Страница 18 из 29
– Наверное, вы думаете, зачем я показываю его в таком месте? – спросил папа Нэта, обращаясь к публике. – Сейчас Кристиан живет именно тут, вместе с другими людьми, с которыми жизнь обошлась неласково.
Кто-то начал смеяться, но его быстро успокоили. Камера двинулась вперед, опустилась над лужайкой, потом поднялась над круглыми металлическими люками, сдвинутыми с воздуховодов. Нырнула во мрак одного канала, у всех закружилась голова. Камера опустилась вниз, поднялась над полом и снова показала туннель с трубами вдоль стен. В нескольких местах вырывался пар, на влажном полу валялся мусор. Через несколько секунд трехмерного путешествия камера достигла расширения туннеля. На грязных подстилках, между картонными ящиками, лежали несколько человек. Кто-то сидел в углу, кивая без причины, завернутая в одеяло женщина слушала радио. Кто-то стонал, но было темно, чтобы рассмотреть, кто именно. Одетый в лохмотья мужчина шаркал и тянул за собой тележку с кривыми колесами.
Картинка вспыхнула и вернулась на поверхность. Кристиан начал всхлипывать и протягивать руки. Никто в зале не произнес ни слова. Наконец картинка побледнела и исчезла.
– Я хотел бы, чтобы Кристиан что-то рассказал от себя, – тихо пояснил Белецкий, – но он не смог сказать ни одного предложения. Я не утверждаю, что он всегда так выглядел. Но это один из возможных вариантов конца его истории, начатой невинным курением в школьном туалете.
Роллеты на окнах поднялись, спортзал залил яркий солнечный свет. Ученики все еще сидели неподвижно, всматриваясь в уже пустое место после голографической презентации. Через некоторое время все начали вставать и переговариваться. Прошло несколько минут, ученики двинулись к выходу. Только 1-А остался, сгруппировавшись вокруг Аурелии.
– Я считаю, что заставлять детей смотреть на что-то подобное, – это скандал, – отозвалась Константинопольская.
– По-вашему, лучше притвориться, что таких проблем нет? – спросил Четверг. – Лучше, чтобы они сами когда-нибудь испытали это?
– Он издевался над тем бедным человеком. Выставил его на посмешище.
– Для предостережения, а не на посмешище, – отозвался господин Белецкий, останавливаясь рядом.
– Вы нашли этого бездомного и использовали его для пикантности в своей презентации!
– Это правдивая история. Этот человек был когда-то моим лучшим другом. Сейчас от него осталась только развалина. Он согласился на участие в этой презентации, чтобы предостеречь других от такой судьбы.
– Я готовил эти слайды много часов, – прошипел Эфтипи. – А вы лишили детей доступа к такой важной информации, и к тому же вы выказали непочтение к человеку, чья биография тут пролетела…
– Поздравляю, прекрасная презентация, – перебил его Четверг, пожимая руку господину Белецкому. – Это произвело огромное впечатление на детей.
Эфтипи фыркнул и демонстративно вышел из спортзала. Констанция Константинопольская только сжала губы в тонкую линию и прищурила глаза.
– Да… Действительно. Именно это нам и нужно было, – признал сейчас Ромашка. – Большое спасибо.
– Еще одно… – Папа Нэта понизил голос, уводя директора в сторону. – Уже известно решение педсовета по поводу этих исправленных оценок?
– Мы уже забыли про это, – Ромашка замахал руками. – Это мелочи, на самом деле ничего же страшного не случилось.
– Но педсовет…
– Нет-нет… Это прошлое… Уже все в порядке… Не думайте об этом. Завтра в восемь они должны быть на уроках.
Он пожал руку Белецкому и быстро отошел.
Друзья, сидевшие в самом конце спортзала, с облегчением вздохнули.
– Похоже, мы выкрутились, – тихо произнес Нэт. – По крайней мере, если судить по физиономии Ромашки.
– Ну мы же суперкоманда! – усмехнулась Ника.
