Бесс-фракиец

Вскарабкавшись по стене пещеры, Бесс, наконец, добрался до ровного плато, нависающего над подземным озером. Сделав последнее усилие, он подтянулся на напряженных руках и резко перекатился через спину. Встал на полусогнутые ноги, втянув голову в плечи, и рывком выхватил оба клинка из ножен. Хищно осмотрелся.

Воин не увидел того, чего ожидал. Но вставшая перед глазами картина заставила его содрогнуться.

11. Даймон

Площадка освещалась всего двумя факелами, зажженными по краям уступа под сводами зала. В этом пляшущем свете взгляд фракийца поймал бесформенную тёмную фигуру на ровном каменном полу. Неподвижную фигуру… Доля мгновения ушла на то, чтобы осознать увиденное.

Когда воин понял, что видит перед собой, его обуяло безумие. Отказываясь верить своим глазам, он взвыл, огласив своды подземелья протяжным волчьим воем. Уронив мечи, в отчаянии упал на колени, обхватил руками голову. Тело его пронзила ледяная дрожь, рука беспомощно потянулась к лежавшему на полу бездыханному телу, а по скуле прокатилась одна-единственная, предательская, слеза.

Перед ним лежала мертвая Венари.

— Не я это сделал, Фракиец, — вновь возник из пустоты знакомый голос. — Это Бхагал. Его воля. Мне был нужен только ты, но ему потребовалось наказать предательницу из племени, которое служило ему и погибло по её вине. Мне даже где-то жаль, что всё так вышло. Но ОН ведь бог, хоть и проклятый, так? А богу нужны жертвы… Возможно, он забрал эту женщину, как последнее, что было у тебя? Как единственную, кем ты дорожил? А может, ОН сам сначала дал её тебе, чтобы ты привязался к ней, полюбил больше жизни… а потом забрал, дабы ударить тебя как можно больнее?… Но, в конечном счете, мне плевать. Главное, что ты здесь, и я смогу завершить начатое. Ведь пока жив ты, Рим всё равно не будет спать спокойно…

Бесс молча сжимал в ладонях остывающую руку девушки, приникая лбом к тонким окровавленным пальцам. Горечь потери выжгла его рассудок дотла. Но в груди, где-то в самой глубине, зарождалось нечто темное и разрушительное… Он вдруг замер, застыл над телом возлюбленной, а потом выпрямил спину, поднял затуманенный взгляд — и увидел перед собой врага. Над Бессом во весь рост возвышался его извечный противник, в котором без труда можно было узнать искаженные черты Остория и одновременно проступающие сквозь них ужасные линии Бхагала. Могучий враг в правой руке держал наготове длинную кавалерийскую спату, а свободную левую длань раскрыл, выпустив длинные, как ножи, когти. На лице играла кривая ухмылка Остория, но изо рта торчали острые клыки Бхагала. За широкими плечами римлянина были сложены огромные крылья демона. Глаза Остория горели жутким потусторонним огнем.

— А теперь — умри, Фракиец! — прокричал враг, занося меч для удара.

— Вслед за тобой! — рыкнул Бесс, перекатом уйдя от клинка в сторону. Второй удар он успел блокировать подхваченными с пола саблями, резко выставив их вперед. Одну он держал обратным хватом, другую — классическим, и пока противник пытался освободить свой клинок из ловушки, вскочил на ноги и, что есть силы, боднул его лбом снизу вверх.

Из разбитого носа Остория побежала кровь. Монстр зарычал, взмахом левой лапы оставляя на незащищенном плече фракийца алые бороздки от когтей. Высвободив свой клинок из захвата, он отпихнул Бесса ногой и… исчез.

Миг воин непонимающе озирался. Рыча в бессильной ярости, он звал Бхагала на бой.

Демон наскочил внезапно, со спины. Но его клинок лишь проскрипел по спинной пластине мускульного торакса фракийца, не причинив тому никакого вреда. Продолжая атаку, монстр крепко схватил противника когтистой лапой за горло в попытке задушить. Но тут в бок демона впилось лезвие махайры, той, которую фракиец держал клинком вниз. Осторий вскрикнул от боли. Хватка его ослабла, пират вывернулся, отделавшись оцарапанным горлом, — и уже сам бросился в яростную атаку.

