Реки текут на север

Минута ушла на осмотр. Место было что надо, гораздо лучше, чем мы нашли вечером этого же дня, немного ниже по течению. И солнца, и тени, и ветра – всего здесь было в достатке.

Рыбаки на простеньких лодках, с удочками, оснащёнными тирольками, выдавали одновременно и наличие населённого пункта неподалёку, и наличие хариуса в реке.

Когда мы разгрузили лодку, я решил с ветерком прокатиться по Енисею – налегке, без груза и пассажиров. Ощущения были похожи на те, которые испытываешь при езде на спортивном карте. РИБ остро реагировал на газ и на поворот руля, его можно было разогнать почти до шестидесяти и при этом резко поворачивать судно, не способное перевернуться из-за надувных баллонов.

Это были редкие для нашей экспедиции моменты скоростного драйва, разогревающего кровь, моменты, которые были похожи на управление гоночным автомобилем; практически весь остальной маршрут мы шли, как на тяжёлом грузовике.

Парни отважно решили искупаться в холодной воде Енисея, и голышом, чтобы после не сушить бельё, с боевыми криками викингов попрыгали в воду. Я в это время разогревал на походной плитке нехитрую пищу.

Пообедать решили по-быстрому – блюдом из армейского сухпайка, который приятно удивил высоким качеством и даже наличием мяса и сушёных овощей в перловой каше.

В этот день было градусов под двадцать шесть тепла и уже буквально в нескольких метрах от воды хорошо ощущалась жара, но на самой реке не было похоже, что на дворе июль. Вода в Енисее была градусов семнадцать, не больше, и при движении приходилось одеваться в куртки.

После обеда мы немного повалялись на солнце, буквально минут семь-восемь, не больше – душа горела и тянуло снова в поход. Каждый ближайший поворот был интереснее прежнего, заманивая поскорее за него заглянуть.

Упуская счастливое мгновение, в котором нужно остановиться, разуть глаза и смочь увидеть всю прелесть ситуации, мы, в свойственной людям манере, неслись вперёд. Неловкость и сожаление, возникающие вследствие этого, всегда имеют свойство вспоминаться задним числом. Ты говоришь себе тогда: «Эх, не надо было вторую бутылку открывать!..», или: «Надо было совсем не то сказать, что я ляпнул!..», а иногда даже так: «Дёрнул меня леший, связаться с этими идиотами!..». Обычно плохо слушая других, человек бывает ещё более глух к собственному внутреннему голосу…

Не имея сил ждать и дарования заглянуть в будущее мы быстро снялись с острова, и в четыре часа с небольшим, пройдя ещё около сорока километров, ставили лагерь на правом берегу напротив острова Конный, в устье реки Большая Веснина.

В ожидании прекрасного вечера, первого вечера на реке, который так долго ожидался и так тщательно планировался, перебивая друг друга, мы предлагали, кто и что будет в этом лагере делать.

В принципе, эти разговоры велись по большей части шутейно и были лишними, так как в нашей команде, за время неоднократных долгих походов, каждое движение было отработано и доведено до автоматизма.

Ромич взялся за поварскую часть: придумал, что будет на ужин, и начал нарезать зелень на салат; Барок привычно собрал трёхместную палатку «под ключ», сразу со спальными местами, и занялся снастями; я же отвечал за судно и установку «дома», который представлял из себя тент с москитной сеткой и стенами, натянутый на жёсткий металлический каркас.

В доме было освещение, состоящее из светодиодной лампы мощностью несколько ватт, герметично запаянной в фару стоп-сигнала от пазика, которая питалась от лодочного аккумулятора. В нашей номенклатуре этот прибор имел обозначение «ОП-1» (осветитель походный). Вечером его света вполне хватало, чтобы видеть то, что берёшь со стола, к тому же у каждого был налобный фонарик персонального освещения.

На противоположном берегу располагался небольшой посёлок, откуда на тусклые огни нашего лагеря вскоре прибыл местный житель, манимый жаждой общения и чувством лёгкой наживы.

Следующие полчаса прошли в его безуспешных попытках обменять на местную валюту – копчёного ельца, что-нибудь из наших запасов, хоть мало-мальски пригодное в хозяйстве.

Нашу команду накрыло общее напряжение, дежурно отшутиться от непрошенного гостя никак не получалось. «Гаврила» методично вымогал у нас водку, снасти, сигареты – но мы были неприступны.

Испробовав все методы убеждения, он понял, что дело не выгорит, и слинял, не солоно хлебавши. Как только незваный гость отправился восвояси, сразу же вернулось приподнятое настроение.

– Марины, вперёд! – рявкнул Серёга, поднимая пластиковый стаканчик с «беленькой».

Ромич понял столь явный намёк, и тут же своим огромным ножом стал быстро выскребать паштет из банки. Это была закуска.

– Ну что, друганы? С наступлением долгожданной экспедиции! – поддержал он своего друга.

Выпили.

На столе лежал зелёный лук, о-очень крупно, аршинными ломтями, порезанный белый хлеб и остывала сваренная с тушёнкой лапша, выручавшая всегда, когда не было возможности приготовить что-то более изысканное.

– Ну, пацаны, сегодня, я так думаю, по-любому нужно открыть рыболовный сезон, –заскрипел Барок голосом Кощея Бессмертного, и с фирменным прищуром поглядел в сторону падающего за горизонт солнца: – Серёже обязательно надо попробовать новые блё-о-осенки! Тем более что на закате рыба лучше всего берёт!

Барок в этом походе готовился именно к рыбалке. Рыбы на спиннинг он в своей жизни ещё не ловил, хотя при этом материально и теоретически был подготовлен в разы лучше, чем его друзья. Мотивация поймать хоть что-нибудь с плавниками и жабрами зашкаливала!

Не закончив свой ужин, он сделал несколько забросов прямо у лагеря, в заводь, слегка заросшую водорослями. Не прошло и пяти минут, как Енисей, видимо за все прошлые старания и мучения, наградил Серёгу не большой, но такой долгожданной щучкой.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «