Библионекрум

- Это все из-за жадности, - проинформировал его, кое-как встав и все еще еле-еле двигаясь, но зато – в сторону прилавка. – Захотелось ему тугриков за мой счет, да еще в игре, и не стыдно? Взрослый же, небось, человек.

- А сам-то, - тоскливо спросил стремительно бледнеющий алхимик, перевернувшийся и еще более тоскливо созерцающий до сих пор дымившийся ствол револьвера. Правильно тоскуешь, гнида, лететь тебе отсюда в собственное кресло-капсулу, а как вернешься, то и аптеку заново строить. Глаз, сука, за глаз, спалю здесь все к хренам.

Банг! И мозги по стене, да и поделом. Еще и харкнул в расхристанный кочан, оставшийся от совсем недавно стандартной головы с аккуратной прической и даже в очках. Выглядел как приличный человек, а какой сволочью оказался в результате, ужас просто.

Курсор, медленно аки весенняя муха, ползал по банкам и пузырькам со снадобьями, выискивая необходимое. А-а-а, понял! Дружок запомнил ТТХ тоника у Сильвы и вряд ли состав у такого пойла разный в местных аптеках. Он, помнится, даже пах микстурой-алтейкой, одинаковой в любой рецептурной аптеке.

Погоди-ка… а почему ты о ней помнишь? Наверное… вспоминай, дурак, вспоминай!

Ты пил ее два раза. Ты это помнишь. Вместо нормальных таблеток, да! Почему?

Память показала кукиш, развернулась красивой пятой точкой и заставила откликнуться на моргающий курсор. Спасибо, дружок. Пока я там пытался вспомнить все, ты нашел нужное. Как же хорошо-то, Настенька! Зеленая сладковатая дрянь сама прыгнула в рот и дальше, заставив поежиться от пупырышных мурашек, пробежавших с пяток до ушей сразу же за взлетающими показателями жизни и жизненных сил. И, что характерно, статы отдавали малахитом, как и следовало.

Сила: 35

Ловкость: 40

Живучесть: 35

Интеллект: 40

Здоровье: 100%

Ну, вот так пойдет. И где тут ваш чертов Джексонвилль? И…

За досками стены, выходящей на улицу, скрежетнуло и скрипнуло. И еще, и опять. Судя по звукам, там топталось не меньше трех-пяти каких-то личностей. Что такое?

Получена информация!

Да, лови, сволочь беспардонная! Посыльный почти проглотил золото, неожиданно косясь в мою сторону с уловимым уважением. Его даже понукивать не пришлось, вот ведь!

- Убийство состоящего во фракции Умника разрешает охранной системе проникать внутрь помещений. Штурм начнется через пятнадцать секунд!

Чпыньк! И разлетелся, взорвавшись конфетти из черных меток и крохотных золотистых штурвалов. Штурм?

Лампы под потолком погасил быстро, прикрыл дверь, ведущую внутрь дома, подошел к занавескам, выглянул в темноту. И почти уперся, через шель в закрытых ставнях, в ответный безумный взгляд с той стороны. Дагон-ублюдок, влажно топтавшийся по настилу у входа, шумно и нечеловечески дышал. И он там же не один…

Хорошо, алхимик, совершенно незаметно для меня, сразу накинул засов. Толстая железная полоса внушала уважение, в отличие от не самого нового бруса самого косяка. И мне почему-то сильно захотелось в Джексонвилль, честное слово. Ни иначе как из-за оставшихся четырех краш-пуль револьвера и семи патронов для моей двустволки. Промахиваться сейчас становилось смертельно-опасным делом, а ничего серьезнее, чем медицинские ножи, отличные для разделки и как-то не подходящие для рукопашной с жирными тварями снаружи… ничего серьезнее не наблюдалось.

Ну, и где тот самый Джексонвилль, где, я вас спрашиваю, портал, вспышки и все такое?

Курсор замигал, неожиданно проснувшись и явственно потянул меня вглубь дома. Ну, положим, хорошо… И?

Дверь хрустнула, когда о нее приложились. Заскрипели петли ставней с той стороны, оглушительно крича о собственной смерти и о том, что ставни тупо выдирают, чтобы забраться через окно. Так, что у нас еще есть, а?

Дурак! Это же алхимическая аптека со всякими дрянями в стеклянных колбах!

Получено 10 очков интеллекта!

