Встать с колен

— Сэр Костэлл, — вряд ли Тимур смог до конца «просчитать» посланца барона, но одно ему было абсолютно ясно — он стал свидетелем самого настоящего рейдерского захвата с участием административного ресурса. — Зоран Батиста, действительно, не занимался торговлей товарами с гномьих земель. Все эти товары принадлежат кланы Черного топора и продавались самими гномами.

Рыцарь при этих словах смотрел на него так, словно не мог поверить, что какая-то ничтожная букашка посмела с ним заговорить.

— Мое имя Колин сын Волгрина сын Борта из клана Черного топора, и Тимур решил выложить свой последний хотя и довольно сомнительный козырь. — Клан ведет торговые дела с Зораном Батистой и ручается за него. Ты разве хочешь проблем с кланом? Одно мое слово и клановые отряды полностью перекроют перевалы, — в этот момент он с намеком кивнул в сторону хмурых и «вооруженных до зубов» братьев — гномов. — И тогда не один человеческий караван не попадет на ту часть Гордрума. — Тимур конечно блефовал, ведь его слово сейчас по хорошему стоило не больше «ломаного медяка». — Ваши соседи вам спасибо за это не скажут!

Сэр Костелл несколько секунд молчал, ни как не отвечая на эту угрожающую тираду, хотя было видно эта угроза ему сильно не понравилась. Он подозвал одного из своих людей и начал что-то у него спрашивать. Несмотря на близкое расстояние между ним и Тимуром, до него доносились лишь отдельные слова и части фраз.

— Клан Черного топора… обгрызок… Был разгромлен…

— С другими… Нет…

— Почти никого нет… Трон уже ни как не претендует…

Махнув рукой возвращая своего человека на место, сэр Костелл вдруг громко рассмеялся. И в его смехе чувствовалось какое-то облегчение, словно ему «у него с души упал камень».

— Ха-ха-ха! Недомерок! Одно мое слово…, — рыцарь выделял голосом понравившиеся ему особо фразы. — И отряды перекроют перевалы… Ха-ха-ха-ха! Благие боги, недомерок возомнил себя королем гномов! Ха-ха-ха-ха! — его люди, что интересно, тоже оскалились, довольные происходящим. — Ты, — он ткнул пальцем в сторону Тимура. — Всего лишь недомерок! И твой клан — это ничто и с каждым годом, от этого ничего остается все меньше и меньше! Видно, ты этого никак не поймешь… Значит, правду говорят, что здоровая башка бывает только у недоумков! Ха-ха-ха-ха! Придется тебя «поучить уму-разуму»…

Продолжая посмеиваться, сэр Костелл кивнул своим людям и они стали приближаться к Тимуру, который как затравленный волк стал дергать по сторонам головой. Однако куда бы ни падал его взгляд — на ближайшую стену, ворота, вход в донжон и дом Батисты — все это уже было перекрыто.

От осознания безысходности парень аж внутренне взвыл! «Б-ть! Замочат, ведь, «как пить дать!». — приближавшиеся к нему с двух сторон люди барона внимательно следили за ним. — И этих, дурачков, тоже положат, — внешне хорохорившихся гномов с поднятыми на уровне груди молотами тоже сопровождали люди этого чертового барона, — в эту самую секунду он клял себя самыми последними словами за то, что с самого начал, как попал сюда совершенно не думал о безопасности себя и своих людей. — Недоумка кусок!..! Придурок! О жратве думал! — кольцо становилось все уже и уже. — Гоблин! Кирпичи! Чертовы железки!».

— Цок! Цок! Цок! Цок! — внезапно звеневшая от разлившегося во дворе напряжения тишина наполнилась звоном подков по брусчатке. — Цок! Цок! Цок! Цок!

Выбивая неровный ритм какой-то странной музыки створ распахнутых ворот пересекали всадники, одежда которых была с голову до ног покрыта слоем грязи и глины.

— Цок! Цок! Цок! Цок! — двор, до того казавшийся огромным, сейчас уже едва вмещал новых гостей. — Цок! Цок! Цок! Цок!

Всадник за всадником молчаливо въезжали внутрь, совершенно обыденно заставляя корпусами коней тесниться обнаживших мечи стражу магистрат и баронских солдат. Последние сразу же, словно показывая свою сноровку, перестроились, стараясь контролировать и «старых» и «новых».

