Страница 14 из 92
И вот получилось, что после того случая старшие поселка разругались вдрызг, переваливая друг на друга ответственность за косяк с караваном. И люди Зеса, лучшие лесовики и охотники, откололись и в самый неподходящий момент отгребли стороной. И некому оказалось в нужный момент предупредить поселок о смыкающемся кольце вставших на след егерей, рыскающих по округе накануне Праздника Ловца.
Сами охотники, правда, тоже далеко не ушли, Иляс видел многих из них уже здесь, в клетках. Сам он, как оказалось, вырвавшись тогда из окружения, реально пробегал на свободе дольше всех. Помогла-таки кровь неизвестного остроухого папаши.
Едва сообразив, что егеря ломятся в слабоохраняемый поселок со всех сторон, Иляс бросился на прорыв. Где-то позади остались менее сообразительные товарищи, по привычке сбивающиеся в группы. Визжали заголяемые девки, дисциплина дисциплиной, но покуражиться во взятом на меч поселке — это святое. Только и разница, что сам бы Иляс пустил по кругу всех молодух на пару дней, а строевые армейцы ограничатся разовым прогоном по нескольким селянкам, на свою беду подвернувшимся первыми.
Иляс пробежал мимо дюжины даже не егерей, а легионеров. Ого, тут реально целая войсковая операция. Армейцы зыркнули вслед, но бросаться за бегущим полуэльфом не стали, половина из них остервенело пеленала поникших сельчан. Другая половина, выстроившись строем, давила трех вооруженных мальчишек. Тоже спеленают, уверенно отметил для себя Иляс, хотели бы убить, уже давно нашинковали бы, именно зажимают, чтобы живьем взять.
Вырвавшись за пределы поселка, Иляс увидел последнее препятствие перед свободой. Внешнее оцепление тяжей и легионеров не было сплошным, но наперерез ему уверенно выдвинулась четверка легкобронированных армейцев. Полуэльф криво усмехнулся, пытаясь успокоить перед сшибкой бешено скачущее сердце. Привычно провел по тонкой полоске волос на голове, он уже давно отчаялся слиться с толпой, наоборот, всячески подчеркивал собственную индивидуальность. Последний подшаг, и бой.
Удары копьем безнадежно опоздали. Четверка тренированных легионеров, вовремя сбившаяся в щитовой строй, — это непреодолимая для одиночки преграда. Они так думали. Даже закованному в латы имперскому тяжу тут ничего не светило. Несколько ударов двуручной секиры громоздкий щит выдержит, не напрягаясь. А верткие жала копий за это время найдут слабые места в защите любого элитного бойца. И ничего тут не поделаешь, плотный строй легкобронированных легионеров обеспечивает численный перевес на любом участке боя. На лошадках в этот лес копий тоже нахрапом не врубишься, конник, разве что, попробовать оторваться может. Ну или измором взять. Хотя тут еще вопрос, кто кого. Только кажется, что конь быстр и неприхотлив, на самом деле разумный переносит лийсу и сутки напряжения гораздо легче. Не раз и не два именно пешие имперские легионы быстрым маршем загоняли вроде бы неуловимую степную конницу. Через неделю монотонного преследования не имеющие возможности далеко оторваться и встать на длительное стойбище номады вынуждены были бросаться в безнадежную битву или рассыпаться мелкими отрядами, неминуемо обрекая на бесславный конец самых невезучих.
Коня у Иляса не имелось, да и позади ничего путного не ждало. Зато у него был подарок неизвестного папаши. Мать ничего не рассказывала Илясу об отце, он даже не знал полюбовно ли у них все вышло или этот остроухий козел снасильничал подвернувшуюся в небольшом хуторе селянку. Кроме пожизненного клейма эльфийского выродка, характерных ушей и искренней ненависти чистородных Иляс получил от папаши склонность к магии Фии, чем сейчас и воспользовался. Техника «корни леса» против нескольких противников бесполезна, удар сырой энергией Илясу тоже сильно не помог бы, а вот усиление тела снова оказалось весьма кстати. Уж сколько раз ему говорили, что опасно пропускать через себя доставшуюся силу, что любой удар именем другого божества может оказаться реально смертельным, вот столько же раз эта возможность его и выручала. Попробовали бы эти умники прожить с такими ушами в трущобах Лойя без умения в нужный момент вдвое усилить удар или прыжок. Вот и тогда, в высоком кувырке Иляс проводил взглядом разинувших рты легионеров, запоздало вздергивающих древки копий. То, что было не по силам элитному имперскому тяжу и кавалеристу он, Иляс, сделал почти без труда. А что до риска нарваться на удар сырой силой Ярра или Элента, то сколько легионеров тут магией владеют? Вот то-то и оно, ухмылялся полуэльф, преодолевая последние шаги до спасительного леса. А если и не повезет нарваться, то значит судьба такая.
