Имитируя визг

Им оставалось ехать всего несколько минут, когда, таращась через стекло на лесополосу, которую они проезжали, паренек не выдержал:

– Все, командир, не могу терпеть! Умираю, как писать хочу! Тормозни.

Ее прямо передернуло. Как можно так выражаться? В своем кругу ладно, но здесь незнакомые люди, к тому же не ровесники!

Но водитель никак не выразил свое негодование и покорно свернул в лес. Когда он поднес к губам бутылку, чтобы глотнуть бодрящей водицы, автомобиль высоко подпрыгнул на одной из кочек, и шофер, вместо того чтобы пить, пролил на себя часть воды, ругнувшись, а с панели слетела какая-то бумажка. Паренек наклонился, чтобы ее поднять, на мгновение его одежонка задралась, а широкие штаны, наоборот, чуть сползли и…

Она резко вскрикнула, тыча холеным наманикюренным пальчиком в пистолет, торчавший из-за ремня его брюк. Выходило, что с подозрениями она не ошиблась, и им посчастливилось ехать в одном такси с убийцей. Что же теперь будет? Не зря ведь он заставил шофера свернуть в лес.

– А ну, дай сюда! – скомандовал мужчина за рулем и, получив от парня пистолет, повертел его в руках, после чего вернул владельцу, по-дурацки хмыкнув. Парень, засунув оружие обратно за ремень брюк, дождался, когда «Гольф» остановится, открыл дверь и пулей полетел в глубь леса. – У меня к вам небольшая просьба, – обернулся таксист к паре. – Я сильно намочил джинсы, чувствую дискомфорт. Не могли бы вы выйти из машины, пока я не переодену другие?

Молодые покорно покинули автомобиль и встали возле него, тактично смотря в другую сторону и дивясь про себя, как таксист мог так сильно намочить штаны и как часто это случается, ежели возит с собой сменные. Дождь, к счастью, уже перестал, только, когда дул ветер, немного капало с деревьев. Муж с женой подняли лица к небесам, удовлетворенно отметив, что тучи расползлись, оставив небо в первозданном чистом сине-голубом обличье, и жадно вдыхали свежий после минувшего дождя воздух.

– Слышала, что половина серийных убийц не достигла тридцатилетнего возраста. Может, этот парень и есть тот маньяк? – гнула Она свое, обращаясь одновременно и к мужу, и к водителю, менявшему мокрые джинсы на сухие в машине. – Давайте уедем, пока он не вернулся?

– Да какой он маньяк? – донеслось насмешливое из машины. – Кишка тонка.

– А как же пистолет?

– Ха, – вконец развеселился таксист. – Это всего лишь зажигалка.

– И все-таки… Он такой неадекватный, дерганый и, по-моему, конкретный наркоман.

– Да, – согласился муж, – такой вполне может убить, особенно, ради новой дозы. Да внешний вид у него, как у форменного маньяка.

– Да говорю вам: он не маньяк! – убежденность водителя «Фольксвагена» переросла в раздражение.

– Почему вы так уверены? – удивились супруги.

Дверь распахнулась, вышел таксист. На нем почему-то был надет темно-коричневый мешкообразный балахон, порезанный книзу бахромой, с капюшоном, надетым на голову, а на лицо была надвинута белая маска, изображавшая что-то ужасное, может, саму Смерть. Рука его замахнулась остро заточенным длинным разделочным ножом, когда он проговорил:

– Потому что я – маньяк!

Последним, о чем успела Она подумать, было то, что у них уже никогда не будет детей…

Глава 1

Три дня назад

– Юль, это тебя, – передала мне мама трубку.

– Алло.

– Привет! – Это был Димка Хромов, мой бывший одноклассник. С окончания школы прошло уже более полутора лет, но мы все равно регулярно перезванивались, потому как в школе неплохо дружили. – С Международным женским днем тебя!

– Спасибо. – Я только-только успела проснуться и умыться, потому сладко зевнула.

– Не разбудил? – услышал Дима смачный зев. – Я пытался сперва на мобильный дозвониться, но он недоступен.

– Я номер сменила.

Дима записал мой новый номер, после чего поинтересовался:

– Слушай, чего делаешь сегодня? Мне тут Усачев позвонил, оказывается, наши все сегодня на премьеру в кино собираются.

