Любовный экзамен

– Я проголодалась, может быть, чай с пиццей? – наткнувшись на стул, упала на него, взглянув на меня как кролик на удава.

– Выпить хочешь? – предложил я универсальное лекарство от любых сомнений. – Коньяк. Одну стопку?

– Немного да, хорошо, – Марго была согласна на все, лишь бы потянуть время. Я это видел по ее ошалевшим и испуганным глазам.

Вытащил бутылку из холодильника, налил полную рюмку, поставил перед ней вместе с тарелкой, куда выложил несколько кусков пиццы.

– А ты не хочешь? – виновато взяла она вилку.

– Я хочу тебя, – честно ответил я, придвигая стул и усаживаясь рядом. Она была похожа на самое желанное, вкусное, медовое, волшебное что– то, что хотелось съесть немедленно. Смуглая кожа, черные брови, пухлые губы, которые осторожно кусали пиццу, облизывая их розовым язычком. Грудь хоть и спрятала в халате, но не всю, я видел восхитительные холмики. Поняв, что я ее пристально разглядываю, покраснела и закашляла.

– Запей, – подвинул ей рюмку. – Боишься? Никто не узнает. Сказал же, могила. Чего тебе там снилось про меня? Расскажи, – попытался я наладить общение.

– Не могу, это ужасно! – она спрятала лицо в свои ладони, как маленькая девочка. Я смотрел на нее и обтекал. И этой тете 30 лет.

– Все ужасное можно реализовать, – осторожно протянул руку, чтобы обнять ее, но она отодвинулась, почти вжавшись в кухонную стену. – Если ты захочешь.

– Мне кажется, все это неправильно, – начала Марго свою нравственную волынку, вытирая руки и губы салфетками и глотая коньяк маленькими глотками.

– Пей все, – посоветовал я, с трудом сдерживаться, как только она поставила рюмку на стол, развернул ее со стулом к себе и пересадил на колени. – Правильно все, что хочется сердцу, – распахнул халат и замер.

Реальность ударила под дых. У меня перехватило дыхание.

– Цифра шесть существует, – пробормотал я, глазами пожирая каждую часть ее маленького пушистого, округлого тельца. Она вся состояла из них: круглые, пышные бедра, нежная попа, слегка выпирающий животик и грудь, в которую хотелось зарыться всем лицом и навсегда в ней утонуть.

– Какая же ты красивая, – дотронулся до ее лица, Марго вздрогнула так, будто ее ошпарило кипятком. – Не верится, что это происходит, – облизнул я губы, продолжая исследовать ее, словно древнюю фарфоровую статуэтку. Осторожно, едва дотрагиваясь и боясь разбить.

– Я хочу тебя, – чуть слышно прошептала она, – Мне так стыдно за то, что делаю, прости, пожалуйста…– но я не слушал ее тупые бормотания, заткнул рот поцелуем, притянув к себе.

Она действительно горела. Огонь полыхал во рту, между ног, куда я просунул руку, которая утонула в черных кудряшках. Ее мягкие лепестки полыхали от желания, росой стекающего по моим пальцам. Я бы ласкал и целовал ее бесконечно, если бы сам не дрожал от желания так сильно, что еле сдерживался.

– Что тебе снилось? – оторвался от ее губ, смахивая на пол коробку с пиццей, салфетки, столовые приборы. Тарелка, упавшая на пол, кажется разбилась, но мне было все равно.

Уложил ее на освободившееся пространство кухонного стола и раздвинул ноги. Трясущимися руками расстегнул брюки, презерватив упал на пол. Я чертыхнулся, поднимая его.

– Пиздец! Подыхаю, – выдохнул в свое оправдание, Марго засмеялась и прикрыла лицо рукой.

– Мне снилось все это, – сказала она. – Все, что сейчас происходит, было в голове. А сейчас это происходит. Только во сне было не на столе, – ее смех чистой, прозрачной родниковой прохладой струился в пространстве между нами.

– Мне такое ни в каком сне не могло присниться, – признался я. – Даже если я бы я нажрался как свинья, не смог бы вообразить тебя у себя на столе, – с этими словами я вошел в нее так осторожно, будто стучался в двери рая – рукой мальчика, который верит в волшебство и чудеса.

Глава V.

