Страница 3 из 14
Сергей осторожно заглянул в салон. Там действительно лежали два тела в военной форме, на которые ко всему прочему свалилось какое-то оборудование – блестящие ящики с множеством ручек, индикаторов и кнопок. Стенки кузова были испещрены пулевыми отверстиями, а в самом салоне висел тяжелый запах крови.
Сокольских убрал пистолет за пояс и здоровой рукой, морщась от боли в боку, стал откидывать ящики в сторону. Справившись кое-как, он сумел немного оттянуть в стороны убитых, из-под которых выбрался полный человек в такой же, как на мертвых, военной форме. Вот только по тому, как мешковато она на нем сидела, по кедам и еще ряду мелочей, Сергей моментально понял, что перед ним стопроцентный гражданский.
– Марек Зелиньский, сотрудник научного департамента, – представился человек. Потом обвел глазами место побоища и, побледнев, произнес: – Святая Дева…
– Марек… – пробормотал озадаченно Сергей. – Поляк, что ли?
– Истинно так, надеюсь, вы не имеете предубеждений к подданным польского государства? Мы тоже славяне, – зачем-то добавил толстяк.
– Я одинаково хорошо отношусь ко всем. Главное, чтобы сам человек был хороший. И у меня, кстати, дед наполовину поляк был.
Тут Птица начал чувствовать, что теряет силы. На лбу выступила испарина. Он смахнул капли пота и вытер руку об штаны.
– Умеешь водить машину, подданный польского государства?
Марек Зелиньский беспомощно посмотрел на автомобиль:
– Такую, наверное, смог бы. А она поедет?
Машина не поехала. Кто-то из банды хорошо нашпиговал мотор пулями. На траву уже натекло прилично масла, шел пар из пробитого в нескольких местах радиатора, были видны и другие повреждения. Второй «Уаз» не стоило даже рассматривать, настолько скверно он выглядел под упавшим деревом.
– У бандитов наверняка была своя машина. Не пешком же они сюда пришли. – Сергей привалился к колесу, стараясь не тратить силы понапрасну.
– Где же она? – Поляк вопросительно посмотрел на Сокольских.
– Спрятали где-то поблизости. Искать надо. Пойдешь?
Марек явно не горел желанием отходить от Сергея, тостяк чувствовал себя очень некомфортно в этом скверном, пропитанном смертью месте.
– Может, просто вызовем подмогу? – попытался уклониться от поисков Зелиньский.
– Да? А как? По телефону позвоним? Так тут нигде не ловит, сам знаешь же. Или, может, покричим? – Сергей почувствовал раздражение.
– Зачем же делать такую нелепицу… у нас есть специальная связь через спутник. Он пролетает наверху, и мы через это говорим. Не через вышки связи.
– Дааа? – Несмотря на то что Сокольских чувствовал себя все хуже, он не смог не сыронизировать. – А почему ты сразу им не воспользовался, этим пролетающим наверху спутником?
– Я не имел такую возможность. Спутниковый телефон был у Гжегоша, в первой машине. А меня завалило телами во второй.
– А сейчас имеешь такую возможность? – Птица выжидающе посмотрел на Марека.
– Я сейчас взгляну. – Тот торопливо побежал к головному «Уазу».
Сергей услышал, как хлопнула дверца, а потом поляка шумно вырвало. Наверное, картинка перед ним открылась та еще.
«А все-таки, он молодец! – мысленно похвалил поляка Сокольских. – Держится, хоть и гражданский техник. Другой бы скис уже, столько трупов вокруг, самого чуть не убили. Не каждый день такое увидишь».
Через некоторое время Марек вернулся. Он заметно побледнел, но сразу же сообщил:
– Связь работает, я уже вызвал помощь. Будьте крепким, пожалуйста, они скоро здесь будут.
«Скоро» затянулось на 43 минуты. Сергей засек время по наручным часам. Он успел несколько раз погрузиться в забытье, а когда приходил в себя, видел сидящего рядом Марека.
Последний раз Птица очнулся от того, что Зелиньский радостно тряс его за рукав и показывал на подъезжающие «Камазы» защитного цвета. Из них выпрыгнули военные, пара фигур в штатском и, что особенно важно, несколько человек в медицинской форме, с чемоданчиками первой помощи в руках. Лишь после этого сталкер ослабевшей рукой поставил пистолет на предохранитель и позволил себе потерять сознание.