Но это был еще не конец декады. Лес оказался спасительным лишь отчасти, егеря ориентировались там реально не хуже охотников Зеса. Еще три дня Иляс вырывался из охватывающих колец загонщиков, пока, вконец обессилев, не уткнулся в вековой дуб возле безымянного ручья, теряя сознание и соскальзывая в тяжелый беспробудный сон. Проваливаясь в забытье, он не сомневался, что проснуться свободным уже не получиться. И точно, пробуждение вышло реально неприятным, последние часы к теперешнему обиталищу он проделал, болтаясь беспомощным кулем на крупе возвращающейся в Академию кобылы.
Местная каталажка, в отличие от привычных и хорошо знакомых Илясу, жила не по кодексу. Вместо привычного ритуала вписывания авторитетного старшака полуэльфа беспредельно отметелили деревянными оглоблями. Ушх подери этих тупоголовых армейцев, попробовали бы они так вести себя в городе, где воровской кодекс в силе. И хуже всего, что происходило это на глазах других сидельцев, многих из которых Иляс знал еще по безымянному поселку. Авторитетных людей среди них не наблюдалось, но получить по хребту на глазах этих сервов было еще хуже. Нет, определенно, неделя не задалась.
И вот, теперь этот мелкий уродец мешает ему чуть подправить авторитет, пожамкав за мягкое симпатичную бесхозную девку. Пухлый недомерок сел так неудачно, что мешал добраться до молодого женского мяса. Отвесить бы ему подзатыльник, но армейцы бдили. Да и кодекс подразумевал реальный урон авторитету за бессмысленное шпыняние убогих. Пришлось устроиться напротив и использовать отработанный за годы разборок суровый взгляд.
***
Кирилл Семилапов, Лойская пехотная академия
Блондин с заметным удивлением оценил мою безмятежность, складки на лбу выдали шевеление извилин, а потом он придвинулся поближе и больнюче ущипнул меня за ляжку. Черт. По-плохому, сценарию ситуация пошла, я-то еще надеялся, что ирокез не решится обострять. Но тут гордость какая-то задета у мужика, сознательно ведь на палочную экзекуцию нарывается. Рассчитывает, что после валяния нас троих по полу переиграется ситуация. И, между прочим, небезосновательно. У меня, правда, несколько другие планы. Прихватил с пола небольшую практически невесомую щепку и поднялся на ноги.
Вот это оказалось самым трудным. Чуть не разрушился зеркальный раппорт. Осоловевший взгляд Рыжего охранника на долю секунды просветлел, но я успел отреагировать и вернул контроль над ситуацией. Вот тут у Блондина появился шанс усложнить мне жизнь, если бы он, не принимая вызова, сдвинулся к притихшей девушке. Но оппонент эту возможность профукал, тоже вскочил на ноги, да еще и слегка отодвинулся. Это какие-то рефлексы по работе с оружием сработали. И зря.
Я не очень естественно отвел одну руку назад. Но это для меня движение не было удобным. Рыжий с длинной палкой в руках зеркально повторил жест, для него-то он был как раз вполне естественным. Мне осталось только мягким движением пальцев (ни в коем случае не двигая кистью) бросить щепку в Блондина. Он сам встретил прилетевший кусочек дерева с молчаливым недоумением, не поняв, что это не атака, это я внимание Рыжего переключил на новый объект, а то ведь удар палкой в меня бы и прилетел, взведенный охранник сейчас в состоянии «куда смотрю, туда и бью». И в ту же секунду я обозначил тычок невидимой палкой, одновременно отпрыгивая в угол клетки и громким хлопком разрывая раппорт.