Дитя Тьмы и Света

— Это зеркало принадлежало моей матери.

Девушка улыбнулась.

— Все верно. Наш дорогой… общий знакомый даже представить не мог, кому продал последнюю семейную реликвию. — Голос ее был вовсе не издевательским, скорее сочувствующим.

— Верни его сейчас же! — требовательно воскликнул Темный, протягивая руку к зеркальцу.

Роза только зацокала языком и погрозила пальцем, прижимая заветный предмет к груди.

— Я заплатила за него. Чтобы отцу с маленьким сыном было на что жить. К тому же, не красиво отнимать у девушки то, что ей нужнее всего. Итак, доктор, — она улыбнулась Джекилу, от чего тот занервничал еще больше, — вы единственный, кто узнал меня. Может просветите остальных? У меня и презентация есть. Для наглядности.

— Но-но-но-но… я… Ну, хорошо. Вам я не могу отказать, миледи.

Тут настала очередь девушки краснеть.

— Я не леди, доктор Джекил. Прошу, давайте оставим формальности? Зовите меня по имени. И давайте приступим. — Она раскрыла зеркало и положила на мокрую траву стеклами вверх, затем сделала такой жест, словно взяла щепотку сыпучего вещества. Стекла в зеркальце засияли словно изнутри и со звуком начали пульсировать, словно ждали какого-то нового действия. — Прошу всех слушать внимательно и не перебивать. Все вопросы потом.

Генри Джекил прокашлялся и начал свой рассказ. По мере того, что он говорил, из зеркальца выбрасывались пучки света с движущимися изображениями. Все, что говорил мужчина проецировалось из зеркальца, так что слушатели могли не мучить свое воображение самыми невероятными образами и сюжетными линиями.

— Ни для кого не секрет, что все мы рождаемся, как чистый лист. Только потом в процессе воспитания, общения с друзьями, встречи с врагами… В общем, все, что нас окружает, влияет на формирование нашего характера и личности. И в том числе, какую сторону мы выберем — добро или зло. — Генри сделал небольшую паузу, тем самым призывая обратить внимание на следующие слова, и указал пальцем на голограмму. — Но! Раз в несколько тысячелетий на свет появляется дитя уже с прописанной судьбой. Такие дети по мере взросления становятся невероятно сильными и могущественными. А все потому, что в их власти одинаково управлять как темной так и светлой магией. Их задача — хранить баланс этих сил в мире, в людях и в самих себе. Поэтому их и называют Хранители Баланса.

Едва доктор замолчал, чтобы перевести дух, вмешалась Роза:

— Да, все верно. Но это название слишком… — она поморщилась, словно съела что-то невкусное, — официальное. Я предпочитаю другую формулировочку: Дитя Тьмы и Света! — кисть ее левой руки изящно захватила воздух и устремилась верх. Девушка гордо подняла голову. — Слышите? Как звучит! Хм, мы отвлеклись. Вы, доктор Джекил, кое-что забыли упомянуть. Это не принципиально, конечно, но… В общем, родители такого чада непременно должны олицетворять противоположные силы. — Она посмотрела на Румпеля и Белль.

— А при чем тут мы? — мужчина нахмурился.

Роза подняла зеркало с земли.

— Вы так и не догадались, кто я? Что ж… — она снова сверкнула глазами, словно для того, чтобы все запомнили их цвет. Потом подняла зеркальце к лицу, будто прихорашиваясь. А когда опустила его, все ахнули: один глаз у нее оказался голубым, как у Белль, другой карим, как у Румпеля.

— Что? Не понимаю… — Красавица попятилась назад, страшась и всячески отгоняя навязчивую мысль из-за ее… невероятности.

— О, ты понимаешь. — Следующее слово Роза произнесла с невероятной любовью и нежностью: — Мама…

Повисла пауза.

— Да, я ваша дочь. Ну, то есть будущая.

Белль с Румпелем, да и все остальные не знали, как реагировать на эту новость. Пока капитан Крюк не изрек:

— Дочь Темного…

— Спасибо, капитан. — Роза начала водить плечами назад и вперед, умиленно улыбаться, как кокетка, но потом серьезно добавила: — Но я прошу вас выбирать выражения, когда говорите о моем отце. Прошу, уберите эту дурацкую кличку подальше.

Килиан во все глаза уставился на нее.

— Откуда…?

