Белый Ворон: Малыш

— Куда? — Испугано выпалил Спайк.

— Не знаю. Куда хочешь. Мне помогут. Ну, а ты… Ты уж сам, как-нибудь. Тебя вытаскивать не хотят. Опасно. Агентуры здесь, немерено. Давай, Спайк, будь здоров, — он вскочил и, приоткрыв дверь, выглянул из номера. Убедившись, что ничего опасного нет, выскользнул в коридор.

Спайк не мог остаться один. Он не представлял себе, как будет выкручиваться, без «Лесника», а потому бросился за ним. Он бы догнал его, если бы на встречу не выплыла парочка влюбленных мужиков. Спайк видел такое впервые, но в тот момент у него не было возможности удивляться увиденному. Он не успел затормозить и со всего хода врезался в одного из них. Удар был столь силён, что мужика сбило с ног. Его приятель возмутился и без единого слова, ударил Спайка в лицо. Спайк попытался продолжить движение, но мужик одним ударом не удовлетворился. Он замахнулся вновь и Спайку ничего не осталось, ответить ударом в солнечное сплетение.

— У-у-ха, — мужик попятился, не в силах вдохнуть воздуха.

К тому моменту, его приятель уже поднялся и попытался пнуть Спайка ногою в живот. Спайк перехватил эту ногу и, присев, ударил кулаком в пах. Всё, путь свободен. Он потерял лишь несколько секунд, но этого вполне хватило, чтобы «Лесник» успел скрыться. Спайк выбежал к фойе гостиницы и, не обнаружив «Лесника», обратился к администратору:

— Тут мужик в матросской форме…

Администратор сложил губы трубочкой и отрицательно покачал головой:

— Не видел.

— Ну, как же? Он только что вышел отсюда!

— Не знаю, — администратор качал головой, — не видел. Не было никого.

— Ты, — Спайк ухватил его за грудки, — за лоха меня держишь? Куда он пошёл?

Администратор остался спокоен. Он посмотрел на руки Спайк и почти равнодушным голосом произнёс:

— Будешь хватать людей за «шкварник», к «особистам» попадёшь. Время уходит, а ты тут толкаешься.

Спайк отпустил его. Понял, что Администратор ничего не скажет, но похоже и его не продаст. Он выскочил из «гостиницы» и едва опять не врезался в человека. Остановился, посмотрел по сторонам, глянул на свою форму и понял, что он очень приметен для погони. Нужно было одеться во что-то другое, более жалкое и слитное с общей массой людей. Не теряя времени, он нырнул в один из служебных входов, нашёл ремонтный ход в вентиляцию и пролез внутрь.

Закрыв за собой люк, Спайк прислонился спиной к стене и, запрокинув голову, прошептал:

— За что мне это всё?

Ответа не было. Поток тёплого воздуха шевелил его волосы и нёс с собой запах машинного масла. Спайку захотелось забиться куда-нибудь в тёмный угол, чтобы его никто не видел и не слышал. И самому никого не видеть и не слышать. Он почувствовал усталость. Не физическую, нет. Моральную.

— Скорее бы это кончилось, — уже громче проговорил он, — как-нибудь.

Но эта фраза не означала, что он намерен сдаваться. Достав пистолет, вынул обойму и посмотрел на патроны. Все восемнадцать зарядов блестели хромированными головками пуль. Засунув обойму обратно, передёрнул затвор и поставил предохранитель. Воевать он ни с кем не собирался, но чувствовал, что если его загонят в угол, пустит оружие в ход. Возвращаться в тюрьму, или расставаться с жизнью на радость гадам из ГСБ он не хотел. Пускай лучше дохнут они и те, кто им помогает. Но… Противоречие в душе его имелось. И не малое. Те, кто помогает им, не обязательно гады. Они пешки. Их посылают, им дают указания, а они выполняют, полагая, что ловят опасного преступника. Что ж их убивать? А что ж, позволить, чтобы его самого убили? Или вернуться в камеру, под окрики надзирателей?

— Будь всё проклято, — он засунул пистолет за пояс и пошёл по ходу воздушного потока.

