Белый Ворон: Малыш

Куда там, не толкаясь! Спайку пришлось ещё несколько раз стрелять в воздух, да однажды коп выпустил автоматную очередь поверх голов. До вечера, ему пришлось стоять у дверей, успокаивать и уговаривать людей. И всё это время, женщина, рассказавшая о раненом муже, стояла неподалёку и смотрела, как другие мужики силятся пролезть к дверям.

— Женщина! — Крикнул ей Спайк. — Завтра утром приходи ко мне в Мыс-Таур. Я охрану предупрежу. Поможем тебе как-нибудь. А сейчас иди домой! Чего здесь стоять?

Она сказала «спасибо» и пошла за ворота. По пути несколько раз оглянулась, но Спайк на неё уже не смотрел.

Это не значит, что он забыл о ней. На въезде в Мыс-Таур, возле блокпоста остановился.

— Мужики, — приоткрыв дверцу, сказал он охранникам, — завтра утром сюда женщина должна прийти. Скажет, что до меня. Вы передайте по смене, чтобы ко мне отправили.

— Передам, — улыбаясь, пообещал начальник караула и наклонился к Спайку, — а чего это наш шеф бегает?

Спайк не понял:

— Как бегает?

— Ну, туда-сюда, — он показал пальцем, то в одну сторону, то в другую, — всех управленцев собрал, оставил у себя, а сам куда-то умчался. И Пэс приехал. Я думал война с кем началась, но что-то не похоже.

— Не знаю, — ответил Спайк, — я их не касаюсь. Может, чего задумали. Меня пока не звали. Будь здоров.

И он поехал дальше, не придав этому большого значения.

В тот же день, когда он после ужина, допивал свой чай, а Мирла рассказывала, как она повстречалась с Родой, в дом ворвался разъярённый Кривой. Топая ногами и пыхтя как паровоз, он сунулся в одну комнату, затем, в другую, после чего направился на кухню.

— Ах, вот ты где! — Заорал он и прицелился ухватить Спайка за какую-нибудь часть одежды, да вовремя сообразил, что хватать Спайка опасно для здоровья, — ты чего творишь?

— А что такое? — Недоумённо спросил Спайк, а Мирла предложила:

— Чайку хочешь?

— Чего?

Аск придвинул к нему стул:

— Садись, Крив.

— И не кричи так громко, — потребовал Спайк, — я не глухой, а ты детей разбудишь.

А Мирла ухватилась за чайник и мило улыбнулась ему:

— Так что, наливать?

Кривой посмотрел на неё, на молчащего Гавшара, который сидел с ними за столом, на Ворону с женой и вдруг усмехнулся:

— Вот, стерва.

Он взял стул и, не снимая полушубка, присел к столу.

— Разденься, — посоветовал Спайк, — жарко будет.

— А я отнесу, — вновь подскочил Аск.

Кривой вздохнул и, сняв полушубок, отдал его Аску. Аск не надолго исчез с кухни и скоро вернулся. Он уселся на своё место и, с видом котёнка, спросил:

— А мне ещё нальёшь?

— Налью, — сказала Мирла и подала Кривому шоколадную конфету, — так чего ты так ругался?

Кривой, развернул конфету и проворчал:

— Не будешь тут ругаться… Больницу на меня повесили.

— Чего? — Хором переспросили Спайк и Мирла, а Гавшар невольно подался вперед.

— Чего, чего, — передразнил их Кривой, — дел у меня больше нету? Сначала, по уху мне дали, а потом приказали больницу опекать. Лекарства там всякие, врачей найти. А где я их найду? Да ну вас к чёрту!

Он откусил конфету и взялся за чай.

Спайк, Мирла, Гавшар и Аск дружно и весело расхохотались. Кривой сначала хмурился, а потом вдруг отодвинул чашку с чаем и захохотал вместе с ними.

Ворона неуверенно улыбался. Кто-то из его охранников заглянул на кухню и ровным счётом ничего не понял.

Чего это они, а?

Глава Последняя

…В кабинете Руль Ан Деборо было тихо и светло. Некультурно положив ноги на стол, молодой граф сидел в кресле читал доклад о ситуации в городе Фиглис. Через пол часа к нему должен был приехать очень важный человек из Варгоса. Граф не приглашал его, но этот человек сам предложил встретиться и граф согласился. Отчего ж не поговорить с «большим» человеком, коль ему так хочется? Можно и поговорить. Хотя бы ради того, чтобы понять каковы интересы этого человека на подконтрольной графу территории.