Марго металась и стонала, закрыв глаза. Мне захотелось прижать ее маленькое тельце к себе и целовать, не переставая. Стянув с себя футболку, я бросил ее на пол, и схватив ее в охапку, как маленького ребенка, упал на стул. Она обняла меня за шею, блуждая своими воспаленными от возбуждения глазами по углам комнаты. Я поймал ее губы и почувствовал, как она впивается в меня, не просто целуя, а впитывая в себя всего без остатка. Марго прижалась ко мне, всхлипывая, и выдохнула:

– На кровать хочу.

Всю дорогу до комнаты она целовала мое лицо так страстно, как будто мы навсегда расстаемся – жадно и с каким– то исступлением.

– Сейчас, – пробормотал я, ударом ноги открывая дверь в спальню. Уложив Марго на кровать, дрожащими руками стянул брюки и лег на нее, вдавив в простыни всем своим весом.

Теплое податливое тело было хрупкой драгоценностью, которую я хотел объять всем каждой клеткой и никогда не отпускать. Раздвинув ноги, погрузил в нее пальцы так глубоко, пока она не охнула.

– Почему ты молчала? – я осыпал поцелуями ее грудь, шею и полузакрытые глаза.

Марго прижалась ко мне и виновато шепнула:

– Я замужем.

– Мне все равно, – мотнул я головой, лаская ее рукой и чувствуя, как с пальцев стекает влага. – Ты же хотела меня, трусиха.

– Еще, – выдохнула она, обнимая за шею и танцуя на пальцах, выписывая бедрами круги. – Еще хочу, мне так хорошо.

– Ложись на живот, – потребовал я, подкладывая под нее подушку.

Ее попа была похожа на сердце – нежная, округлая и манящая. Я провел по коже рукой, поглаживая осторожными движениями. Хотелось побывать в каждой бездонной пропасти. Смочив палец слюной, раздвинул белоснежные ножки и залез туда, где мужа точно не было. Это была догадка, но по ее всхлипу и попыткам отползти я понял, что не ошибся.

– Я боюсь, – оглянулась она с растерянным выражением лица.

– Только рукой, – успокоил я, – Расслабься, тебе понравится.

– Я доверяю тебе, –   ее невинная улыбка просочилась в мою грудную клетку, заставив кровь бурлить с еще большей силой.

– Хочу все, – сказал я. – И сейчас, – посмотрел на нее вопросительным взглядом, Марго слабо кивнула. Она была согласна осваивать новые горизонты. Со мной. И еще знал, что больше она ко мне не придет. Совершить преступление совесть разрешит только один раз.

Я двигался в ней медленно, слушая приглушенные хрипы и вздохи, и погружая палец туда, где было так узко, что мне с трудом это удавалось.

– Не больно? – хриплым голосом спросил я, она покачала головой:

– Нет, приятно.

Ее слова распалили меня. Я упал на нее сверху, продолжая двигаться все быстрее и схватил за волосы, потянув их на себя. Потом прижался к шее, кусая– целуя. Мне хотелось съесть ее всю.

– Скажи, что ты моя сука, – потребовал я, обнимая ее обеими руками, накрывая рукой грудь, которая могла свести с ума любого. Почему она ее прячет, дурочка.

Марго тяжело дышала, закрыв глаза и выгибаясь подо мной. Она пылала как маленькая печка.

– Скажи! – требовал я, но она упорно молчала, сжав свои фантастически сексуальные губы. – Я не кончу так, – выдохнул ей в ухо.

– Я твоя сука, – прошептала она, капая слезами на подушку.

Ее слова ударили ниже пояса, я захрипел, вцепившись в нее, и блаженно вздохнул. Она попыталась выползти из– под меня, но я не отпускал ее.

– Куда собралась? – спросил, целуя в мокрое лицо. – Мы еще не закончили.

– Мне надо в душ и домой.

– Ни хрена, ты не кончила, – сказал я, отодвигаясь от нее и скинув презерватив на пол.

– Я не смогу, – Марго закусила губы. – Никогда не получилось. Горю вся, а результата нет.

– Давай попробуем, – не согласился я, раздвигая ее ноги. – Пальцами, губами, я постараюсь.

– Не хочу, – она отодвинулась от меня, сжав ноги. – Мне было хорошо с тобой.

– Почему не хочешь? – я расстроился. – Почему ты плачешь?

– Не знаю, – она растирала влагу по лицу и не смотрела мне в глаза. – Какая– то я неправильная.  Все неправильно.

Я понял, что волынка про “все должно быть правильно” опять завелась.