Страница 9 из 23
Миг света и тьмы, краткий, как миг времени, призрачный, как тень бегущей кошки. А затем боль вернулась. Я не могла вздохнуть, но давилась собственными легкими. Я не могла пошевелиться, но судорога скручивала и выворачивала мое тело против воли.
Я…
Я…
Я…
Оказывается, я была жива.
Свет уличных фонарей настырно стремился под веки, однако поднять их казалось невыполнимой задачей. Возможность двигаться постепенно возвращалась, только очень болело все – лапы, живот, голова. Грудь будто огнем горела. Распут рассказывал, как это бывает, более того, я однажды уже испытала эти ощущения – когда погибла вместе с родителями. Они остались в Полях, а я неожиданно вернулась, тем самым подтвердив, что являюсь амистрессой – кошкой, проживающей более девяти жизней. Вот только я ничегошеньки не помнила про тот день и, наверное, хорошо, что не помнила – какая польза от воспоминаний о боли и слабости, о страхе, отчаянии и потере?
Харт куда-то принес меня, потому как уличные звуки сменились другими – разбиваемой посуды, тяжелого дыхания разъяренных мужчин, женским визгом, звоном клинков. Похоже, я была права – Фракенам и Шаренам совместные ужины вредны для здоровья!
А затем наступила тишина – так резко, словно некий волшебник применил могучее заклинание Ледяного дыхания.
Прозвучали быстрые шаги и рык моего братца:
– Харт, если это ты с ней сделал, я тебя порву!
– Это не он! – заступился Зиль, и, одновременно с его, я услышала голос Дашана:
– Неси ее к огню, брат. Сколько времени прошло?
– Минут пятнадцать.
Меня положили на коровью шкуру у очага. Камины были в каждом уважающем себя Вайстрасском трактире – огромные, закопченные, с обязательными узорами из змеиных и рыбьих тел, вырезанных в камне. Обычно на них жарили целые туши, прямо тут же отрезали и раскладывали по тарелкам куски исходящего соком мяса.
Огонь погладил по спинке жаркими ладонями. Не открывая глаз, я перевернулась на бок и свернулась клубочком.
– И что теперь? – напряженно спросил Зиль.
– Ждать, – ответил Дашан. – Чуть позже дадим ей молока. А сейчас она должна прийти в себя. Харт, что произошло?
– Пусть маг расскажет! – огрызнулся тот. – А я побуду с ней.
– Я… – начал было Ригтон, но неожиданно вмешался Дрик.
– Молчи, маг. Здесь слишком много ушей. Харт, хочу, чтобы рассказали вы оба!
– Это будет правильно, – мурлыкнул беловолосый.
– Идите наверх, – предложил Транш, и я почувствовала, как он ложится рядом со мной и обнимает одной рукой. – Мы присоединимся к вам, как только она придет в себя!
– Может быть, тогда нам все-таки удастся спокойно поужинать, – глубокомысленно заметил Дашан.
И они ушли.
От огня тянуло живым теплом. Транш пах таким знакомым и родным запахом… Я потянула лапы и, выпустив когти ему в бок, заурчала тихонько, восстанавливая собственные силы.
– Тише, тише, малышка, – облегченно засмеялся братец. – Пой, но не впивайся так, ведь на мне осталась только рубашка, камзол разодрал этот громила…
– Дррр?.. – вопросительно мурлыкнула я.
– Дрик, да. Мы с ним славно провели время и изменили здешний интерьер, пока ждали тебя! Надеюсь, деньги, чтобы заплатить за все разбитое и сломанное у Фракенов будут – в конце концов, именно они пригласили нас на ужин!
Под его тихий голос я задремала. Спала, наверное, долго и крепко, поскольку совершенно не слышала, как спустившийся со второго этажа Дрик торговался с хозяином трактира за поломанное имущество, разбитую посуду и разогнанных этим вечером посетителей. Мне потом брат рассказал.
Когда проснулась, первое, что увидела, глаза Транша совсем близко. Он тихонько чесал меня за ухом и улыбался чему-то своему.
– Мрр? – я тронула лапой его подбородок.
«О чем думаешь?»
– О том, что ты у меня есть, – ответил брат. – О том, что ты – амистресса, а я – амирр, и нам суждено прожить долгие и интересные жизни…
Пока он говорил, я меняла ипостась – силы уже достаточно восстановились.