– Да? – равнодушно протянула я. Наш класс частенько куда-нибудь собирался, но куда – абсолютно не важно, так как цель всегда одна: после фильма (концерта, балета, музея, выставочного зала…) напиться в стельку и остаться ночевать на лавочке у своего подъезда, ибо взобраться наверх в свои апартаменты задача в данном случае непосильная. А можно – на лавочке у чужого подъезда, и это считается даже круче. На самом деле, нет, конечно, ничего плохого в том, что ребята и после школы остались дружны и любят куда-нибудь выбраться все вместе, только я – убежденная трезвенница, так что сами понимаете причину моего скептицизма. – И где кино дают?

– Да в «Гиганте». Пойдешь?

– Смотря что будет после…

Димка хихикнул.

– После, конечно, что-то будет, но нам совершенно необязательно в этом участвовать. – Хромов не был бесповоротным трезвенником, как я, но также мог найти себе занятие поблагороднее пьянки. – А фильм – зашибись, как утверждают посмотревшие.

– А жанр?

– Кровавый триллер. Про серийного маньяка-убийцу. По телику про эту премьеру все уши прожужжали.

Честно говоря, телевизор я не жалую и по собственной воле не включаю никогда, просто потому что не могу отыскать там ничего интересного лично для себя. Зато моя близкая подруга Катька просто помешана на этих триллерах и не включает телевизор оттого, что все ужастики ею уже неоднократно пересмотрены, так как она знакомится с ними еще на стадии кинопроката. Как-то раз отец попросил меня раздобыть что-нибудь посмотреть, и я обратилась к ней. В результате дома оказались фильмы со следующими названиями: «Хеллоуин», «Пятница, 13-е», «Пила», «Я знаю, что вы сделали прошлым летом», «Я все еще знаю, что вы сделали прошлым летом», «Я задолбался уже помнить, что вы натворили прошлым летом» и прочие в том духе. Отец, как выяснилось, такие фильмы не уважает, но мне неожиданно понравилось. Так что Дима, сам того не зная, меня заинтриговал.

– Как называется?

– «Визг 4». Может, слышала?

– «Визг»? Конечно. Только я думала, что это трилогия.

– Да, изначально их было три. Но совсем недавно сняли продолжение. А че? Фильм кассовый, людям нравится, так что, думаю, сиквелы будут снимать и снимать.

– Лады, уговорил. Пойду я на твое кино. Во сколько?

– Сеанс в 17:00. В половине пятого буду у твоего подъезда.

Простившись, я шмякнула трубку и наконец-то отправилась завтракать.

До «Гиганта» – самого крупного в городе дворца культуры, совмещавшего в себе функции кинотеатра, – мы дошли за десять минут. Половина бывшего класса уже стояла на крылечке. Почти все курили, а некоторые умудрялись совмещать это наивреднейшее для организма мероприятие с потягиванием пивка прямо из горла и приятельским щебетом, насыщенным пикантными матерными словечками.

Таня Грачева, с которой я тоже немного дружила, такая же безумно рыжая и веснушчатая, с неизменной косой до пояса, тут же подскочила ко мне и весело чмокнула в щеку.

– Юлька, ты все такая же! Только куртка новая. Красная, короткая – блеск! Я себе тоже хочу новую куртку! Ты же раньше не носила броскую одежду? – слова выстреливали из подружки, как из автомата пули, я за полгода, что мы не виделись, успела от этого отвыкнуть, потому сейчас недовольно морщилась.

– Теперь ношу.

Сама Грачева одета была, страшно сказать, в ярко-желтое полупальто со стразами и ядовито-зеленым кокетливо повязанным вокруг шеи платком, что в сочетании с вышеозвученными рыжими волосами, фиолетовой юбкой, белыми шерстяными колготами и самыми настоящими ковбойскими сапогами привлекало много больше внимания, чем если бы она просто предстала на улице голой. Во втором случае прохожие одарили бы ее неодобрительным взглядом и прошли бы мимо, а сейчас одни из них боязливо оглядывались через плечо, суеверно перекрещиваясь на скорую руку, иные же впадали в молчаливый ступор. Впрочем, Татьяна знала, что действует на толпу обескураживающе, однако искренне считала, что сим обязана своей писаной красоте, которую я, кстати отметить, в ней не наблюдала. Впрочем, о вкусах не спорят.