– Мы забыли о самом важном, – напомнил Феликс. – С нас не сняты обвинения, мы только… уничтожили доказательства в деле оценок, а в деле окурков… просто подбросили фальшивые. И мы правы.
– Это не имеет никакого значения, – ответил Нэт. – Еще не научился?
– Мне не нравится такое решение проблем… Ламберт нас перехитрил, а мы сделали то же самое с директором.
– Не беспокойся, через двадцать лет Ламберт все равно будет таким же мелким пронырой, как сказал бы мой папа. – Нэт задумался на минуту. – Всегда можно сделать что-то в таком же духе. Подставим его так же, как он нас.
– Не хочу опускаться до его уровня.
– Я тоже, – отозвалась Ника. – Отплатим ему при случае… более интеллигентным способом.
Господин Белецкий закончил складывать аппаратуру и подошел к Феликсу, Нэту и Нике.
– Похоже, что, – он взъерошил волосы Нэта, – ваши проблемы разрешились.
– Это классно, папа, – ответил Нэт, – но теперь мне не будет жизни на информатике.
– Да уж. К сожалению, ты умнее своего учителя. Он не может поставить тебе ничего ниже тройки, потому что у тебя в голове все то, что он проверяет по учебнику.
– Поэтому мне и не будет жизни!
– Большое вам спасибо, – улыбнулась Ника.
– А… и самое главное, – напомнил себе папа. – Мы должны были сегодня встретиться с мамой Феликса, чтобы обсудить проблему, которая, собственно, сама уже разрешилась. Но ресторан уже зарезервирован, поэтому мы можем встретиться, чтобы отпраздновать этот успех. Как вам такая идея?
– Класс! – обрадовался Нэт. – Я уже давно хотел настоящую пиццу!
– Это будет не итальянский ресторан, – папа загадочно улыбнулся. – Это будет сюрприз, и, пользуясь случаем, – он посмотрел на Нэта, – мы с мамой хотели бы тебе сказать что-то важное.
– И что это за ресторан?
– Феликсу он точно понравится.
– Это такая подсказка! – Нэт прищурился. – Феликс, что ты любишь?
– Может, придешь с папой? – обратился Белецкий к Нике.
– Нет, спасибо… Он допоздна работает, – она отвела глаза в сторону.
Папа Нэта улыбнулся, схватил два чемодана и вышел из спортзала. Аурелия только этого и ждала, потому что сразу же подошла к троице.
– Поскольку вы не наркоманы… – Она мило улыбнулась Нэту, захлопала ресницами и перевела глаза на Феликса, но Нику не удостоила взглядом, – то я могу пригласить вас на мой день рождения.
Она вручила им три маленьких конвертика цвета экрю[4], еще раз улыбнулась Нэту и вернулась к разговору с Клаудией. Нэт открыл свой конверт, вытащил приглашение и чихнул.
– Это парфюмерные конверты, – объяснила Ника, подозрительно разглядывая свое приглашение.
– Парфюмерные?! Зачем?
– Вспотели, что ли? – подхватил стоящий в нескольких метрах от них Оскар. Он тоже с подозрением разглядывал свое приглашение. – Серьезно? Кто-нибудь слышал, чтобы конверты потели?
– Дело не в этом… – простонала Ника, но сплетня пошла уже дальше.
– Слышали, эти конверты вспотели? – закричал Ламберт.
– Поэтому они парфюмерные, – резюмировал Люциан, нюхая свой.
К счастью, Аурелия уже вышла из спортзала и не слышала эти разговоры. Ника перевела дыхание и тихонько прочитала. Буковки, которыми был записан стишок, были так лихо закручены, что их трудно было разобрать:
– Новый Шекспир родился, – буркнула Ника.
– А что означает «РСВП» и номер телефона? – спросила Целина.
– Это означает, что хозяйка просит, чтобы ты подтвердила, что придешь, – объяснил Виктор. – Если ты не подтвердишь, то потом тебя не впустят.
Феликс, Нэт и Ника поднялись на чердак, в свою штаб-квартиру, чтобы насладиться разрешением своих проблем.
4
Экрю – оттенок бежевого цвета.