– …И мы молоды и сильны. И мы – золотые Шарены, Хищники…
– …Из Хищников! – довершила я и поцеловала его в висок. – Я бы выпила молока!
Транш помог мне подняться, держа за руку, повел наверх.
Фракены, похоже, сняли лучший номер. Когда мы вошли, они и Зиль сидели, пристально разглядывая что-то, лежащее на столе.
Увидев меня, Харт вскочил, Дрик покачал головой, Ахар вежливо кивнул, а Дашан усмехнулся и достал из миски, исходящей паром, кружку подогреваемого для меня молока.
Мы сели за стол, я вцепилась в кружку и не отдала ее, пока не выдула все. Приятное тепло разливалось по телу, окончательно приводя меня в чувство.
– Мы бы хотели услышать и твой рассказ, – вежливо попросил Дрик.
Я пожала плечами.
– Не думаю, что скажу что-то новое. Харт, где моя доля?
Тот молча выложил из кармана четыре рубиновых и два лунных билета. Они легли аккурат рядом с самострелом, видимо снятым им с руки Лжеколлекционера, и стрелой из него. Стрелой, чей наконечник был окрашен моей кровью!
Так вот что они разглядывали!
Взглянула на Дрика вопросительно.
– Клейма на самостреле нет, – пояснил тот.
– И что нам это дает? – я сгребла Билеты в кошель: ковер становился все более реальным! Пожалуй, куплю еще пуфик! – Харт, здесь половина?
– Здесь все! – улыбнулся Мяк Гаррет. – Ты обещала мне поцелуй!
– Иди к псам! – буркнула я, выкладывая обратно его долю.
– Можно было бы попробовать найти оружейника, выполнявшего заказ, – пояснил Дашан, не обращая внимания на нашу перепалку. – Хотел бы я взглянуть на трупы!
– Скорее всего, они уже исчезли, – подал голос молчавший доселе Транш.
– Как – исчезли? – удивилась я. – Ты хочешь сказать, что те четверо…
– Только один. Стража нашла три трупа, о чем в Вайстрасе судачат уже второй день.
Какая-то мысль мелькнула и пропала. И немудрено – в сознании царила каша из воспоминаний.
– Мне очень не нравится их сходство! – заметил Харт. – Исключительно не нравится! Можно было бы предположить, что это демоны-перевертыши из Нижнего Вартейла. Но к демонам возвращается истинное обличье после смерти. А к этим – нет, так ведь, Транш? – Он посмотрел на моего брата. – Когда ты вернулся в ту ночь на место, где напали на Шарен, Лжеколлекционер еще оставался похожим на себя?
– Да. Я осмотрел его, пока обыскивал. Он почти окоченел, пока я шарил по его карманам…
– Стоп! – Дашан поднял ладонь. – Что он сделал?
– Когтехват! – охнул Транш. – Так вот что еще показалось мне странным! А я никак не мог сообразить…
– Выраженные признаки окоченения отмечаются спустя два – четыре часа после смерти, если это, конечно, человек… – заметил Зиль.
Все дружно посмотрели на него.
– Судебную патанатомию изучал в университете, – смущенно пояснил Ригтон.
Я вполне его понимала – тяжело выдержать немигающие взгляды сразу шестерых амимаров.
– Но если он так быстро окоченел, то и разложиться мог уже до утра! – Дашан хмыкнул и потер указательным пальцем переносицу. – Никогда о таком не слышал! Надо бы взглянуть!
Он стремительно поднялся – тяжеловесный Дрик и молниеносный Харт за ним не успели. Средний из Фракенов задержался в дверях, покосился на меня зеленым глазом и предостерег:
– Будь очень осторожна, золотая Шарен! Второе нападение – это целенаправленная охота, а не случайность. Возможно, тебе стоит какое-то время не посещать Вайстрас или не соскакивать с Лунного пути на улице.
К сожалению, он был прав. И к тому же напомнил мне о моем долге! Я с ужасом обернулась к Траншу.
– А сколько времени?
Братец понял меня сразу.
– В Срединном около полудня.
– Когтехват! – воскликнула я и сорвалась с места в бег, едва не снеся толпящихся в дверях Фракенов.
Бедная Ирэн, она снова не добудилась меня!
В Вайстрасе осень была в самом разгаре, а в Срединном мире воцарялась весна – пахло молодой травой и влагой, теплым ветром и клейкими листочками.