В начале было Слово, а в конце будет цифра.

Как Россия выбрала лжеслово

Русский мыслитель нашего времени В. Н. Тростников[142] очень интересно объясняет, почему лжеслово марксизма нашло своих приверженцев именно в России, а не в Европе. Европа во второй половине XIX века уже полностью и необратимо вошла в колею капитализма (она попала в нее еще в XVI–XVII веках – в результате произошедших там буржуазных революций). Капитализм – такая модель общества, в котором даже идеология (лжеслово) стала терять свою значимость. На первое место вышла практическая деятельность по деланию денег. До и во время буржуазных революций западное общество было идеократией (власть идеологии). После революций оно стало превращаться в строй, где во главе всего находятся деньги, они не просто богатство, они уже одновременно выступают в качестве власти. Причем для власти денег особой идеологии уже не надо, она может быть только самая примитивная (идеология потребительства, удовольствий, эгоизма и т. п.). Виктор Николаевич называет такой строй цифрократией (или числократией), поскольку при капитализме всё меряется деньгами, т. е. цифрами (числами).

Россия во второй половине XIX века (после восхождения на трон Александра II) также угодила в колею капитализма. Однако капиталистическая числократия находилась в явном диссонансе с цивилизационной генетикой русского народа, который еще тянулся к Слову (Логосу). Но по Русской Церкви был нанесен сильный удар Петром I. В частности, стало уничтожаться монашество, которое знало, что такое истинное Слово, и могло донести до народа его дух и понимание. Церковь, конечно, продолжала проповедовать народу христианство. Но, увы, это уже была проповедь не Словом с прописной буквы, а словом со строчной, маленькой буквы (человеческим словом):

«Церковь без монастырей – то же самое, что теоретическая физика без экспериментальной – абстрактные рассуждения, книжничество. Такой книжной и стала наша Церковь после разгрома великого русского иночества. Глубинный метафизический смысл произошедшего состоял в том, что при наличии опытного богопознания – подвижнической работы благочестивых иноков – Церковь несла народу Слово с большой буквы – благовестие Бога – Слова Господа нашего Иисуса Христа. Но по мере того, как умное делание монахов вынужденно прекращалось, весть, несомая Церковью, становилась словом с маленькой буквы, человеческим словом – уже не Логосом, а речью. А нация продолжала жаждать Логоса, Который есть источник воды, текущей в жизнь вечную (Ин 4:14), поэтому начала всё больше интересоваться разными формами слова с маленькой буквы, ловко имитирующими Слово с большой буквы»[143].

Неискушенного русского мужика обманули марксизмом, в котором ему чудилось присутствие Логоса. Но это было лжеслово. Лишенный Божественной благодати, мужик ослаб духовным зрением, ложь принял за истину. Лжепророки марксизма вместо религиозности подсунули ему фанатизм, вместо справедливости – уравниловку, вместо вселенскости – интернационализм, вместо истинности – научность, вместо соборности – пролетарскую солидарность, вместо монархии – государство диктатуры пролетариата, вместо братства – полное обобществление (сначала – собственности, а потом дело чуть ли не дошло до жен и детей).

