пнул бы его под столом. Поставить Эрона на место — это одно, но оскорблять родное королевство Сепоры — это совсем другое.

— Если уж мы заговорили о Маджаях, как проходит ваша дворцовая служба, — возвращает насмешку Эрон.

— Хорошо, — отвечая, Сетос поднимает кубок. — Хотя, хотел сказать, что нет необходимости в том, чтобы тайком посреди ночи отправлять посланников к вашим советникам. Это дворец, а не тюрьма. Я уверен, мой брат желает, чтобы вы чувствовали себя комфортно, переписываясь со своими людьми.

Эрон ударяет кулаком по столу.

— Если это не тюрьма, то почему за мной следят?

Ханлин подносит его кулак к губам и мягко целует. Хотя Тарик очень ценит королеву, но вынужден отметить, что она очень хорошо врёт при помощи языка своего тела. Он совершенно уверен, что только он и — возможно ещё Сепора — могут понять то, что она ненавидит человека, которому теперь выказывает такое обожание.

— Дорогой, я уверена, что в столь опасное время за всеми наблюдают, не так ли, король Тарик? Это мера предосторожности, которую нам всем стоит соблюдать. Сейчас грань между миром и войной очень хрупкая.

Тарик кивает.

— Не могу не согласиться. И уверяю вас, что Сетосу не поручали следить за вами.

— Нет, — протягивает Сетос. — Я делаю это исключительно ради развлечения.

Сепора, которая намеренно демонстрировала равнодушие, теперь хихикает, зарабатывая строгий, неодобрительный взгляд матери. В попытке угодить, Сепора сжимает губы в тонкую линию. Тарик прячет свою собственную улыбку за салфеткой, которой вытирает рот.

— Что ж, — говорит Рашиди, складывая вместе ладони над тарелкой. Тарик боится, какую же тему тот собирается затронуть теперь. Но, к его удивлению, его советник просто старается поднять всем настроение. — Теперь, когда мы обсудили союзы и планы сражений, возможно, сможем перевести разговор на более счастливое событие: я конечно же говорю о завтрашней процессии в честь помолвки.

В этот момент Сепора встаёт.

— Я плохо себя чувствую.

Ложь. И она даже не удосужилась спрятать её от вездесущих ушей Тарика. Она может так хорошо увиливать при разговоре, как он ещё никогда не встречал ранее. И её прямота просто показывает, что ей наплевать на его чувства. Но он решает не обижаться.

Сепора жестом останавливает мать, которая начала подниматься вслед за ней.

— Мне нужно уйти, но прошу, продолжайте трапезу. Я просто пойду и прилягу в своей комнате.

Это не полная правда.

Она снова ускользнёт сегодня ночью с Нуной? Кажется, что в последнее время Сепора снова взялась за старые привычки; ему сообщили, что она почти каждую ночь улетает с ней из стойла. Но поскольку она всегда возвращалась, Тарик не вмешивался. Он надеется, что сегодня не пожалеет о своем решении. Бросить его во время королевской процессии в честь помолвки было бы оскорблением, которому Сепора, возможно, не сможет противостоять.

— Я прикажу слуге отнести в твою комнату еду на случай, если позже ты будишь чувствовать себя в состояние что-нибудь поесть, — говорит Тарик, тоже вставая.

Если она собирается сбежать, он отпустит ее. Если ей неприятно обсуждение королевской процессии, он не собирается заставлять ее слушать. Но, если она намеривается уклониться от самой процессии завтра или отказаться от брака с ним, ему придется принять меры.

— Хорошо, что ты собираешься отдохнуть. Не хочу, чтобы во время процессии у тебя появилась слабость, разве что это слабость ко мне.

Все за столом начинают хихикать, однако Сепора одаривает его серьёзным взглядом.

— Поверьте, Ваше Величество, я никогда не проявляю слабости.

Она разворачивается и покидает большую столовую, а ее длинная прозрачная накидка развивается позади, выдавая ложь.