Несмотря на рану, Осторий искусно отражал махайры Бесса, падающие одна за другой. В бою на мечах он был сильным соперником и в человеческом обличии, но сущность демона наделила его просто сверхъестественной реакцией и быстротой. Однако даже так Осторий не мог дать достойный отпор двум клинкам и отчаянной ярости фракийца, в котором от боли проснулась первобытная сила, не знающая никаких преград. Помимо всего прочего, в движениях и повадках пирата сказывалась превосходная гладиаторская подготовка: клинки в его руках с невероятной скоростью танцевали смертоносный танец, плели серебристую сеть, нанося и отбивая звенящие удары неистовой силы. И Осторий начал пятиться под этим напором.

На помощь префекту снова пришел Бхагал. Теперь демон взял полный контроль над телом римлянина, деформируя облик Остория прямо во время схватки. Несколько едва заметных глазу изменений — и уже не было атлетического тела человека, не было благородного профиля римского префекта. Осталась только черная тень не из этого мира, которая билась против фракийца когтями и клинком, возносилась, хлопая крыльями нетопыря, срывалась вниз с демоническим верещанием и полыхала адским пламенем озлобленных глаз.

Несколько раз от смертельных выпадов демона Бесса спасало лишь непостижимое везение: он был на волосок от гибели, отскакивая от молниеносной спаты в самый последний момент. За свою обширную практику бывший гладиатор сражался с лучшими воинами из разных уголков Ойкумены. Но эта тварь была его самым опасным противником из всех: демон бил не только в его сердце, но и в душу, стараясь задеть его чувства, растоптать и уничтожить его вольный дух. Снова в голове воина зазвучал этот проклятый голос…

– Она звала тебя на помощь, Бесс, — передавал ему мысль Бхагал, отлетая на безопасное расстояние от взмахов его клинков. — Звала тебя, ждала тебя, надеялась, что ты ее спасешь и заберешь отсюда. Но ты не явился в срок. Пришел слишком поздно. Ты не успел даже попрощаться с нею, Бесс. Так разве ты был достоин ее любви? Достоин ли ты тех жертв, на которые она пошла ради тебя? Достоин ли ты называться ее мужчиной? Ты слишком много на себя взял, и за это погибнешь прямо здесь и сейчас!

Атака демона была стремительной. Сложив крылья, он спикировал на фракийца, сбивая того с ног. Спатой отвел его клинки в сторону, когтями разорвал ремни нагрудника — и распорол ему бок, оставляя глубокие алые порезы. Крик раненого воина огласил своды подземелья. Не давая противнику опомниться, демон постарался его обезоружить и нанести наибольший ущерб. Но противник с неимоверным усилием вывернулся, несколько раз резко ударил его локтем между глаз, заставляя ослабить хватку, моментально воспользовался этим и сбросил его с себя. Не успев сгруппироваться, демон в один миг оказался на каменном полу.

Бесс тут же воспользовался временным преимуществом. Превозмогая боль, он подскочил к чудовищу и обрушил махайру сверху вниз на ошеломленного демона. Тот едва успел закрыться крылом, приняв на него всю силу удара. Кусок перепончатой плоти отлетел во тьму. Верещащий вопль монстра эхом отразился по всему залу. Демонические глаза вспыхнули болью. Монстр выбросил вперед меч, но левая махайра Бесса заблокировала его. Воин сделал выпад правым клинком. Демон перехватил его запястье, остановив стальное острие в двух пальцах от своих глаз. Бесс прилагал все усилия, пытаясь перебороть сопротивление. Противники рычали от напряжения, дико скрежетала сталь скрещенных клинков. Но здесь демон оказался сильнее. В борьбе за свою жизнь ему удалось протиснуть свою ногу между собой и противником, и мощным толчком отбросить воина к стене. Больно ударившись, тот повалился на камень, скорчившись на полу.

Фракиец поднял голову, пытаясь восстановить зрение и высмотреть противника во мгле. Монстр не нападал; он снова куда-то исчез. Воин процедил сквозь зубы проклятие. Собрав силы, он поднялся сначала на корточки, потом — встал во весь рост. Левый клинок поднял на уровень глаз, правый выставил перед собой острием вперед.