Потребовалось время для того, чтобы мужик понял обман. Вот фрагмент из работы Тростникова, в котором он пишет, к каким последствиям привело вторжение в Россию западноевропейских жизненных установок: «Эти установки сводились к утверждению капитализма, т. е. к переходу общества на управление цифрой. Но русские люди, в тайниках своих сердец всё еще помнившие о Слове с большой буквы, о сладостной своей полнотой жизни в Логосе, инстинктивно тянулись к нему и отвергали цифру, ибо, как и Гумилев, сказавший: „А для жизни низшей были числа“ (фраза из стихотворения Николая Гумилева „Числа“. – В. К.), чувствовали в ней угрозу самому своему существованию как духовных существ и были правы. Ведь числовое управление адекватно лишь для автоматов и роботов, значит, переход к такому управлению требует превращения людей в автоматы – лишь в этом случае оно будет по-настоящему эффективным. В Европе не боялись такого превращения, называемого „обуржуазиванием“, поскольку общество было подготовлено там к этому четырьмя веками иссушающего душу протестантизма, а в России ему противились. Русских всё еще тянуло к Логосу, но в выхолощенной отсутствием умного иноческого делания нашей Церкви его уже не было, поэтому они бросались то на одно, то на другое лжеслово, принимая эти фальшивки за подлинники, но, интуитивно чувствуя их легковесность, не могли ни на одной остановиться. К тому же их манила и уже довольно прочно вошедшая в русскую жизнь цифра – ведь капитализм у нас всё же развивался. Эти метания изматывали нервы, создавали нездоровую обстановку, толкали людей на парадоксальные мысли, высказывания и поступки и неуклонно вели к упадку, что отразилось в характеристике искусства того периода как „декаданса“ или „упадка“. Эта клиническая атмосфера первых лет XX века прекрасно передана в романе Алексея Толстого „Сестры“. Но вечно метаться было все-таки нельзя, необходимо было выбрать какое-то из лжеслов и объявить его Логосом хотя бы для собственного успокоения. И в поле нашего внимания всё настойчивее начала входить чрезвычайно ловкая компиляция, включившая в себя все наиболее привлекательные лжеслова, а еще лучше – эдакое универсальное лжеслово, к тому же лжеслово о цифре. Это был марксизм, о котором Ленин сказал, что русские революционеры его „выстрадали“, т. е. долго мучились поисками того, чем можно обмануть народ, и, наконец, нашли этот вернейший из обманов. В марксизме было вранье сразу обо всем: и о героизме, и о справедливости, и о всемирном братстве, а подавался он в форме точной науки, т. е. истины, и говорил о товарах, деньгах и прочих цифровых показателях бытия. Могла ли взыскующая правду Россия устоять перед таким соблазном?»[144]

Лжеслово и лженаука

Лукавым языком пользовались не только основоположники марксизма-ленинизма. Вся наука Нового времени построена на лукавом слове. Сегодня даже представители научного сообщества бьют тревогу по поводу того, что возникает и разрастается такой феномен, как «лженаука».

Вот фрагмент из одной статьи, раскрывающей суть лженауки: «Лженаука – теоретическая конструкция, содержащая в разной степени и пропорции ложные, и, возможно, истинные утверждения, стремящаяся к применению научной методологии и претендующая на научную истину и статус науки, таковой, по сути, не являясь… Хоть фальсификация не является обязательной чертой лженауки, зачастую лженаука всё же содержит фальсифицированные данные. Это связано с тем, что основной целью такой лженауки является продвижение своих идей в массы для вывода лженаучных продуктов в массовое потребление с целью коммерческой выгоды. Лженаука не преследует идеалы науки и не стремится к познанию истины»[145].

В приведенном фрагменте наиболее важными признаками лженауки являются, пожалуй, ее цели. Если целью не является познание истины, то тогда это уже не наука. Выше такой целью названа «коммерческая выгода». С этим можно согласиться. Но есть цели посерьезнее. Прежде всего, цель захвата власти – сначала в национальных масштабах, а потом и во всем мире. А за этой целью скрывается главный «бенефициар» лженауки – дьявол. Истинная наука, познающая истину, приближает к Богу. Лженаука, преследующая ложные цели, от Бога человека удаляет. Как того человека, который такой «наукой» занимается, так и тех людей, которые плодами такой «науки» пользуются. Такая «наука» толкает людей в лапы дьявола, т. е. обрекает их в конечном счете на смерть.

В Новое время грань между наукой и идеологией стала размываться, наука всё больше стала работать на идеологию. Следовательно, всё болmit уводить человека от Бога. Достаточно подробно и убедительно об этой мутации науки пишет наш авторитетный ученый Сергей Кара-Мурза в своей книге «Идеология и мать ее наука»[146].

142

Виктор Николаевич Тростников (1928–2017) – современный православный русский философ и богослов. По образованию математик. Наиболее важные работы: «Конструктивные

143

Тростников В. Н. Россия земная и небесная. Самое длинное десятилетие. – М.: Грифон, 2007, с. 164.

144

Тростников В. Н. Россия земная и небесная. Самое длинное десятилетие. М.: Грифон, 2007, с. 165.

145

Лженаука – общие приметы (http://humanism.su/ru/articles.phtml?num=001015). Кроме лженауки еще имеются паранауки или квазинауки, обычно не претендующие на статус науки. Впрочем, часто под вывеской паранауки скрывается всё та же лженаука.

146

Кара-Мурза С. Г. Идеология и мать ее наука. – М.: Алгоритм, 2002.