— Все просто. — Роза постучала пальцем в области виска («Она читает мысли!» — шепотом произнес Крюк) и обратилась к побледневшей Белль, которая по прежнему с неким изумлением и восхищением рассматривала ее: — Ну что, какого это знать, что дашь жизнь величайшему волшебнику в мире? Ближайшие тысячи лет не будет равных мне по силе. Но я только в начале своего пути, не смотря на то, что уже многое успела увидеть, столько всего открыть. А папа… — девушка лукаво покосилась на Темного, у которого все лицо подрагивало и помрачнело, — ишь как его от зависти-то распирает. Вот ведь досада: столько лет стремиться к всевластию, а дочь возьмет и родится самой сильной.

Румпельштильскен не нашел, что возразить. Странно, но ему совсем не хотелось спорить, возражать. Ведь все правда. Но не только это теперь не давало ему покоя. Сбылись худшие опасения. Белль изумленно покосилась на мужа.

— Чтож, — Реджина нервно сглотнула, пытаясь оценить сложившуюся ситуацию, — Роза, теперь ты позволишь задать тебе пару вопросов?

— О, мои ответы дорого будут стоить! — девушка устало потянулась. — Я бы сейчас не отказалась от горящей ванны и хорошего завтрака. Жизнь в лесу на одних ягодах и корешках имеет свои минусы знаете ли. — Она с полсекунды смотрела нам собравшихся и рассмеялась на их реакцию. — Да ладно, расслабьтесь, я шучу. А не мой отец, я ненавижу заключать сделки. Скажу вот что: если кому-то понадобится помощь или услуга — обращайтесь. Помогу с великой радостью! А сейчас от ванны и завтрака все равно бы не отказалась. Что скажете, родители? Позволите блудной дочери вернуться домой?

Кажется, под «домом» она подозревала особняк Голда. Белль и особенно Румпелю стало ужасно интересно, что из себя представляет их «еще не родившаяся, но уже такая взрослая» дочь.

— Мой дом в твоем распоряжении. — Сказал маг.

— Вот и отлично! — девушка обратилась к Реджине с таким почтением, что женщина растерялась. — Давайте встретимся через четыре часа у вас дома, мадам мэр? И я отвечу на ваши вопросы с большим удовольствием.

Все согласились и хотели было уже расходиться, но Роза вдруг кое-что вспомнила:

— Мне бы еще моего друга пристроить, накормить, напоить и вычистить.

— Друга? — Темный еще не успел узнать свое чадо получше, как в нем уже проснулись родительское беспокойство и негодование. Кто, интересно, этот друг?

Роза скинула с плеч черный плащ, и потоки воздуха подхватили его. Черная ткань стала разлетаться на кусочки, которые превратились в стаю птиц. Они как метеорит, врезались в землю. Через секунду на том месте, роя землю копытом, фыркая, уже стоял высокий, статный черный, как смоль, конь. Даже Белоснежкины волосы на его фоне казались серыми.

— Ух ты! Какой красавец! — восхищенно произнес Генри.

Роза благодарственно кивнула юному сказочнику.

— Ну так, весь в хозяйку.

— Это же черный андалузец! Редкая масть, между прочим. — Заметил Голд.

Роза ласково погладила своего четвероного друга и обратилась к мужчине:

— Ты подаришь мне его на десятый день рождения. Такого милого на вид жеребенка, но с такой широкой душой и горячим нравом. Все как я люблю. Я сама его растила, сама учила ходить под седлом и слушаться поводьев. Но… — она кивнула коню, — между нами образовалась такая прочная духовная связь, что даже слов не требуется больше, чтобы понять друг друга. Я полюбила езду без седла и уздечки. Так гораздо прочнее связь между нами. Вместе мы объездили границы дома вдоль и поперек. И сейчас он — мой верный спутник в путешествиях. Ладно, давайте прогуляемся до конюшни. Ваше Высочество, — обратилась она к Дэвиду, — надеюсь там найдется свободное стойло? Филипп не любит долго находиться в четырех стенах, но ночевать на улице такому красавцу не гоже.

— Думаю, конюхи придумают что-нибудь. Такого красавца грех не устроить.

Роза поблагодарила и обратилась к родителям:

— Идите пока домой, я скоро. И… — она почти умоляюще посмотрела на Красавицу, — мама, прошу, дождись моего прихода. Не уходи на Роджер. — С этими словами девушка ловко вскочила на спину коню, который, не был заседлан и поскакала в сторону города.