Трах-бах, стекло с полок, стекло посереди прихожей, колбу в лопнувшее окно и, туда же, явно дежурную рабочую горелку, спрятанную под прилавком. Всунувшаяся мерзко-жабья рожа, резиново растянув безразмерную пасть, способную проглотить половину меня, вспыхнула. Заорала, заклокотала горловыми кастаньетами и полезла внутрь, нахаркав на полыхающую кожу с плотью.

В лужу, вытекшую из запасов алхимика перед дверью, выстрелил из «краша». А куда деваться? Полыхнуло – будь здоров. Вместе с с грохотом из обоих стволов дрободана, разнесшего лезущего Дагона, на сколько-то, да задержит. Надеюсь, во всяком случае.

Ступени вели вглубь неожиданно большого помещения, за спиной грохотало, трещало, выло и рыкало. Еще один пожар запалил увидев шандал с горящими свечами и кинув его в склад, с его полками и бутылями. Лишь бы курсор не сошел с ума и не завел просто так в подвал. Сгорать в компании все же забравшихся склизких упырей-каннибалов не тянуло от слова совсем.

Огонь полыхал знатно, дотягиваясь повсюду подгорающим шашлыком, острой вонью полиэстеровых занавесей, горящим деревом и едкими примесями испаряющихся химикатов. Занялось – куда там огнемету «Шмель», честное слово. Вот только…

Вот только один рыже-обжигающий язык, обогнув меня по совершенно странной траектории и по потолку, вдруг вцепился в стену напротив, описал по ней круг, тут же вспыхнувший перевернутой пентаграммой в круге и козлиной мордой демона, вылезшей оттуда и совершенно заполонившего раззявленной пастью все вокруг.

Чернота. И боль. И все.

Глава 22: здесь и сейчас

Чернота сменилась темно-багровой пеленой, медленно расползавшейся перед глазами. Воздух, сухой и ядовитый, проникал в носоглотку нехотя, но все же попадая. Где я?

Джексонвилль, бонусный подуровень

Спасибо!

Желто-красная пыль повсюду. Желто-красные столовые горы вдалеке. Желто-красный городишко впереди. Желто-красные шары перекати-поля повсюду. Небо только вот почти черное, хмурое и полыхающее внутри алыми росчерками не молний, а чего-то другого…

И три фигуры вон, впереди. Это кто? Когда меня неожиданно сжало, сломало и бросило в одну из них, высокую и с усами, даже не успел испугаться.

Три. Два. Один.

И кто я?..

Ветер гнал сухую красную пыль. И песок. Песка здесь хватало. Ветер довольно игрался и с тем и с другим. Хотя песок сейчас оказался сподручнее. Ветер нашел новую игрушку. Череп шерсторога, выпукло белеющий лбом, темнеющий тремя провалами глазниц, ветру хотелось отполировать до блеска самого настоящего бильярдного шара. Шары для игры джентльменов, как известно, делают из слоновой кости. Чем хуже кость шерсторога?

- Дюффрэ? – Тень Равицки упала на череп. – Ты что-то нашел?

Дюффрэ? Меня так зовут?

Он не ответил. Поводил сломанным прутиком рядом с очень интересным отпечатком. Хмыкнул, поняв, что в этой дрянной истории неясного куда больше, чем на поверхности. И подавил желание плюнуть прямо на чертов череп. Чертов череп с чертовой гексограммой прямо на лбу. Засохшей и ставшей бурой. Но он бы побился об заклад, что сперва она алела. Потому как кровь на нее пошла артериальная.

Равицки заметно выражала свое недовольство. Попинывала порыжевшим носком сапога камешки, дымила сигаретой и сопела. Последнее в такие минуты она делала особенно хорошо, сразу давая понять: Дюффрэ, ты в очередной раз достал целого помощника прево. И не просто помощника, а саму Равицки, приехавшую из самого Вегаса в эту чертову хренову дыру. Господь свидетель, что сам Дюффрэ такого и в мыслях не держал. То есть – чтобы ее доставать.

Читать мысли прописанного персонажа, зачем оно мне?

Жарило. С самого утра, с его первой чашки кофе и первой забитой трубки. Пот уже даже не катился по спине, лицу или груди. Дюффрэ ощущал его клейкой пленкой, растянутой по всему его крупному телу и совершенно не желавшей высыхать. Светло-зеленая саржевая рубашка издалека казалась черной. Замшевые туфли, плюнь на них, зашипели бы. Солнце явно старалось выжечь ненавистную землю и ее копошащихся обитателей за накопившиеся грехи пред Господом Богом. Чем еще можно объяснить чертово пекло?