Пожалуй, из всех присутствующих лишь один сэр Костелл показал пример великолепного владения собой. По мере того, как его людей оттесняли от ворот, а двор наполнялся все новыми и новыми вооруженными людьми, он сохранял полнейшую невозмутимость. Наблюдая за ним, вообще могло показаться, что все происходящее — это его очередная задумка.

— Кто вы такие? — однако, не смотря на, как и раньше презрительно оттопыренную губу и эффектно положенную на эфес меча руку, чувствовалось, что он в недоумении. — Я сэр Костелл рыцарь милорда Борета барона Кольского и выполняю баронский приказ! — он вопросительно смотрел на продолжавших молчать всадников. — Я повторяю…

В действительности, все его спокойствие, так лихо демонстрируемое в данный момент, было совершенно напускным. В это мгновение, кажется в первые в жизни, внутри рыцаря шевельнулось что-то очень мерзкое и до боли похожее на страх. Взгляд настоящего профессионала, не один год участвовавшего в мелких и средних стычках в ходе межбаронских склок, сразу же выделил главные детали… Темные плотные плащи, скрывавшие превосходные латные доспехи… Абсолютная, вплоть до мельчайших деталей единообразие в экипировке, что учитывая запредельную стоимость хорошего оружия и лат, встречалось крайне редко даже в баронских отрядах… Полное отсутствие каких-либо намеков на эмблемы и гербы, которые могли бы продемонстрировать, с кем они имели дело… Внешне физически крепкие мужчины, рослые кони с добротной сбруей… Словом, сэр Костелл видел, что незнакомцы — это не отряд каких-то бродяг, которые время от времени посещают баронский городок, а чье-то регулярное военное подразделение, командир которого по какой-то причине, скрывает их принадлежность. А, последнее было еще хуже для всех присутствовавших, в том числе и для самого рыцаря… «А как все хорошо начиналось…, — сквозь стиснутые зубы прошептал рыцарь, чуть сильнее сжимая рукоять меча. — Точно не боссота! Скорее телохранители… Сопровождают какую-то важную тушку…».

— Не трудись, рыцарь, — стоявший немного впереди всех всадник не дал ему закончить фразу и скинул глубокий капюшон, полностью скрывавший его лицо. — Я прекрасно слышал, что за приказ ты выполняешь…, — всадник, высокий мужчина с красивым породистым лицом, но с явной печатью усталости на нем, пробежался взглядом по всем людям и гномам во дворе. — Останови своих людей. Проливая кровь без суда, ты позоришь своего господина, — мужчина говорил очень уверенно; говорил так, словно имел на это полное право.

Его конь, мощный черный жеребец, грызя удила медленно вышел вперед и остановился прямо в центре двора, буквально в шаге от Тимура, который все это время, как и остальные, настороженно следил за незнакомцами.

— Я граф Тусконский, кузен короля Роланда Ольстерского, — от слов мужчины по всему двору ощутимо повеяло властью — настоящей властью над тысячами и тысячами людей, над жизнью и смертью. — Дела вашего господина и его людей меня не касаются, — он бросил мимолетный взгляд на сэра Костелла. — Я лишь хочу знать, кто это изготовил? — он вытащил из небольшого внутреннего кармашка на накидке-плаще черный кусок стреловидного металла, тускло блеснувший в лучах уже заходящего солнца. — Или где находится тот, кто изготовил это?

По людям и гномами, стоявшим во дворе, а это больше полусотни существ, прошла еле заметная волна узнавания, которую сразу же уловил граф.

— Вижу, это вещь знакома вам, — его жеребец, чувствуя радость и нетерпение хозяина, стал топтаться на месте. — Тот, кто скажет мне, получит золотой соверен Ольстера! — одновременно с этой фразой в его руке появился тускло сверкнувший золотой кругляш. — Настоящий полновестный соверен!

Думаю, каждый хоть раз испытал такое чувство полной ясности в том, что именно этот момент является твоим, твоим счастливым случаем, который нельзя упустить и который может решить все твои проблемы. Вот именно такое чувство абсолютной ясности в эту секунды, когда над его головой сверкал золотой кругляшь, испытал и Тимур. Его вдруг осенило, что если сейчас он не ухватиться обеими своими руками за этот шанс, то позже его просто размажут по каменному двору баронские солдаты, а Батисту без лишних церемоний просто вздернут на виселице.