Не сахарные

Неожиданно мэр прервал смех на кашель, его лоб покрылся испариной. Лаванда дотронулась до его руки, но тот лишь покачал головой, показывая, что все в порядке.

-Простите, я покину вас на минуту. Скоро начнется официальная часть, я подготовлюсь.

Я заметила, что вены на лице Джеймса вздулись, пальцы начали дрожать. Нет, все явно было не в порядке. Его жена с беспокойством проследила за супругом.

-Папа в последнее время не очень хорошо себя чувствует... - Прошептал Томас мне на ухо.

-Что-то серьезное?

Парень пожал плечами и пригубил сока.

-Понятия не имею. Не говорит. Пьет какие-то таблетки, да только ему от этого будто только хуже становится.

Я дотронулась до руки Томаса также, как его мама поддерживала отца. Тот повернул свою руку ладонью вверх и сцепил вместе наши пальцы, удерживая их на столе.

-Когда закончится эта пафосная тягомотина, вы со мной потанцуете, Саманта Хэйс?

Я очаровательно улыбнулась:

-С удовольствием, Томас Кейн.

Легко давать обещания, которые не придется выполнять.

Когда мы покончили с горячим (Кейн-старший так и не появился за столом.), нас привлекла официальная часть вечера. Сразу после нее должно было начаться представление, а затем и благотворительный аукцион. Но в этом году придется обойтись другим шоу.

Спустя пару минут вступительной речи и объявления некоторых гостей, на сцену, под крики и овации, пригласили мэра Броудерс-Сити.

Кейн выглядел уже лучше, но все еще усталым. Он улыбался в толпу и встал за трибуну для выступлений, чтобы в очередной раз поблагодарить всех за поддержку. Выборы то уже совсем близко.

Мэр не сразу понял, что что-то произошло. Просто публика перестала реагировать на шутки смехом и на обещания лучше жизни — овациями. Все замерли. Наконец, его сладкая речь прервалась, и он обернулся, посмотрев себе за спину. Именно туда были направлены взгляды толпы. Самых важных людей общества. Прессы. Его семьи. И мой пристальный взгляд.

Говорят, что месть — это самое отвратительное, что есть в этом мире. Она как яд, разъедает тебя изнутри. Как огонь, выжигает твою душу, оставляя лишь обугленное пепелище. Так говорят те, кто не знает этого чувства. Наивные трусы. И они бессовестно лгут.

Я смотрела на огромный экран для проектора на стене. На нем сменялся видеоряд похождений мэра, только что вещавшего с трибуны о том, как важны семейные ценности, честь и достоинство. Я смотрела на него и я была переполнена счастьем от личного торжества.

Когда видеоролик, аккуратно смонтированный мной, показал всем несколько особенно вкусных сцен из его офиса — из зала, вскочив, выбежала главная актриса этого действа. Длинноногая шатенка в ярко-алом платье. И это стало как отмашкой для оцепеневших людей, журналисты кричали, кто-то возмущался, другие — молчали, кто-то уходил.

Внизу видео ярко горела надпись:

Ищите подробности на сайте: mayor-gotohell.ru

Помимо всех собранных мной видеороликов там было кое-что еще более интересное. Кипы документов, подписанных договоров, которые я отправила всем журналистам города. Незыблемые доказательства того, что мэр знает о коррупции не понаслышке и отмывает огромные деньги. И даже после блокировки первого, они не смогут сразу справиться с фэйками сайта. Люди увидят их. Слишком сильна сила интернета в наше время. Он быстрее нас.

Кажется, Кейн-групп потерпела крушение. Но это еще не конец.

***

-Ты уверена, что доберешься сама?

-Да, Томас. Тебе сейчас стоит побыть с матерью.

-Да, ты права. Прости за это, я...

-Эй, ты ни в чем не виноват. - Я взяла измученное лицо парня в свои ладони и взглядом пыталась показать, что именно я имею в виду. Он ни в чем не виноват. Ни в чем. Я наклонилась и нежно поцеловала парня в лоб. - Езжай домой.

-Может ты приедешь ко мне? Завтра. Позже. Я не знаю.

-Конечно. Сразу, как скажешь. Я буду рядом.

Парень оставил короткий и рассеянный поцелуй на моей щеке, сел в черный Bentley и водитель тронулся с места, оставляя меня у дверей в фешенебельное заведение. Гости уже покинули его. Питеру я наказала забрать Лизабет к себе домой. Подругу колотило. Сейчас мужское плечо поможет ей больше моего.

Я же поеду домой. И мое одиночество станет достойным наказанием за содеянное. Ведь именно в нем я готова сойти с ума.