Глава 2
– И все-таки… – Джейкобсон отложил карандаш в сторону и, сцепив пальцы рук в замок, наклонил голову вперед. – Многое указывает на то, что вы внедряетесь как агент. Но… это настолько нелепый способ, что наши аналитики не могли свести концов с концами. Профессионалы так не действуют, а мы относимся к своим коллегам из эФэСэБэ и ЭсВээР с должным уважением, чтобы счесть столь топорную работу за настоящее внедрение. Может быть, вас использовали втемную? – Он задумчиво пошевелил пальцами. – Нет, тут тоже не сходится. Пока вы были на излечении, мы собрали о вас кое-какую информацию. Среди ваших товарищей по ремеслу нет никого, кто бы проходил у нас в разработке как сотрудник органов госбезопасности или агент внешней разведки.
Сергей мысленно прокрутил в голове все сказанное майором: «Выходит, они уже успели проверить „Морозки“, сталкерский лагерь, в котором я полгода обитал. Значит, у них есть там информаторы. Интересно – кто? Лагерь большой. Получается, у штатовцев и к нам уже дорожка протоптана. Хотя… чему удивляться?»
– Ваши предполагаемые кураторы… я сказал «предполагаемые», Сергей, не хмурьтесь. Так вот, ваши гипотетические кураторы не могли не понимать, что мы не введем в свой штат человека с таким сомнительным прошлым, даже если он помог нашим сотрудникам. Кстати, вы так никого и не вспомнили из нападавших? Может быть, видели кого-то из них раньше?
– Вы уже два раза задавали мне этот вопрос. – Сокольских потер переносицу, его начала утомлять эта беседа. – Конкретно этих я никогда раньше не встречал. Стопроцентные уголовники, таких тут хватает, к сожалению.
– Да, расходный материал, – согласился майор, но как-то двусмысленно: хочешь так понимай, хочешь эдак.
– Вы знали сталкера по имени Ацтек? – потянувшись к стоящему на столе кофейнику, внезапно сменил тему Джейкобсон. От Сергея не ускользнул цепкий, очень внимательный взгляд собеседника.
«А Ацтек тут причем?» – Сокольских удивился и даже не посчитал нужным этого скрыть.
Конечно, он знал Ацтека, в миру – Леню Сологуба, мужчину с явной примесью южной крови, у которого отец был то ли венгром, то ли болгарином. Ацтек был одним из первых серьезных сталкеров, с которыми познакомился Сергей, попав в «движение».
Леонид Сологуб был среди прочих, научивших новичка тому необходимому минимуму, без которого сам Серега так бы и болтался в категории «поди-подай» или, что вероятней, стал бы кормом для диких животных. И было это не то чтобы очень уж давно, но, по ощущениям, как будто вечность минула…
К настоящему моменту Сергей уже знал всю хронологию событий. После 1986 года, когда на Чернобыльской АЭС произошла авария, и вплоть до начала 90-х в Зоне отчуждения ничего экстраординарного не происходило. Пожар ликвидировали, сама станция продолжала работать, эксплуатируя три из четырех уцелевших энергоблоков. Но в середине 90-х из Зоны, как говорили все местные, «жахнуло снова». Приборами была зафиксирована мощнейшая электромагнитная вспышка, эпицентр которой установить не удалось, но он определенно находился в Зоне отчуждения. Зону накрыло облаком пыли, характер появления которого выявить также не представлялось возможным. А самое неприятное было в том, что Зона выросла в размерах. Ее границы раздвинулись, внезапно радиацией зафонили участки местности, которые раньше не входили в огороженный периметр. Именно после этих событий стали появляться первые, немногочисленные еще, аномалии и артефакты. Сначала никто не понимал их природы и сути, но позже, когда артефакты стали попадать в исследовательские институты различных стран, выяснились удивительные вещи. Какие-то свойства данных предметов позволили совершить глубокий прорыв в области физики и химии, иные сумели принести пользу в медицине. Даже рак чуть ли не на последней стадии сумели вылечить благодаря особенно ценным экземплярам. Что там к чему – было не очень понятно, но одно стало ясно: на закрытой территории ЧАЭС возник новый Клондайк, постсоветское Эльдорадо.