В распахнутое окно влетел весенний ветерок и граф вздохнул его полной грудью. Весна! Уж скоро неделя, как он не видел снега. На деревьях появились свежие листики, а на газонах зацвели весенние цветочки. Благодать! И настроение у графа было соответствующее. Не будь у него назначенной встречи, подался бы он на пруд удить рыбку, да слушать, как птички щебечут. Но… Нельзя. Скоро ему вновь придётся выслушивать какие-то предложения, кивать головой и думать, думать, думать… Короче, заниматься делами. Приятного мало. Вернее, приятного совсем нет. Но что делать? Что? Куда податься далеко не бедному человеку от всей этой суеты? Некуда. Вот и приходится «тянуть лямку», плести интриги, отбиваться о конкурентов и ломать голову каким образом укрепить свои позиции.

— Чирик, чирик!

На окно сел воробей и, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону, стал рассматривать кабинет. Граф оторвался от доклада и несколько секунд наблюдал за воробьём. Воробей попрыгал немного, что-то попробовал поклевать и выпорхнул на улицу. Граф поёрзал, устраиваясь удобнее, и продолжил чтение.

Вообще-то, в Фиглисе много чего изменилось. Чтобы навести порядок, Спайк широко использовал телесные наказания. Немало пьяниц и дебоширов попробовали на своей спине бич палача. Десять-пятнадцать ударов — обычная норма для нарушителей порядка. Каждое дело рассматривает судья, назначаемый Городским Советом. Ну, это уже не новость. А вот… Что?! Граф невольно подскочил. Публичная казнь Жана Прюсо за организацию взрыва жилого дома! Обалдеть! Нет, оно конечно, вербовщиков надо на место поставить, но не таким же образом! Когда граф передал информацию о том, кто именно взорвал дом, он и представить себе не мог, что этим всё дело закончится. Копы схватили сначала непосредственного подрывника, а через него вышли на Жана Прюсо. Прошло совсем немного времени и Жан Прюсо вместе с подрывником оказался на виселице. На месте рухнувшего дома соорудили эшафот, зачитали постановление о казни и повесили. Не простят «вербоши» этого, ох не простят. А с другой стороны, может так и надо? Взорвали дом — весите на виселице, чтобы другим повадно не было.

Достали!

Он бросил доклад на стол и, запрокинув голову, закрыл глаза.

А, всё равно, Спайка им сейчас не свалить. Слишком многие не его стороне. Слишком многим выгодна его власть. И власть созданного им Городского Совета. Убить его, конечно могут. Тем более, он мотается, где попало, без охраны. Да, он, конечно, «крутой» боец, но что он сделает, если на дорогу фугас подложат, или снайпера на дерево посадят? Ничего. Умрёт, как и все умирают. Надо будет ему сказать. А то нехорошо получится: мост начали строить, а его возьмут и убьют. Что тогда? Кто будет гарантом мира и стабильности? Мирла и Городской Совет?

Граф задумался.

Да, они могут. Сейчас уже могут. Но нет ли в нынешнем Фиглисе срытой угрозы для его графского престола? Вот вопрос. Важный вопрос. Фиглис набирается сил. Его авторитет растёт, а у графа кризис. Не лучшие у него времена.

— Сэр, — в кабинет без стука вошёл секретарь, — прибыл Искримаш.

Граф приосанился и принял надлежащий вид.

— Зови! — Приказал он, а сам вышел из-за стола.

Искримаш вошёл быстрым и решительным шагом.

— Граф, — сказал он, протягивая ему руку, — моё почтение.

Несомненно, они встречались, но граф его почти не помнил. Ему было лет пятнадцать, или четырнадцать, когда он вместе с отцом в последний раз посетил Варгос.

— Рад вас видеть, — произнёс граф дежурную фразу и жестом пригласил Искримаша садиться.

Искримаш сел и сразу посмотрел на часы.

— Прошу прощения, граф, я сразу перейду к делу. У меня нет возможности долго находиться у вас.

Искримаш говорил правду. Его собственная Служба Безопасности ещё вчера обнаружила слежку и чтобы попасть к графу на приём, Искримашу пришлось проявить немалую изобретательность. Не зная, кто именно за ним следит, он не хотел, чтобы кому-то стало известно о его визите к графу.