По вентиляции, он добрался до одной из раздевалок обслуживающего персонала «Криогелиса». Убедившись, что в раздевалке никого нет, выломал пластиковую решётку и выполз в раздевалку. Здесь стояли множество шкафчиков для одежды, стол, устеленный бумагой и объедки на этом столе. У дальней стены высилось огромный металлический ящик из некрашеного железа. На приваренных к дверце петлях, висел большой кодовый замок. Возле этого ящика был постелен коврик из чего Спайк сделал заключение, что это не сейф, а место, где переодевается кто-то из слесарей. Имелись ещё несколько похожих ящиков, но они были открыты и пусты. В одном из них, Спайк обнаружил пивную бутылку и несколько стреляных гильз. Всё это было покрыто толстым слоем пыли, из чего можно было сделать вывод, что этим ящиком давно никто не пользуется.

Уподобившись вору, Спайк начал обшаривать шкафчики. Некоторые тоже пустовали, из одного выпрыгнула крыса и торопливо убежала прочь. Но в одном, Спайк всё-таки нашёл что искал: одежду. Обыкновенные серые штаны, рубаха и лёгкая куртка, которую летом надевают от дождя. Спайк сгрёб всё это, потом подумал и положил в шкафчик сто долларов. Это было платой за одежду. Может, он и переплатил, но на фоне ста с лишним тысяч, что лежали у него в сумке, сто долларов казались мелочью.

Прихватив одежду, он вполз обратно в вентиляцию, отошел метров на пятьдесят и переоделся. Матросскую форму хотел бросить на пол, или заткнуть под кабеля, но передумал. Если его ищут, то и вентиляцию станут проверять. Не стоит оставлять следы и наталкивать погоню на размышление. Спайк затолкал форму в сумку и через ближайший ремонтный проход, выбрался из вентиляции.

Стараясь не привлекать к себе внимания, вышел в зал для пассажиров и нашёл расписание на отправляющиеся корабли. Ближайший корабль, какой-то сухогруз, летел на Аквилонию. По тому, что он был означен в пассажирском зале, Спайк сообразил, что судно намерено взять пассажиров. В специальной графе о количестве свободных мест, стояла цифра семь. Для Спайка это не имело значения. Официально лететь на этом транспорте, он не собирался, но если корабль находится под погрузкой, то Спайк вполне допускал мысль, что сумеет незаметно пробраться на борт корабля.

Глава 8

Спайк не ошибся в своих предположениях. Сухогруз грузили и с одним из контейнеров, он въехал в трюм. Оттуда перебрался в вентиляционную систему корабля и сидел в ней до самой Аквилонии. Пришлось поголодать: на корабле не выполняли требований безопасности и в аварийных комплектах не оказалось пищевых концентратов. Да и сам корабль дребезжал и скрипел при манёврах: видимо, не согласовано работала система структурного поля, что представляло собой большую опасность для экипажа. Но, похоже, экипаж к этому привык и не слишком беспокоился, когда в корабле появлялся посторонний шум. А Спайку в такие минуты делалось страшно. Кто знает, как велико несогласование системы и не развалится ли корабль на следующем повороте?

Не развалился. Долетели благополучно и на восьмые сутки, корабль пристыковался к «Криогелису».

Аквилонский «Криогелис» поразил своей пустотой и запущенностью. Грузовой ярус перегорожен закрытыми блок-дверями. Освещение в коридорах не работало и к пассажирскому модулю пришлось двигаться на ощупь. За всё время пути, ему встретился лишь один человек. Подсвечивая фонарём, он шёл на встречу и, матерясь, громко ругал какого-то недоброжелателя. Спайк посторонился и человек прошёл мимо, даже не заметив его.

Зал для пассажиров тоже был пуст. Несколько человек спали на сваленном в углу тряпье, один сидел рядом и что-то рассматривал на пальцах своих ног. На обычных деревянных лавочках, что стояли вдоль стены, расположились несколько женщин и мужчин. Маленькая девочка сосредоточено жевала пирожок, а её мать ковырялась в сумочке. Неподалеку, как столб торчал громила в рубашке с коротким рукавом и огромной кобурой на поясе. Заметив Спайка, смерил его взглядом и отвернулся, потеряв к нему интерес.

— Простите, — Спайк подошёл к нему поближе, — вы не подскажете, когда пойдёт катер на поверхность. Я расписания не вижу.

Громила повернулся и ещё раз осмотрел его:

— Как пятьдесят человек наберется, так и полетишь. Что из-за тебя одного катер гнать?